Моя мачеха – иномирянка - Ольга Ивановна Коротаева
Глава 30
Когда-то разочарованная в жизни и людях, измотанная угрозами коллекторов и едва живая от недоедания девушка получила от судьбы послание. Оно не вспыхнуло огненными буквами на небе и не пришло ко мне из уст гадалки. Простое печенье, клочок бумаги, несколько слов, которые изменили мою жизнь.
Нет, её изменил дракон.
В тот момент, находясь на грани того, чтобы сдаться, я вернулась в свою каморку и взяла единственное, что было в доме.
– Мука, – посмотрела на Конни, которая передала мне тканевый мешочек.
Высыпала прямо на стол, отмерив на глазок примерно килограмм. Потребовала:
– Соль!
Взяла берестяную коробочку, и вскоре на столе уже белели одинаковые горки.
– Капелька масла… И немного воды.
Замешивала тесто под растерянными и озадаченными взглядами прислуги. Повара и их помощники мялись с видом, словно их вот-вот уволят. А Конни суетилась вокруг меня.
– Вы же испачкаетесь! Ох, вот уже пятнышко. О милосердный Кразь! Ваши ручки…
Но я уже не обращала ни на кого внимания, полностью сосредоточившись на процессе. Это удивительное и прекрасное чувство, когда глина (в данном случае тесто) будто плавится под твоими пальцами. Такая податливая и приятная! И возникает чувство, что я – создатель. И вот-вот сотворю нечто новое из этого чудесного материала.
Новую реальность. Совершенно другую жизнь. И лучшую себя!
Разминая пальцами кусочки получившегося теста, я зачарованно наблюдала, как вырисовывается образ будущей фигурки. Раскатывая тонкие колбаски, добавляла пока бесформенному нечто детали и, вдавливая их в основу, поглаживала до тех пор, пока части не становились единым целым.
Так и в моей жизни, казалось, ничем не связанные, оторванные друг от друга события срастались в одну общую картину. Понимание приходило медленно, проявляясь постепенно, как деревья из густого тумана. С каждым шагом мне становилось чуточку яснее, что двигало Молари, и почему конюх согласился на авантюру.
И отчего Кендан перестал навещать любовницу.
Руки замерли над статуэткой, когда раздался ледяной голос мужа.
– Мне хотелось знать, чем занимается моя супруга в столь поздний час.
Я медленно подняла голову и, когда слуги торопливо расступились, посмотрела на суровое лицо соэра. Кендан же не отрывал взгляда от результата моего творчества. Губы его сжались в линию, брови сошлись на переносице. В воздухе стремительно нарастало напряжение, и я почти слышала тиканье, как будто вот-вот взорвётся бомба.
Не выдержав, вскочила и выпалила:
– В подарок для вас…
Кендан с трудом оторвал от фигурки тяжёлый взгляд и придавил им меня.
Мои немеющие губы шевельнулись, конец фразы был тих, как дуновение:
– …Дракон.
– Следуй за мной, – сухо бросил мужчина и, развернувшись, покинул кухню.
Я поймала перепуганный и одновременно вопросительный взгляд Конни и молча покачала головой. Отказавшись от сопровождения, поднялась в покои мужа и застыла на пороге его спальни.
В коридоре уже было тихо и безлюдно, лишь издалека доносились возбуждённые голоса переговаривающихся слуг. Кто-то убирал трапезную, кто-то вёл приготовления к завтрашнему дню.
– Заходи, – велел Кендан. – И закрой дверь.
Нехотя, я подчинилась, отрезая себе эфемерную возможность бегства.
Соэр, не оглядываясь, прошёл к кровати и, неторопливо расстегнув камзол, бросил его на пол. Туда же вскоре полетела рубашка, и мужчина повернулся ко мне. В свете звёзд его кожа казалась белее, чем была на самом деле. Но взгляд мой привлек вовсе не её гладкий атлас, и не бугрящиеся мышцы. Я снова заметила перламутровое свечение чешуи.
– Вы навещали Амелоту, – догадалась я.
– Каждую ночь, когда дочь спит, я вливаю в неё огонь жизни, – напомнил он и, подняв руки, посмотрел на них. – А потом приходится терпеть это. Ты ведь ощутила выжигающую магию? Я видел по выражению твоего лица.
– Да, – призналась я. – Это испугало меня.
– Я заметил. – Он дёрнул уголком рта и, развернувшись, направился к столику, на котором стоял графин с тёмным напитком и несколько хрустальных бокалов. Наполнив два, Кендан протянул один мне. – И не удивился.
Я с подозрением покосилась на угощение, но в руки взяла. Понимая, к чему ведёт мужчина, решила немного отсрочить неизбежное, поинтересовавшись судьбой другой женщины.
– Молари всё ещё наказана?
– Да, она не выйдет из своих комнат, пока я не разберусь, что на самом деле произошло, – холодно проговорил соэр.
– А потом? – осторожно спросила я.
– Понесёт заслуженное наказание и покинет замок, – сурово отрезал Кендан.
У меня в груди ёкнуло.
– Но Амелота любит её. Зачем наказывать дочь?
Кендан быстро приблизился и сузил глаза.
– Хочешь, чтобы Мол осталась? Тебя это устроит?
Я пожала плечами.
– Не скажу, что меня радует её общество, но ради Амелоты готова потерпеть.
Он продолжал, сжимая бокал, внимательно изучать моё лицо, и я нервно поёжилась. Отвернувшись, постаралась выбросить сцену с поцелуем, которая проигрывалась внутренним видением снова и снова, заставляя сердце стучать быстрее.
– Понимаю, что она наскучила вам, но…
– Не наскучила, – глухо перебил он.
– Тем более не вижу причин избавляться от Молари, – поддержала я. – Встречайтесь с ней, как и прежде, чтобы… Э-э… Остудить своё пламя. А я буду исполнять роль верной жены до тех пор, пока не справлюсь со своей задачей, как договорились.
– То есть ты отправляешь меня к другой, – процедил он. – Я правильно понял?
– Да, – решительно подтвердила я.
Мужчина залпом осушил свой бокал и, со стуком поставив его на столик, стремительно подошёл к двери. Распахнув её, бросил:
– Хорошо!
У меня в груди от одного слова будто что-то взорвалось, но я лишь сжала пальцы в кулак. Сделав глоток из своего бокала, повернулась, чтобы поставить его рядом с пустым. Сделала не оттого, что одолела жажда, а чтобы занять себя, потому что внутри разгоралась настоящая буря.
«Спокойно, Констанция, – увещевала себя. – Пусть идёт, куда хочет. Моё дело – вылечить девочку и вернуться домой».
Отвлекая себя мыслями об Амелоте и фантомных болях, которые свидетельствовали, как сильно ребёнок хочет стать здоровым, я направилась к себе в спальню… Но обнаружила, что стою у дверей отведённых Молари комнат. И пальцы уже лежат на ручке.
«Не буду этого делать», – подумала я и открыла дверь.
Они обнимались. Я увидела руки Молари на обнажённой спине Кендана, который склонился над женщиной, и на миг потеряла рассудок.
Потому что на меня не похоже то, что я сделала. Я даже не понимала, когда и как это произошло… Вот я стояла в дверях, а сейчас, словно очнувшись, с ужасом переводила растерянный взгляд со своей ноющей ладони на чёткий её отпечаток, краснеющий на щеке Кендана.
Но мужчина смотрел вовсе не на меня. Он улыбнулся бледной измождённой Молари и сказал:
– Вот поэтому.
