Объект 11 (СИ) - Аннушкина Евгения
– Ты же знаешь, что с тобой будет?
У меня было несколько вариантов, и ни один мне не нравился.
Альфар нервно прошелся вдоль стены, и я не смогла удержать удивления. Впервые видела его настолько нервничающим.
– Самое большее, что я могу для тебя сделать, это добиться заключения на Ц189. Сама понимаешь, за предательство положена смерть, но ты все еще часть проекта “Новое поколение”.
– Ценный набор генного материала, – поправила я. Продрала внутренняя дрожь. Снова перед глазами встало видение ровных рядов инкубаторов, рядом с которыми светились информационные дисплеи. И голос Седьмого: “К сожалению, выживаемость эмбрионов все еще не превышает десяти процентов…”
– Как и все мы, – тихо сказал Альфар. И добавил уже громче: – И мы все рады служить Империи до последней капли крови!
Выдавила из себя улыбку. Нам всем одинаково промывали мозги. Если бы не болезненная тяга Седьмого к знаниям, мы бы сейчас любили Пхенг в унисон.
– Не делай глупостей, – попросил бывший друг. – Это в твоих интересах. Мы сейчас направляемся к Эврике. Там решится твоя судьба. Сама понимаешь…
– Если буду хорошей девочкой, то меня убьют не сразу, – понятливо кивнула я. – Чего же тут непонятного. Все ясно.
Альфар долго и серьезно смотрел на меня, но все же покачал головой и молча вышел из каюты. Я снова осталась одна.
Легла на койку, отвернувшись к стене. Выровняла дыхание. Наблюдающие за каютой через камеры не увидят ничего, кроме моей спины в почти родной черной форме.
Несмотря на внешнюю неподвижность, я напряженно размышяла. Что бы там ни думал Альфар, но чем вернуться в лаборатории Белого крыла, лучше сдохнуть. И сдохну я на своих правилах, сражаясь, а не тогда, когда те, кто считают себя моими хозяевами, решат меня милосердно прикончить.
Повернулась на бок, поджала ноги, сворачиваясь в позу эмбриона, словно мне страшно и плохо.
Почти не соврала. Сейчас мне будет очень-очень плохо.
34
Прижала скованные руки к груди, нащупала пальцами ключицы. Выдохнула.
Зря Шиндари посмеивался над моей страстью к маникюру. Оружие, которое у тебя нельзя отнять, дорогого стоит.
Острые укрепленные ногти впились в кожу, сильнее, еще… Выступала кровь, тут же сворачиваясь, у меня в планах не было смерти от кровопотери.
Я считалась самым неудачным экспериментом проекта “Новое поколение”, не умела ни двигать взглядом предметы, ни общаться напрямую с техникой. Просто очень здоровая девочка, к которой не липнет никакая зараза и мгновенно затягиваются все ссадины, не оставляя шрамов. Я же довела эту способность до совершенства, выжала из мутации все, на что была способна.
И никому об этом не сказала.
Под ключицей нащупала небольшую капсулу. За эту крошечную штучку я отвалила немалые деньги. Но за страховку нельзя переплатить, особенно если это портативная электронная отмычка в герметичном контейнере. За то, чтобы ее сделали в достаточной степени компактной, я переплатила вдвое. У того чудо-мастера я до сих пор числюсь в любимых клиентах. Он клялся, что за такие деньги готов воплощать любые самые безумные мои идеи.
Крови вытекло мало, да и та почти вся впиталась в черную ткань. Самым сложным оказалось не выдать себя. Не кричать, не дергаться… Надеюсь, редкие судороги со спины были похожи на рыдания.
Теперь осталось только ждать. Тело, приученное к многочасовым засадам, не обращало внимания на неудобства вроде жесткой койки, тем более, что на “Осе” была не сильно мягче. Терпение было вознаграждено: мелкая вибрация прошила корабль, а вместе с ним и живые организмы, время растянулось патокой, а затем сжалось в точку. Мгновение – и сердце заходится, как после марафона.
Еще в том самый момент, как я почувствовала, что разгоняются прыжковые двигатели, разломила контейнер. У меня в руках оказалась универсальная магнитная отмычка, которую я немедленно испытала на наручниках. Те не расстегнулись, но связь между ними исчезла, и руками я снова могла действовать свободно.
У меня буквально пара минут, пока корабль находится в подпространстве, и вся команда сосредоточена на прыжке.
Не обращая внимания на вибрацию, прижалась к двери, отсчитывая мучительно долгие мгновения, нужные приборчику, чтобы подобрать код к замку. Наконец та неохотно отъехала в сторону. Теперь скорее к спасательным капсулам, времени оставалось все меньше. Корвет стремительно преодолевал немыслимые расстояния и должен был вскоре выйти из подпространства.
Я торопливо, но уверенно шла по переходам до последнего закоулка знакомого корабля. На подобных я летала не раз, и знала, что все они устроены одинаково, чтобы команда, приписанная к новому борту, не путалась в плане. Попасться кому-нибудь на глаза я не боялась. Сейчас черная форма играла в мою пользу. Крови на ней видно не было, а короткостриженная женщина в черном не вызовет подозрений.
Мне оставалась буквально пара поворотов, когда ноги внезапно оторвались от пола. Магнитными ботинками, в отличие от формы, меня не осчастливили, и коротким миг невесомости стал ожидаемой, но от того не менее досадной неприятностью. Добиться того, чтобы в момент выхода из подпространства не вырубалась искусственная гравитация, инженеры пока так и не смогли. Приходилось мириться с этим фактом, и пристегиваться на время прыжков.
Корабль вышел из подпространста. Теперь мы во многих тысячах световых лет от Эдема, и как минимум от этого корвета Шиндари и компании ничего не грозит.
Совесть и то, что называют человечностью – очень неудобные в использовании вещи.
Для меня же это стало сигналом, что время вышло. Вот-вот мой побег обнаружат. И на этот раз попросту погрузят в анабиоз до самой Эврики.
А оттуда мне точно не выбраться. Я уже сбегала, и не раз, и за мной будут бдить, как не следят за особо опасными заключенными на Кнасте. Пхенг можно обвинить во многом, но делать выводы и учиться на ошибках его представители умеют. И совершенных ошибок больше никогда не повторяют.
Искусственная гравитация вернулась, больно ударив полом по пяткам, но на такую ерунду даже не обратила внимания. У меня в запасе нет даже пары минут.
Впереди показался шлюз, за которым ждали своего часа спасательные шаттлы. Рассчитанные на одного, максимум двух человек, они были более доступны, чем боевые и разведывательные катера. К тем так просто не подступишься. Здесь же достаточно знать код, открывающий шлюз, стандартный для экстренных ситуаций. На всех корветах Черного крыла они были идентичны.
Пол снова ушел из-под ног, но на этот раз с гравитацией все было в порядке. Я висела в воздухе, не в силах пошевелиться, и пыталась придумать план Б, потому что основной откровенно провалился.
– Ты себе же делаешь хуже, – устало сказал за моей спиной Альфар. – С каждой такой выходкой шансов убедить трибунал хотя бы сохранить тебе жизнь становятся все меньше.
Безнадежно.
Я прикрыла глаза. Все зря. Все годы под чужими лицами и именами, все попытки стереть саму память об Эль, одиннадцатом объекте эксперимента на Ц189. Не будет ни астероида с уютным жилым модулем, ни долгих вечеров с видом на маленький красный карлик во влажной оранжерее, ничего. Только белоснежные стены стерильной лаборатории, писк аппаратов и попытки ученых Белого крыла выжать из моего генома еще немного пользы во имя науки.
35
– А ты бы хотел так жить? – ответила я, когда бывший друг и напарник развернул меня лицом к себе. А он стал сильнее. Раньше удерживать взрослого человека на весу силой мысли он мог не больше минуты. – Не видя неба, исколотый иглами, не принадлежа себе? Хотя о чем это я… Ты так и живешь. Вы все так живете.
– Эль, – с угрозой в голосе протянул он. – Не усугубляй.
Но мне уже было все равно. Когда нечего терять, ничего не страшно.
– Не только вы. Но и следующие поколения эксперимента, только теперь Воспитатели учтут ошибки, и они даже чихнуть не смогут, не восславив Пхенг. Идеальные послушные солдаты, почти киборги, только лучше.
