Все люди, как люди. Книга 1 - Яна Павлова
Как мне исповедоваться? Уконтропупить батюшку признанием: "Грешна, прибыла к вам из двадцать первого века, но не по своей воле, а токмо во исполнение..." чего? Кто бы мне сказал. Ведь все, кто попадал сюда из прошлого или из будущего были сами собой, а я вот в виде Акулины. Особый случай.
Потекли дни один за другим, по моим подсчетам уже прошло Бородинское сражение и Наполеон вошел в Москву, а следовательно скоро его армия "двунадесяти языков" побежит назад, и по той же дороге. И получат они сполна за разоренные поместья, деревни и города. Ну, и мы приложим к сему свою руку. Вылазки моего отряда были регулярными, мы захватывали обозы, поджигали их склады с боеприпасами, перехватывали курьеров. Однажды, уже в конце сентября разведчики сообщили, что обнаружили странный возок, который двигается к границе и охраняется небольшим конвоем.
-Акулина Савельевна, а вдруг там Буанопартий, давайте его в плен возьмем! - пробасил Иван. Мужики дружно поддержали.
-А давайте! Готовьте вылазку!
Степанида каждый раз ворчала и бухтела, когда я выезжала вместе с отрядом.
- Поберегла бы себя, заюшка. Видимое ли дело барышне впереди мужиков скакать.
Выехали в том направлении, где разведчики заметили странный возок с конвоем. Черед два часа нагнали и с ходу атаковали. Охрана состояла из десяти французских гусар, с которыми мои бойцы завязали бой. А я открыла дверь возка и ошеломленно отступила.
-Господин барон, Фердинанд Федорович, как вы здесь, откуда?
Руки генерал-майора были связаны, вид у него был изможденный, мундир местами порван. Рядом с ним сидел молодой мужчина, тоже не в лучшем виде и со связанными руками.
-Бог мой! - вскричал генерал-майор. - Мадмуазель Невская, Акулина Савельевна! Вы спасаете меня во второй раз!
Я достала из-за голенища сапога нож и разрезала тугие веревки на руках мужчин. Они выбрались из возка. Между тем сражение с конвоем подходило к концу. Мужики собрали оружие, разогнали лошадей, оставив двоих для освобожденных пленников. Несколько наших оказались ранены, но не тяжело.
-Простите мадемуазель, я не представился. Лев Александрович Нарышкин, адъютант его превосходительства, генерал-лейтенанта Винцингероде. Благодарю вас за избавление от позорного плена.
-Не стоит благодарности, Лев Александрович, - я тронула Звездочку и поравнялась с бароном.
-Фердинанд Федорович, поздравляю вас с повышением, - мужчина кивнул, усмехаясь. - Но скажите мне скорей, что с Василием Ланевским? Ржевский, Арнаутов, Платон Яковлевич, Андрей, где они, живы?
-Все живы, милая Акулина Савельевна, Ланевский получил полковника и командует Иркутским полком, такого мастерства и отчаянной смелости мне видеть досель не приходилось как от вашего американского родственника. Арнаутов и Ржевский вернулись в свои полки. Андрей при мне был до последних событий, хороший вояка, скажу вам из него вышел. А доктор ваш в полевом лазарете.
-Но как вы попали в плен?
-Успехами моего соединения много вреда принесли мы врагу. Французы очень боялись возмездия крестьян, поэтому толпами сдавались в плен и поступали под покровительство какого-нибудь казака. Иногда спасти их было трудно от гнева праведного людей, которые мстили за сожженные дома и церкви. Со вступления Наполеоновской армии в Москву пленили мы свыше двенадцати тысяч французов. И дошли до меня слухи о том, что Наполеон хочет взорвать Кремль. Тогда принял я решение – самому отправиться в стан врага в надежде уговорить его этого не делать.
Мама дорогая! Он серьезно, да как можно договориться с гадским Наполеоном? Сволочной же был мужичонка с кучей комплексов.
-Буанопарт почел меня предателем. "Вы находитесь на службе у российского императора. Вы негодяй! Кто вам разрешил? Везде я вас встречаю. Вы пришли сюда шпионить. Взгляните что стало с Москвой. Десятки таких же негодяев довели ее до такого состояния" - вот что он сказал мне.
-Ну, надо же, он пришел нас уничтожать, а мы же еще и виноваты. Идиот непуганый.
-Напугался уже, - зло отозвался барон. - Да то ли еще будет. Кутузов очень хитрый план задумал - загнать врага на ту же дорогу, пусть по разоренным землям отступает. А меня тогда же в плен взяли. Наполеон даже грозился расстрелять меня, как вестфальского барона за измену, но потом передумал и отправил нас с адъютантом во Францию. Нарышкин пытался меня остановить, за что и поплатился.
Глава 23
Через несколько дней генерал-лейтенант с адъютантом собрались в дорогу.
-Мне следует вернуться, добытые вашей партией сведения очень цены и должны быть доставлены главнокомандующему. И о вашей особе я ему доложу. А от меня примите пока благодарность, а после окончания войны просите у меня что угодно. Все что в моих силах - сделаю.
Несколько вечеров барон рассказывал мне о сражениях, о том как он даже умудрился взять на несколько дней Витебск. Про Бородино говорил с такой болью, что у меня щипало в глазах.
-Накануне Бородинской битвы перед солдатами и офицерами русской армии пронесли икону Смоленской Божьей матери, спасенную из пылающего Смоленска. Это живо напоминало приуготовление к битве Куликовской. Духовенство шло в ризах, кадила дымились, свечи теплились, воздух оглашался пением, и святая икона шествовала... Сама собою, по влечению сердца, стотысячная армия падала на колени и припадала челом к земле, которую готова была упоить до сытости своею кровью...
Но иногда проскакивала у барона и улыбка.
-Елецкого полка майор Чертков, в восторге воинского духа, скакал от места сражения по нашей линии, провозглашая всем, что французы разбиты и Неаполитанский Король взят в плен. Этот майор немного картавил, а потому невольно насмешил нас своим провозглашением, крича из всей силы: "Бьятцы! Мюята взяли!» Но этот мнимый Мюрат был генерал Бонами. Когда Русский гренадер хотел его колоть, то он для спасения своего вскричал: «Я Король!» Тогда усач, взявши Короля за шиворот, потащил его к Главнокомандующему. Князь Кутузов тут же поздравил рядового унтер-офицером и наградил его знаком отличия военного ордена Св. Георгия...
А про Наполеона рассказывал с иронией.
-Я его привел в совершенную ажитацию, он бегал по кабинету, кричал и брызгал слюной. "Вы склонили императора Александра к войне против меня! Коленкур мне это сказал! Вы организовали избиение моих солдат на дороге! О, ваша судьба свершилась! Жандармы, возьмите его, пусть его расстреляют, пусть меня от него избавят. Борьба со мной — неравная борьба! Через шесть недель я буду в Петербурге! А что до вас касается,— то это покончено. Расстрелять его на месте! Или нет, пусть его судят! Если вы саксонец или баварец, то вы - мой
