Душа без признаков жизни - Софи Баунт
— Значит... — Стас скорчил саркастичную гримасу, указывая пальцем в сторону бутылки. — Хочешь, чтобы я типа... э-э-э... оледенел?
— Твои перспективы ниспосланы единицам. И как ты их используешь? Развлекаешься целыми днями, бухаешь, деградируешь. Собственные друзья тебя кидают на деньги и мешают с дерьмом.
Стас не придумал, что ответить. Но хорошо зная отца, покорно склонил голову и скрестил руки на груди. Отец продолжил сам.
— Пора вводить тебя в дела. — Он склонился в сторону Стаса и сложил пальцы в замок. — По-другому ты ничему, никогда не научишься. С этого дня будешь беспрекословно делать всё, что я скажу. Понял? Со своим дружком разбирайся сам. Но помни! Я слежу за тобой и оцениваю все действия. — Облокотившись о спинку бежевого кожаного салона, Дан снова взял в руки документы и требовательно указал сыну в сторону выхода. — Прочь!
Стас, не оглядываясь, вернулся в здание. Отец считает его тряпкой. Стас и так это знал, но всё же… Что-то очередной раз больно кольнуло под сердце. Злость… Злость и обида.
«Слежу, оцениваю», — слова отца пронеслись тягучим эхом в голове.
Я словно денежный актив в злосчастном бизнесе.И отец считает, что этот актив не принесет успеха в конкурентной борьбе, что само мое рождение влечет катастрофические убытки.
Была ли когда-нибудь хоть малая эмоциональная связь между ними? Стас не мог вспомнить. Больше походило, что он фамильная собственность, за которой нужно присматривать, но собственность не спрашивают о желаниях и уж тем более не дают право решать свою принадлежность.
Стас хотел принадлежать лишь себе. Хотя сейчас весь смысл существования заключается в потакании желаниям отца.
Перспектива «входить» в дела совсем не радовала. Скоро Дан станет решать за него: где быть, где гвоздить зад и в каких позах иметь девок — но последнее послушать из уст отца Стас не отказался бы. Адски любопытно. Ведь ни разу он не видел Дана с женщиной. А впрочем… Он в принципе отца редко видит.
Прожекторы в зале погасили. Осталось легкое тусклое освещение. Глаза от такого света заломило, и Стас плюхнулся на диван с кучей бархатных подушек.
На столе покоилась чья-то рюмка с недопитым виски, которую он осушил одним глотком. Сердце затрепетало от жгучей обиды: на отца, на Андриана… Отчасти — на себя, на свою бесхребетность. Хотелось выместить бешенство на ком-нибудь из окружающих. Но на ком?
Он поднялся на ноги. Пространство слегка закувыркалось от выпитого.
Эти люди… Все эти люди — против него. Люди отца. Не прошло и двух часов, как Дан был оповещен о провале своего безнадежного сына.
Горите адским огнем, ублюдки!
Стас кинулся орать на всех и швырять в стену звенящие бокалы.
— Что делать с девчонкой? — грубый мужской голос прервал порыв истерики.
— Ты о чем?
— О Стелле. Ты же ее запер тут.
«Ну конечно! Стелла… Вот кто мне нужен», — оживился Стас.
Он оставил вопрос без ответа, но всем и так было понятно, куда Стас сразу направился.
Стеллу закрыли в гостевой комнате. Здесь стояла пара кресел, кофейный стол, пушистый ковер закрывал часть пола, на стенах — исполинские плакаты с изображением неведомой дребедени.
Эскортница поежилась в кресле при виде Стаса. Ему же не понравилось, что Стелла смотрит таким равнодушным взглядом. Будто вовсе и не она полчаса назад падала в ноги.
— Ну что, обдумала свое положение? Может, хочешь уже что-то рассказать? Скажем, — Стас нетерпеливо цокнул языком, — где околачивается твой дружок? На квартире мои ребята его не нашли.
«Мои» ребята, ага, как же… Пора поправить шаткое положение в этой сфере.
— Ничего я не знаю о делах Андриана, — фыркнула Стелла с холодной учтивостью. — И он мне не дружок! Он всего лишь…
Девушка не закончила фразу. Сначала она осунулась и побледнела, но затем ее щеки обагрились румянцем.
— Твой сутенер?
Стас язвительно рассмеялся.
— Нет! — Стелла выкрикнула протест очень дерзко, на его взгляд, и обиженно поджала губы.
— То есть ты вольная птица? Вольная эскортница? — Стас подошел к девушке и грубо поднял ее на ноги, потянув за белоснежную руку.
Какая наглая узница...
В ее глазах промелькнула тень страха, что доставило какое-то неформальное удовольствие. Стас сыскал это занятным. Стелла попятилась назад.
«Вот с таким взглядом ты и должна была меня встречать», — подумал он и схватил ее за тыльную сторону шеи.
Девушка отстранилась, однако он мгновенно вцепился в рыжие волосы. Пальцы другой руки скользнули под сиреневое платье — обхватили грудь.
Он прижал Стеллу к себе. Припал ртом к точеной, гладкой шее. На коже остался след от его похоти, но девушка не издала ни звука.
Жестко обхватывая рукой тонкую шею, Стас силой опустил Стеллу на колени и стал расстегивать ширинку на штанах.
— Не надо, — уверенно выговорила девушка и вцепилась в руку. — Я и так сделаю всё, что скажешь.
Тон ее заставил остановиться. Стас с омерзением оттолкнул Стеллу к стене. Такая покорность сейчас претила ему.
Какого черта? Только что она была в ужасе, а теперь вдруг сама не против стянуть с меня штаны? Нет… Это не то.
— Убирайся отсюда, — гаркнул Стас, сверкнув на Стеллу глазами. — Живо!
Девушка заторможено покинула его.
Придется вымещать злость на ком-то другом.
Он упал в кресло и с досадой закатил глаза.
Где? Где может быть Андриан? Ни одна шлюха не сравнится с удовольствием набить другу морду.
Стас схватил серебряную табакерку с кофейного стола и запустил в дверь, вкладывая в этот бросок скопившийся в жилах яд ненависти. От звона, грохота и вида, разлетевшихся по комнате, окурков — зверь внутри приятно замурчал. Но вскоре обезумел. Потребовал новых приступов буйства.
Он сдернул бледную картину со стены и разломал о колено.
— Развлекаешься? — протянул голос за спиной.
Стас узнал Ильдара Ждахина.
— Почему ты еще здесь?! Разве тебе не нужно зад отцу прикрывать?
— Сегодня его зад во мне не нуждается. Чего не скажешь о твоем.
Ждахин закрыл дверь и опустился увесистым телом в кресло, которое протяжно заскрипело, точно вот-вот порвется обивка.
— Это мне решать, — огрызнулся Стас. — Только не говори, что отец отправил тебя помочь.
— Я сам решил помочь.
— С каких пор ты спущен с поводка? — прыснул
