Что ты несёшь с собой. Часть I - Юлия Борисовна Жукова
Так вот, уж не в том ли был смысл действий Вачиравита, чтобы удержать амарда запертым в его собственном доме? И – если припомнить криво поставленный барьер внизу, символы якорей там были начертаны со стороны резиденции. А ведь если некто ставил себе задачей оградить амарда от людей, символы надо было бы чертить со стороны вершины горы, чтобы человек из резиденции не смог до них дотянуться сквозь барьер!
Но зачем же Вачиравиту замуровывать собственного амарда в его доме?
Какая-то смутная мысль начала формироваться на задворках моего сознания, но тут Вачиравит завернул за ступу, и я, более не раздумывая, рванула ко входу. Пролезть между слабо натянутыми нитями махары мне ничего не стоило: раздвинула, как пряди волос, и скользнула внутрь. Кажется, несколько нитей порвались от одного только моего касания, настолько они были хлипкие. Они меня не волновали. Я ожидала, что, зайдя в ступу, тут же окажусь лицом к лицу с разгневанным амардом, которого собственный выпестованный клан замуровал на горе, и приготовилась уворачиваться от молний, огненного дыхания и чем там ещё здешний хозяин мог в меня запулить.
Но ничего подобного там не оказалось.
Круглое помещение внутри ступы было весьма аскетично обставлено: грубая каменная плита у стены, рядом с ней две колоды, отполированные скорее одеждами некогда сидевшего на них хозяина, чем инструментом мастера. Прямо за плитой на земле расстелена циновка, а на ней несколько слоёв мешковины, вероятно, выполнявших роль постели. С другой стороны от входа стояла пара корзин с посудой и какой-то ветошью. На всём, кроме колод, лежал толстенный слой пыли.
Единственным новым предметом в комнате было… Я даже сначала не поняла, что это такое. Глыба кварца? Каменный сундук? Нечто размером с кровать и сделанное из прозрачного, но мутноватого камня, громоздилось в центре ступы и едва-едва посвечивало сиреневато-розовым. Я подошла поближе и осторожно склонилась над прямоугольным камнем, стараясь его не коснуться. Мало ли, вдруг эта штука жжётся или ещё чт…
– Что?! – выкрикнула я вслух, не веря своим глазам.
Розоватая каменная глыба оказалась саркофагом. Таким полупрозрачным кварцевым саркофагом, внутри которого свободно размещалась небольшая человекоподобная фигура. Фигура Ари Чалиты.
Моя амардавика лежала в этом каменном гробу с закрытыми глазами, и даже сквозь мутноватый кварц я не могла не узнать её черты, насколько крепко они въелись мне в память. Её круглое добродушное лицо, её бледно-розовые, как предзакатное небо, волосы, заплетённые во множество косичек и перевитые засохшими цветами и просто травинками. Её смешное бесформенное одеяние из лоскутов всех тканей, что ей когда-то приглянулись, её деревянные и золотые браслеты на руках и ногах, её закрученные, петляющие узоры…
Узоры, которые светились слабым сиреневато-розовым светом. Светились. Но никакая сила не способна заставить светиться узоры мертвеца, даже амарда. Да что там узоры – насколько я помню, погибающий амард развеивается, как разорванная иллюзия, а не…
Забывшись, я оперлась руками на крышку саркофага и чуть не прильнула к ней лицом. Сейчас же по поверхности камня разошлись круги света, а махара из моих ладоней потекла по прожилкам в кварце. В ужасе я отдёрнула руки, и тут у меня за спиной раздался возглас.
Я крутанулась и увидела Вачиравита, на мгновение застывшего в дверях. В следующее мгновение в одной его руке засиял меч, а в другой – хлыст, и проклятый Саинкаеу ринулся на меня, как будто я была демоном, попавшимся ему на охоте. В его глазах я не видела ничего, кроме ненависти, глухой и беспощадной, как будто его душой давно завладело что-то тёмное.
Я пришла в движение, ещё не совсем начав соображать, но когда его хлыст щёлкнул над самым ухом, наконец оправилась от потрясения. Он атаковал меня, а не амардавику, а значит, я могла увести его подальше от неё, пока он не разбил каменный гроб. Или, может, лучше, чтобы он его разбил? Может, амардавика бы тогда очнулась?
Я увернулась, перекатилась по полу и спряталась за торцом саркофага, надеясь выскочить в дверь, но Вачиравит не погнался за мной, вместо этого направив хлыст вперёд, так что он прошёлся по всему саркофагу и вытянул бы меня по голове, если бы я не отскочила. Каменный гроб и не подумал трескаться под прямым ударом духовного оружия. Наоборот, по нему разошлись круги, и махара впиталась, так же, как моя.
Вачиравит отдёрнул хлыст и взмахнул им ещё раз, но тот не светился. Да и меч попритух. Похоже, кто-то вложил в удар слишком много махары, и когда её высосало, остался ни с чем. Духовное оружие без духовной силы – вещь бесполезная, оно тянет из владельца последние соки и почти неуправляемо. Что ж, мне же лучше: я успела оглядеться и заметить, что дверь – не единственный выход. В башенке, которая венчала купол ступы, были окна. Точнее, там были колонны – и пустоты между ними. Так что пока Вачиравит пытался заставить работать опустевший хлыст, я вскочила на саркофаг, оттолкнулась и сиганула в проём. Как я и думала, сквозь подошвы сапог камень из меня ничего не вытянул, а техника уменьшения своего веса не требует использования махары, так что мне ничто не помешало. В следующее мгновение я уже скатилась с гранёного купола и метнулась вниз по склону. Вачиравита я заметила краем глаза – он выскочил из двери и помчался следом.
Я попетляла среди низкорослых деревьев, но он, видать, уже восстановился достаточно, чтобы пользоваться третьим глазом, так что мне не удалось просто раствориться в темноте. Если я не оторвусь от него до резиденции, там всё просматривается намного лучше, а сбежать с горы я не смогу. Значит, надо прятаться здесь. Я круто свернула, уходя поперёк склона за перегиб скалы, и на бегу сорвала с ближайшей сосенки зелёную шишку. Камни работают лучше, но в темноте и зарослях пусть мои враги их ищут. На всякий случай сорвала ещё
