Елена Малиновская - Не было бы счастья
Как назло, ни одной дельной мысли в голову не шло. Как-то разом навалились тревога и усталость. И еще мне было очень обидно, что Дариан не отправился следом за мной и не спросил, не нужна ли мне помощь. Впрочем, о чем это я? Наш брак — случайность, глупая ошибка. Совсем скоро мой нынешний супруг освободится от этих уз и вернется к Ами.
На этом месте я не выдержала и тихонько всхлипнула. В одиночестве можно немного поныть о своей несчастливой доле.
Я несколько раз глубоко вздохнула, затем отошла и легла на кровать. Уткнулась носом в подушку и принялась часто дышать ртом. Как бы я хотела вернуть время на сутки назад! Тогда бы я ни за что не отправилась в тот злополучный трактир и не заказала бы себе самогона. Нашла бы другой способ отделаться от Гровера. Да что уж после драки кулаками махать!
Наверное, я и впрямь слишком утомилась за сегодняшний день. Веки слипались с непреодолимой силой, я зевнула раз, другой, а потом сама не заметила, как задремала.
Впрочем, задремала ли?
Я словно оцепенела. С одной стороны, понимала, что сплю, но с другой — никак не могла открыть глаза. Чем-то это напоминало те мои ощущения, которые испытывала при так называемом допросе, проведенном виером Норбергом. Правда, тогда я отвечала на его вопросы в своей обычной одежде, а сейчас…
Я видела себя в роскошной опочивальне. Огромная комната утопала в полумраке. От небольшой жаровни веяло теплом и каким-то полузабытым ароматом из детства.
Я задумчиво ощупала себя. Ну хоть не голая — и то благо. Хотя тяжело назвать одеждой полупрозрачное нечто, плотно обрисовывающее все мои далеко не хрупкие телеса и не оставляющее особого простора для фантазии.
— Здравствуй, красотка! — вдруг сладко промурлыкал кто-то.
Я подпрыгнула на месте, развернулась и уставилась на незнакомца, так нагло ворвавшегося в мое странное сновидение.
О, каким он был! Словно сошел со страниц какого-нибудь любовного романа. Распахнутая рубаха позволяла увидеть плоский живот с ровными кубиками мышц и волнующую дорожку темных кудрявых волос, убегающих за пояс свободных домашних штанов. Кстати, штаны почему-то просвечивали на самом интересном месте, и я получила сомнительное удовольствие во всех мельчайших деталях разглядеть детородный орган этого нахала. Ну что я могу сказать… Внушает уважение, прямо даже очень внушает. Правда, я не совсем поняла, с чего вдруг начала видеть всякие эротические сновидения. По-моему, жизненная ситуация, в которую я угодила, не располагала к подобному.
— Порезвимся? — игриво поинтересовался загадочный некто.
Я с определенным трудом оторвала взгляд от его достоинства и перевела выше, желая узнать, кто это такой смелый и дерзкий. И тут меня поджидало очередное потрясение. А все потому, что я так и не могла понять, кто передо мной стоит. Черты лица незнакомца постоянно искажались и менялись. Словно в своеобразном калейдоскопе. То я видела Дариана, то на смену ему пришел сам виер Норберг, то мелькнул полузабытый товарищ по лекциям.
— Ну же, иди ко мне! — страстно выдохнуло это чудное создание и шагнуло с весьма недвусмысленными намерениями, широко распахнув объятия.
Я негодующе взвизгнула и отпрыгнула в сторону, заметив, что его достоинство горделиво вздыбилось. Ой, что-то мне все это очень не нравится! Это уже не эротический сон, а настоящий кошмар. Что все это значит?
— Что все это значит? — недоуменно спросил парень. Хвала всем богам, он не сделал ни малейшей попытки поймать меня. Напротив, скорчил такую жалобную физиономию, словно моя реакция его всерьез обидела. После чего шмыгнул носом и очень грустно поинтересовался: — Неужели я тебе не нравлюсь?
— Да как сказать… — промямлила, стараясь не глядеть ниже пояса. Ну не верилось, что у мужчины этот самый орган может быть таким огромным! Что-то тут не то и не так. Я уж промолчу про те странности, которые творились у бедолаги с лицом.
— Я ведь так старался, — тихо выдохнул несчастный. Сел на кровать, которая, по всей видимости, должна была послужить ложем страсти, и грустно понурил плечи.
Я с нескрываемым облегчением перевела дыхание. Ну вот, хотя бы не буду теперь отвлекаться на рассматривание всяких посторонних мужских органов. Благо, что колени незнакомец предпочел держать плотно сомкнутыми.
— Рикардо! — вдруг осенило меня. — Ты же Рикардо, верно?
Да, я понимаю, что невежливо к совершенно незнакомому человеку сразу же обращаться на «ты». Но не могла я соблюдать все необходимые правила этикета! По одной простой причине: если ты видела у мужчины член, то вроде как глупо вести с ним чопорные беседы. К тому же он первый начал!
— А как ты поняла? — Парень посмотрел на меня с невольным уважением.
— Да так, догадалась, — уклончиво ответила, отчаянно пытаясь сообразить, что же теперь делать.
Интересно, как он умудрился пробраться в мой сон? Хотя, скорее всего, я догадываюсь. Любое проклятие — это своеобразные узы, которые крепче крепкого привязывают жертву к ее мучителю. По всей видимости, виер Норберг прав, и Рикардо в самом деле талантливый самоучка, весьма поднаторевший в ментальной магии. Тогда получается, что я буду вынуждена еще долго терпеть этого типа в своих снах.
«Не так уж и долго, — тут же грустно поправилась я. — Или забыла, что через пару дней тебе суждено погибнуть?»
— Немедленно вылечи меня! — потребовала тут же, стараясь не смотреть ему в лицо. От постоянной смены обличий у меня начала кружиться голова. — И вообще, не мог бы ты остановиться на каком-нибудь одном облике?
— А что, ты видишь меня по-разному? — искренне изумился Рикардо.
— Если честно, я вижу в тебе множество разных мужчин, — хмуро проговорила я. Неосторожно взглянула на него и тут же отвела глаза, почувствовав, как к горлу подкатила тошнота.
— Странно, — продолжил удивляться Рикардо. — Мои чары… В общем, я хотел очаровать и соблазнить тебя. Поэтому ты должна была увидеть того, кого желаешь больше всего на свете.
— Получается, я чрезвычайно влюбчивая особа и желаю многих мужчин, — неохотно ответила ему.
Рикардо открыл было рот, видимо, намереваясь спросить еще о чем-то. Но почти сразу передумал и прищелкнул пальцами.
Заклинание схлынуло, словно его и не было. И я обнаружила, что смотрю на очень печального подростка лет пятнадцати. Темные волосы всклочены так, будто никогда не знали расчески. Темно-синие глаза подчеркнуты кругами усталости и бессонницы. А какой он худой! И куда только делись мускулистые руки и накачанный живот!
Изменилась и одежда горе-мага. Хвала небесам, теперь мне не грозило увидеть его достоинство. Паренек сидел передо мной в узких штанах, заправленных в высокие сапоги, и черной рубашке, застегнутой на все пуговицы.
