Инга Ольховская - Хроники Алаварна
— Да, видите ли, слишком я молода. — Зло ответила я.
— И сколько тебе? — любопытно уставилась она на меня.
— Девятнадцать с половиной, — призналась я.
— Девятнадцать? — вскрикнула девушка так громко, что все обернулись в нашу сторону.
— Конечно они тебя не примут, — решил влезть в разговор один из парней. — Нужны годы тренировок, чтобы поступить на подготовительный первый курс.
— Мой учитель сказал, что ему нечему меня больше учить, — попыталась объяснить я ситуацию, — у меня способности к магии очень высокие.
— Все равно тебя не примут, — настаивал парень.
— А это мы еще посмотрим. — Хитро прищурилась я.
— Ты что-то сделала? — тихо, на самое ухо спросила меня девушка.
Я, улыбнувшись до ушей, кивнула. И тоже на ухо ей ответила:
— Только, наверное, придется подождать до конца. Пока все пройдут экзамен.
— Обязательно останусь посмотреть — улыбнулась она. — Чувствую, что будет интересно. Меня, кстати, Лира зовут, — представилась она.
— Очень приятно, — ответила я — Я Тинувиэль.
— Странное имя, похоже на светло-эльфийское. И где-то я его уже слышала.
— Женское белье, одежда, «Инвайт» — не стала скромничать я.
— О. Точно, — воскликнула она и хлопнула в ладоши, — это действительно все ты придумала?
Я только пожала плечами.
Все волнение Лиры естественно как рукой сдуло, так как ее внимание с экзамена переключилось на совершенно отвлеченные вещи. Мы два часа без умолку проболтали о своем, о женском и я еле-еле угомонила ее, когда последний перед ней кандидат скрылся за дверью.
Наконец из аудитории вышла Лира, сжимая заветный зеленый свиток. Таким образом не приняли только меня.
— Поздравляю, — искренне поздравила я новую подругу. — Ну что, подождем, что будет дальше? — подмигнула я.
У двери остались только мы вдвоем. Поэтому мы, не стесняясь, прижали к ней свои ушки и стали слушать что происходит в аудитории.
Сначала все было спокойно. Слышно было как находящиеся внутри встают и собирают со стола бумаги. А потом началась странная возня и ругань.
— Лерры. Что за шуточки? — послышался возмущенный голос второго преподавателя-мужчины. — Тут какой-то барьер. Я не могу пройти.
— Странно, — это уже голос ректора, — я не вижу никакого барьера истинным зрением.
— Думаю, его никто не видит, — спокойно прозвучал женский голос.
— Но это невозможно, — перешёл на визг второй мужчина. — это значит… значит… — он никак не решался произнести догадку.
— Это значит, что барьер соткан красной нитью и ее ставил не ниже чем Архимаг. Это вы хотели сказать, любезный Биридэр? — язвительно закончила за него женщина.
— Но архимагов никто не видел тысячи лет. — Не сдавался Биридэр. — Это может быть вообще легенда и их не существует.
— Похоже один из них сегодня почтил нас своим присутствием. — Не прекращала издеваться женщина.
— И кто это по-вашему, прелестная Эгера, — это уже ректор вмешался.
— А вы припомните хорошенько, лерр Эдигор, — с улыбкой в голосе обратилась к ректору женщина. — Кого за последние два часа вы с лерром Биридэром так необдуманно обидели, что он мог так над вами подшутить?
— Вы думаете это та девчонка? Тинувиэль?
— А вы что, грешите на одного из этих перепуганных студентов, что заходили в эту комнату после нее?
На некоторое время в комнате наступило молчание.
Во время всего этого разговора Лира со все большим удивлением смотрела на меня.
Я просто пожала плечами и, улыбнувшись, сказала:
— Ну ладно. Мой выход. Я там так кстати забыла свои бумаги.
И подмигнув офигевшей Лире, шагнула за дверь.
Зайдя внутрь, я застала преподавателей, молча уставившихся друг на друга и не обращающих внимания на дверь.
— Извините, лерры, — тихо самым своим невинным голоском и с таким же невинным видом сказала я.
При этом я изо всех сил старалась не пустить улыбку на свое лицо.
«Сейчас я должна выглядеть растерянной и перепуганной» — повторяла я про себя.
Все как один повернулись в мою сторону.
— Я, по-моему, забыла у вас свои бумаги. — Потупила я взгляд.
— Она мне нравится, — засмеялась женщина. — Вы только посмотрите на нее — сама невинность. — А потом ко мне. — Девочка. Если эти два идиота — она многозначительно посмотрела на мужчин, — не примут тебя в академию, я сама буду заниматься с тобой индивидуально.
А ректор сказал:
— Лерра Тинувиэль, прошу простить меня и понять. Вашему учителю следовало бы написать сопроводительное письмо с указанием ваших выдающихся талантов.
— Это моя вина, — призналась я, — для меня такой неожиданностью явилась моя поездка в столицу, что за сборами у меня просто вылетело из головы попросить у лерра Элекора рекомендательное письмо.
Ректор достал из своей пухлой папки зеленый свиток и протянул мне.
— Поздравляю вас, лерра Тинувиэль. Вы зачислены. — Сказал он улыбнувшись. — Только пожалуйста, снимите барьер. Нам нужно идти.
— Да-да конечно, — заторопилась я и, махнув рукой, развеяла плетение.
У мужчин брови полезли на лоб от вида того, как легко я развеяла столь мощные чары.
— Я ж говорила вам — это талант, — усмехнулась женщина. — Вы как хотите, а она идет в мою группу. Надеюсь, ты не против, девочка моя?
Естественно я была за. Лерра Эгера с самого начала была за то, чтобы принять меня, поэтому я по умолчанию была расположена к ней. Ну не к Бэридеру же мне идти. Он же меня со свету сжить будет пытаться за то, что унизила его.
За дверью меня встретила Лира. Дождавшись, когда вышедшие за мной следом преподаватели отойдут подальше, она с уважением сказала:
— Классно ты их сделала.
— Пришлось, — пожала я плечами.
Можно было конечно на них нажаловаться Тамиру и пройти по блату. Но ведь гораздо приятнее и веселее было решить этот вопрос самой.
— Ну что, пойдем оформлять наше поступление? — подмигнула я новой подружке.
— Может, сперва заглянем в таверну — перекусить — предложила Лира.
— Предложение принимается.
И расхохотавшись, мы побрели искать местную точку общепита.
На рассвете мне стало совсем плохо. Откат накрыл меня за ужином. Этим днем вместо того, чтобы заниматься со мной любовью, Тамиру вместе с Ири пришлось переживать за мою жизнь и здоровье.
Красная нить за то, что так бесцеремонно и нагло, без подготовки воспользовалась ей, мстила мне очень жестоко. У меня то и дело шла носом кровь, голова была похожа на огромный колокол, гудевший от малейшего шума или движения. Все тело ломало и выкручивало. Я то и дело теряла сознание от невыносимой боли. Мои страдания длились почти весь день. И только под вечер я уснула.
