Нильмера - Игорь Нерюриков
Прогулки по городищу вдруг стали ей неимоверно скучны. Вести долгие разговоры с Плинтой с его рассуждениями о будущем, Нильмере совершенно опротивело. Он стал теперь для нее мужем опостылевшим, которого еще кое-как, можно терпеть рядом с собой, но не более.
Она с невыносимым огорчением все больше убеждалась в том, что муж ее гораздо глупей, малодушней, скаредней и гораздо дальше от нее, чем она могла полагать.
Она стала вспоминать свою юность, хотела ее вернуть, узнать новых отношений с кем-то другим… Она помнила, что было что-то еще, что доставило ей боль. Которую она заглушала колдовскими снадобьями ведьм. Они помогли забыть ее настоящую любовь. Нет, конечно он оставался в ее памяти, но исключительно как убийца ее отца и настоящее чудовище. Но все что между ними происходило ранее она забыла. Но теперь, спустя время, ей хотелось посмотреть, хотя бы на мгновение, что же там у нее было с этим чудовищем. Она пыталась гнать эти мысли от себя, но ничего не удавалось. Ей все больше хотелось возвратиться к той, навсегда ушедшей от нее, юношеской близости.
Нильмера гуляла по полуденному осеннему саду вместе со своим мужем. Она рассказывала ему об учителях, которых она подобрала для Сенежи. Для каждого предмета будет свой наставник. Всего учителей набралось десять. Теперь дело за князем, которому предстояло оплатить учебу. Плинта начал укорять свою жену в безрассудстве. Они уселись на деревянную лавку и князь, начал долгую тираду.
Она слушала и одобрительно кивала. Только потому, что прекрасно представляла себе, сколько еще Плинта приведет доводов, возрази она ему. Чтобы окончательно ее убедить, в правильности своего решения, он разразится речами до завтра, послезавтра. Если будет нужно, он потратит целую неделю, только для того, чтобы объяснить своей глупенькой жене, как важно, чтобы Сенежу обучали только двое учителей. Ее уже утомили все его аргументы, точки зрения, здравые смыслы, придававшие важности и напыщенности его речам.
«Ах, как бы я хотела, чтобы ты наконец-то заткнулся и пошел по своим княжеским делам!» — думала она. Как бы ей сейчас хотелось, послушать глупенькие разговоры, какого-нибудь молоденького бродяжки или деревенской дурочки. «Как он меня достал своим безусловным здравомыслием! Призывами и позывами к логике! Достало все! Хочу слушать глупость, чушь, вздор, сумасбродство! Пусть только будет красиво обманчивым в своих заблуждениях!» — стала злиться она про себя, в это же время раздраженно посматривая на него. Он все говорил и говорил. Причитал и причитал. Время начало клониться к вечеру. Когда начало садиться солнце, Плинта наконец-то замолк.
Однажды, ранним зимним утром, Нильмера в полушубке вышла на крыльцо загородного княжеского терема. Было еще очень темно, падал спокойный и ровный снежок, вокруг приятно пахло растопленными печами. Из-за ночных облаков, над темными очертаниями леса, стала виднеться красноватая луна.
Вдруг где-то вдали появилась горящая точка. Что-то начало приближаться к княжескому терему. Нильмера вздрогнула, забеспокоилась, она осторожно сошла с крыльца, и всмотрелась в темное снежное поле.
По всему горизонту, как будто враждебно приближались горящие огни. Они несколько раз останавливались и что-то выжидали. Нильмеру объял страх: что это такое, откуда оно, зачем так нежданно-негаданно приближается к терему? Вражеские всадники, злые колдуны… А может дружина самого Сварога несет нам наказание? Но за что? — волновалась Нильмера и больше ничего ей в голову не приходило. Ее с ног до головы терзал страх. Вдруг она вся затряслась: Это он, — а затем замерла, представив себе присутствие ненавидимого ею чудовища в этих огнях.
И вдруг огни опять замерли в заснеженном поле. Сердце Нильмеры будто пронзили невидимые иголки. Рядом, на верхушках деревьев затрещало, зашумело — и кричащий филин перенесся куда-то вглубь зимнего леса.
Нильмера отвлеклась на мгновение, посмотрев на очертания темной чащи. Когда она вернула свой взор к полю, яркие точки, будто начали превращаться в огненные шары, они летели в ее сторону, и ей казалось, будто они выжигают весь снежный покров. Нильмера, вся дрожа, бросилась обратно в княжеский терем. Она поспешно будила Плинту. Тот долго не желал просыпаться, затем проснувшись ворочался и отказывался вставать. Но наконец-то не хотя поднялся, накинул кафтан на плечи и вышел вместе со своей женой на улицу. Уже начался морозный рассвет.
Нильмера опять начала всматриваться вдаль. Огненные шары Сварога вдруг исчезли. Вместо них, она уловила своим бдительным взором десяток саней, мчавшихся ей навстречу.
— И чего ты там так напугалась? — усмехнулся Плинта. — Это Громобой едет с учителями.
— Почему ты мне заранее не сказал? — недовольно спросила Нильмера.
— Закрутился с делами, своими княжескими и совсем позабыл. Ты же видела, что я все последние дни до глубокой ночи засиживаюсь. Все с указами новыми, да с жалобами старыми вожусь.
— Почему их так много? — поинтересовалась Нильмера. — Целых десять саней.
Князь, ухмыльнувшись, чуть щурясь посмотрел на свою жену и сказал:
— Нет, ты не думай, что мы всех их наймем. Я позвал такую ораву, чтобы у нас был выбор. Одного из учителей выберешь ты, а второго я.
— Пойду, готовить завтрак для гостей, — сказала Нильмера и ушла в терем. Настроение у нее стало хорошее. Наконец-то ее муж сделал хоть что-то понравившееся ей. «Чем больше выбор, тем лучших учителей мы подберем для Сенежи», — подумала она и улыбнулась.
Нильмера еще больше обрадовалась, когда среди учителей увидела лучшую подругу своего детства. Ее звали Снежана. Все такая же молодая, — стройная, с небольшим румянцем и нежной кожей. С аккуратным тонким носом и длинными жемчужными волосами. Она взволновала всех вокруг, но особенно Громобоя. «Какая прелесть! Какая женственность! И ни румян, ни пудры, ни масок!», — думал Громобой, страстно смотря на нее. Он с самого утра посадил ее в свои сани и теперь в княжеском тереме тоже крутился возле Снежаны. Она чувствовала себя неуютно рядом с Громобоем и хотела чтобы он по-быстрее от нее отвязался. Нильмера заметила это и отвела подругу в сторону.
— Ах, сколько лет прошло! — воскликнула Нильмера и еще раз обняла свою подругу. — Ты какими здесь судьбами?
— Эх… — вздохнула Снежана. — Не самыми счастливыми я тут судьбами…
Стоит на острове, посреди большого озера славный град Китеж. Много песен, былин и сказаний о таинственном городе сложено. Когда Снежане было шестнадцать лет, выдали ее за богатого купеческого сына, что был родом с того города. Уехали они жить — не тужить. Были счастливы первый год и второй. Но прошло еще два и начались постоянные ссоры. Детей у них не было и быт совсем
