Его строптивая любовь - Ирина (Иринья) Коняева
— Это плохо? — уточнила, ничего не понимая.
— Так распорядилась Академия, — голосом военного, не привыкшего обсуждать приказы, сообщил комендант, взял в шкафу браслет из мелких прямоугольных чёрных пластин и одного прозрачного кристалла неизвестной мне породы, и грубовато надел на левое запястье. — Снять не сможете, не пытайтесь. Если будет сильно мешать, попросите Академию превратить браслет в татуировку, но знайте: это больно. Её магия рассчитана на другие расы.
— Спасибо.
— Так же я обязан вам сообщить, что помимо покоев в Хрустальной башне, за вами закреплено место в женском общежитии. Оно единственное из розового мрамора, наверняка вы обратили на него внимание. Пятый этаж, комната пятьсот семнадцать, кровать номер четыре. Хм, странно. У вас стихия — воздух?
Комендант посмотрел на меня с таким недоверием, словно это было совершенно невозможно, невероятно и вообще за гранью.
— У леди Фогрейв есть небольшие способности ко всем стихиям, но воздух, конечно, в самой минимальной пропорции, — как мог утешил мужчину Рагнар.
— Теперь я понимаю, почему Хрустальная башня и верхняя полка, — шёпотом проговорил комендант.
Я в отличие от него ничего не понимала, но знала, что сейчас мне никто ничего не расскажет. Адреналин после испытания уже истощился, я чувствовала усталость и хотела только одного — лечь спать в безопасной и уютной комнате. Однако был небольшой нюанс — в Академии пока нет студентов и мне было элементарно не по себе от мысли, что меня оставят наедине с подозрительным древним строением, которое ещё не вышло на контакт. Почему, интересно? Та же Цитадель драконов поприветствовала меня издалека, я к ней даже не приближалась, более того, не являлась драконом, а Академия, где мне предстоит учиться пять лет, всё ещё держит нейтралитет. Неужели я ей не нравлюсь?
И тут я впервые почувствовала её. Немножко. Самую малость. Она продемонстрировала… фейспалм — реакцию на выказанную глупость. Замечательно! Опозорилась перед древним строением! Нужно ведь обязательно начинать знакомство с претензий! Браво, Алессаль! Так держать!
На всякий случай извинилась перед зданием, но из–за смущения речь была короткой, суховатой и скованной. Надеюсь, она простит мне некорректное поведение после сложной инициации и в целом непростого дня.
— Рагнар, а далеко Хрустальная башня? — спросила, когда мы вышли на улицу, где царила кромешная тьма. Я погладила её кончиками пальцев, опасаясь позволить себе большее, но Тьму ничто не смущало, она обвила мою руку, поползла под одежду, обволакивая тело прохладной защитой. Тревоги и сомнения тут же отступили, и я расслабилась, улыбнулась.
— Мне не нравится, что ты теряешь силы после любого использования магии, — проговорил Рагнар вместо ответа и, подхватив меня на руки, понёс. — Что–то здесь нечисто и нужно срочно разобраться, что.
— Есть и свои плюсы, — пробормотала, удобно устраиваясь на тёплом, надёжном брате и подавляя зевок. Меня чмокнули в щёку и молча понесли дальше.
Я уже почти заснула, когда активизировался Огонёк.
«Неужели ты не понимаешь, что хитромордый драконище тебя приручает? Он понял, что тебе нравится кататься у него на руках и теперь при любой оказии хватает тебя и несёт».
«Ты сказал, ему можно доверять», — справедливо заметила я, ещё и обиделась немного — не даёт расслабиться после трудового дня. Я заслужила эти ручки!
«А разве я говорил, что мне и моим словам можно доверять?» — ошарашил Огонёк заявлением. — «Алессаль, девочка, ты в магическом мире, где каждый печётся лишь о своих интересах».
«Ты говорил! И я верила», — призналась расстроенно. Руки поневоле сильнее сжали плечи брата, словно в том я искала поддержки и уверенности, и не готова была расстаться с мыслью о безопасности и покое, что он мне дарил.
«Ладно, нам действительно можно. И всё же возьми за правило задавать себе один простой вопрос — почему. Почему ректор сбежал с бала, куда был приглашён лично повелителем? Почему леди Ирис сделала тебе одолжение, хотя не должна была? Почему Рагнар за простую услугу, как тебе показалось, так дорого расплатился? Признать магический долг — это серьёзное обязательство, отпечатанное на теле особой меткой. Думай, Алессаль! Думай чаще. Это полезно», — крайне ехидно закончил Живой Огонь.
«А почему у меня такое истощение после любого применения силы?» — уточнила, сообразив, что кое–кто настроен читать нотации и вполне может проговориться.
«Потому что ты не замкнула контур. Что–то держит тебя в старом мире. Что–то настолько важное, дорогое, ценное и редкое, что Эрмид не может тебе дать. Именно это истончает твои силы и будет продолжать это делать», — объяснил Огонёк. — «Это может быть любая мелочь — любимое печенье, о котором ты тоскуешь, колечко, забытый артефакт, недописанное стихотворение. Ты постоянно вспоминаешь об этом, грустишь, эта вещь тебе снится».
«Это не вещь. Это моя лучшая подруга, её зовут Татьяна», — без труда вычислила я источник своей слабости в новом мире.
«Отлично!» — съязвил Огонёк и дал совет: — «Сообщи Рагнару, что ему тебя носить все пять лет до открытия прохода в твой мир».
«А если я не захочу, чтобы Таню сюда переселяли насильно? Вдруг у неё нет магических способностей? Вдруг ей не понравится…» — Я говорила и понимала, что Танька бы уже стояла с чемоданом, сообщи я ей о других мирах, наполненных магическими расами. Её бы вряд ли остановили упомянутые мной аргументы. Другое дело, как отнесутся к переезду дочери в другой мир родители! Я‑то здесь с мамой. Имею ли я моральное право её пригласить в Эрмид, учитывая обстоятельства?
Нет, нет и ещё раз нет.
Я не могу рисковать её жизнью и здоровьем, приглашая в мир, где сама не встала на ноги, где не могу обеспечить ей надёжную защиту. Может быть когда–нибудь, в далёком–далёком будущем, если вдруг действительно
