Помни о русалке - Х. П. Мэллори
Майер пожимает плечами и босиком спускается по лестнице. Он одет в черную облегающую рубашку и темные джинсы, но, судя по растрепанным волосам и сонному выражению лица, сегодня он еще не выходил на улицу.
— Ее не было весь день, — отвечает Майер, пожимая плечами, вырывая меня из моих мыслей.
— Ее долго не было.
Он снова пожимает плечами.
— Вероятно, она не хотела оставаться со мной наедине, хотя я не могу ее винить. Мы с ней не совсем ладим.
Я не могу сдержать хмурое разочарование на своих чертах. Я надеялась поговорить с Марой о Майере и о том факте, что я верю, что он на нашей стороне, и мы должны дать ему шанс.
— Ты голодна? — слова Майера вырывают меня из моих мыслей.
Я пожимаю плечами.
— Я только что съела мороженое, так что не совсем.
Однако я иду за ним на кухню, просто чтобы избежать ужасной пустоты дома. Майер усмехается мне, когда начинает доставать ингредиенты из холодильника: яйца, чеснок, лук, бекон и масло.
— Итак, если у тебя ничего не запланировано на день, я думаю, нам следует снова попрактиковаться в твоих уроках самообороны, — говорит Майер, глядя на меня.
Я киваю.
— Звучит неплохо, — мне определенно нужна вся практика, которую я могу получить.
Затем, вспомнив про пропущенный телефонный звонок от «Funtime Fitness», я тянусь к телефону и замечаю, что у меня есть сообщение на голосовой почте. Нажав на кнопку, я слышу голос Делайлы:
— Привет, Ева, это Делайла из «Funtime Fitness». Я звоню, чтобы сообщить, что я только что говорила с моим отцом, и он сказал, что я должна нанять тебя! Я сказала ему, что хорошо к тебе отношусь, и ему этого достаточно! Итак, если ты не против прийти на следующей неделе, мы можем начать обучение. Перезвони мне и дай знать.
Я не могу сдержать широкой улыбки, растянувшейся на моих губах, когда меня наполняет облегчение. Так было до тех пор, пока тень от пляжа внезапно не прервала мои мысли. Хоть я и не могу сказать наверняка, что действительно видела что — то большее, чем тень деревьев на стене хижины, что — то внутри меня не верит этому. Эта часть меня уверена, что я действительно кого — то видела.
Глава четырнадцатая
В ту ночь я ловлю себя на том, что ворочаюсь.
Я помню время, когда я могла спать. Теперь я не могу заснуть, как ни стараюсь, постоянно перестраивая вокруг себя одеяла и взбивая подушки, только для того, чтобы снова расправить их. Взглянув на электронные часы у кровати, я понимаю, что уже три часа ночи, и я стону в подушку. Слава богам, завтра мне некуда идти — просто еще один день тренировок с Майером.
Внезапно я слышу слабый щелчок открывающейся двери, а затем шаги.
Я замираю, у меня перехватывает дыхание, пока я не шевелюсь. Но я больше не слышу ни шагов, ни журчащих кранов, ни смыва воды в унитазе, ни скрипучих захлопывающихся дверей ванных комнат, которые могли бы намекать на Мару или Майера. Просто чистая тишина.
Тем не менее, я долго жду, прежде чем осмеливаюсь снова пошевелиться, боясь издать малейший звук. Я поднимаюсь, свешивая ноги с края кровати. Когда я встаю, то осторожно на цыпочках прохожу в другой конец комнаты, но когда открываю дверь, она скрипит петлями. Я немедленно останавливаюсь и жду, чтобы услышать какие — либо другие звуки, но ничего.
В коридоре наверху темно.
Дверь Мары плотно закрыта, как и свободная комната, где спит Майер, а дверь в ванную открыта, и видно, что она пуста, единственный свет — мягкий свет от ночника над раковиной. Кажется, все на своих местах, но я определенно слышала, как кто — то двигался внизу.
Часть меня кричит проверить.
Другая, более разумная часть говорит: боги, нет, не глупи.
Первая часть меня побеждает, и я решаю накинуть какую — нибудь одежду, наугад нащупывая в темноте свободные джинсы и толстовку большого размера. Затем я проскальзываю в коридор и спускаюсь по лестнице так тихо, как только могу.
Добравшись до первого этажа, я оцениваю все и обнаруживаю, что все именно так, как я оставила вечером, прежде чем лечь спать. Моя сумка до сих пор стоит на тумбочке у лестницы, и не похоже, чтобы ее трогали.
Входная дверь заперта, когда я тянусь к ручке, чтобы проверить ее, так что я решаю, что никто не входил через нее. Я все равно открываю ее и, выглянув наружу, не замечаю ничего плохого — ни притаившихся теней, ни звука шагов. Ночь прохладная и темная, и дуновения ветра достаточно, чтобы уколоть меня за кожу и вызвать мурашки на спине. Я выхожу на крыльцо и мягко закрываю за собой дверь, спускаюсь по ступеням, чтобы посмотреть на обе стороны улицы.
Пусто, как я и подозревала.
Ни души в поле зрения, если не считать дикого кролика, мчащегося по клеверу соседской лужайки. Тревога растет в животе, я поворачиваюсь и иду по улице, просто чтобы убедиться, что я никого не вижу. Может, в моем доме вообще никого не было, и все, что я слышала, это то, как Майер или Мара уходили в свою спальню? А может, это игра моего воображения, паранойя, перешедшая в бессмысленные подозрения.
При мысли о том, чтобы развернуться и вернуться домой, я понимаю, что не хочу. Вместо этого я продолжаю идти и наслаждаюсь тишиной раннего утреннего часа. Лунный свет яркий над головой и освещает мой путь. Я долго иду, мало обращая внимания на то, куда меня ведут ноги. На мне шлепанцы, и они издают хлюпающий звук, пока я бесцельно иду пешком. Несмотря на то, что в это время ночи находиться на улице странно, и я знаю, что должна спать в постели, я не хочу повернуться.
Вместо этого я продолжаю свой путь, пока, в конце концов, не оказываюсь в том же месте, где мы с Сойером оказались ранее этим вечером, — в том месте, где маленькие хижины выстроились вдоль пляжа рядом с густыми зарослями деревьев. Пока я иду, облака закрывают лунный свет над головой, и внезапно становится намного темнее, чем было. Слишком темно, чтобы увидеть пляжные домики отсюда, даже при свете фонарей близлежащих домов. Все, что я вижу, — это бесконечная тьма,
