Забытый чародей. Авария, которой не было (СИ) - Бахтиярова Анна

- Но…

- Отказаться? – снова прочла мои мысли Дина. – Ни за что. Это ж дело принципа! У меня отец – военный. Всегда говорил, коли повелась, как дурочка, сама виновата. Кстати, чего тут зябнешь? Пошли чай пить горячий.

С того дня мы стали дружить. Друг с другом. И против неприятелей тоже. В том числе, Дининой соседки, которая скоро перестала таковой являться.

Письмо я открывала в предвкушении чуда. Подруга всегда старалась поделиться чем-то забавным и поднять настроение. Но, увы. Сегодня её посланию не суждено было добавить оптимизма в моё раннее утро. Наоборот, оно перечеркнуло всё крохи светлого, которые в нём присутствовали.

Ян, тут такое дело мерзкое… Только помни, гонца не убивают. Он ни при чём. Я и так не спала всю ночь. Думала, как тебе рассказать всю эту дурость, а утром встала и поняла, что не сумею произнести ЭТО вслух. Поэтому пишу в письме.

Вчера днём позвонила Лелька. Ну, помнишь ту бестолочь из моей группы, которая шарфы и косметички теряла? Она ж вышла замуж за брата моего шурина, и с тех пор набивается в подруги. Приходиться общаться, нацепив улыбку крокодила. В общем, она сказала такое… Конечно, Лелька это не сама придумала. Я потом проверяла: сарафанное радио работает вовсю. Я не знаю, кто это сделал и зачем, но по городу гуляет слух, что тебя машина сбила. Насмерть…

Первым делом хотела тебя набрать, а потом перетрусила – вдруг правда! Ведь с середины декабря не общались. Но, к счастью, догадалась созвониться с Нелей (она косметику распространяла в универе, помнишь?) из соседнего с тобой дома. Она сказала, что вчера с утра тебя видела во дворе.

Ты кошку завела, да?

Позвони, если захочешь обсудить новости. И прости трусиху…

Люблю!

Когда я добралась до последней строчки, из ушей шёл невидимый, но весьма ощутимый дым. Машина? Насмерть?! Ну, знаете! Это уже не то, что в ворота, на целое футбольное поле не влезало! Я догадывалась, чья это работа, шитая белыми нитками. Потому что однажды сама по неизлечимой глупости подкинула сногсшибательную идею. «Драгоценного» Виталика, с которым я тогда состояла в бесперспективном романе, погнали с работы. Он весь вечер скулил и мечтал припомнить обиды бывшему шефу. Вот я и расписала на бумажке несколько вариантов крышесносительной мести. В шутку, чтобы помочь второй половине выпустить пар. Пункт – «распространить инфу о смерти» там тоже значился…

Вот и сейчас я принялась придумывать новые идеи, куда более садистские. Особенно вдохновилась, представив, как паразит вместе с заразной невестой варится в большом котле, а я, напевая песенку про каннибалов, подбрасываю в огонь сухого хвороста. Тот весело трещит, пока жертвы извиваются и покрываются сочной и хрустящей корочкой.

Красочное видение развеял требовательный «голос» мобильника.

- Да? – отозвалась я в тон грозному настроению. Успела напрочь забыть, что поднялась ради важного «магического» звонка.

- Доброе утро, Яна. Надеюсь, не разбудил? - бархатистый голос пробрал до мурашек.

- Нет, Алексей Данилович, - я сбавила обороты, хотя в душе продолжал пылать мстительный огонь. – Позавтракала и готова к подвигам.

- Замечательно. Таксистка – её зовут Людмила – закончила смену. Направляется в сторону дома, но сначала собирается зайти в супермаркет за продуктами. Если выйдете в течение двадцати минут, подъедете вовремя. Девушка живет недалеко от вас – на Минской.

Я улыбнулась. Времени, выделенного магом, хватало на быстрые сборы. Ну, какая представительница прекрасной половины не умеет за считанные минуты накладывать минимально-необходимый грим – сносный для небольшого вояжа? Но прежде чем приступить к наведению легкого марафета, я заглянула в пару социальных сетей, чтобы поставить мега-позитивный статус. Мол, жива, не дождетесь!

Дальше, увы, всё пошло наперекосяк. Пришлось не только задержаться, но и близнецов разбудить. А заодно и соседей по подъезду, ибо мой вопль разнесся на все девять этажей. У двери лежал ещё один сюрприз, оставленный, без сомнения, заразными голубками. Мой портрет с траурной чёрной лентой. Коврик был усыпан лепестками алых роз - цветов, которые с этого дня перестанут быть моими любимыми.

- Чем вы обе мужикам-то насолили? – поинтересовался Ярик, сонно щурясь на «презент».

Первым желанием было настучать ему по макушке, но проснулась жалость. Вчера отлупила на месяцы вперед. К тому же, внешний вид братца и так оставлял желать лучшего: по щеке тянулись пять глубоких параллельных царапин.

- Упакуй во что-нибудь и отнеси в мою комнату, - велела я сестре, отдавая портрет.

- Зачем? – глаза Ярославы скакнули на лоб. – Может, на помойку сразу?

- Это улика, - я посмотрела на ошалевшее отражение в зеркале, затем перевела взгляд на притихших близнецов. - Ведите себя прилично в моё отсутствие. И Кляксу не смейте трогать!

Впрочем, последнее предупреждение было лишним. Судя по выражению лиц младшеньких, в их планы не входило общение с моей кошкой…

На улице потеплело. Пока добежала до остановки, успела вспотеть и пожалеть, что одела под курткой свитер. Можно было обойтись одной блузкой. Тем более, ехать по свободным дорогам недалеко. Со всеми остановками минут пятнадцать уйдет. При условии, что краснобусу не приспичит встать и собирать ценных пассажиров.

Жара голове и телу добавляла клокочущая ярость, не желающая отступать. Хотелось забыть о приглашении мага, поехать на Гаврилова и настучать наглецам по всем частям тела, до которых сумею дотянуться. Плевать на последствия! Однако ноги, как заколдованные, послушно протопали в краснобус, идущий прямиком до дома таксистки.

Эх! Зря отдала Ярославе портрет. Надо было сразу выбросить. Будет теперь напоминать об удавшейся гадости противников. Использовать его, как улику, всё равно не получится. Себе же хуже сделаю, если заявлю на «шутников». Их причастность к моей мнимой гибели ещё доказывать надо, а домашний телефон Виталика опубликован под видом «горячей линии» в моей газете…

Доехала я быстро, хотя машин на дорогах заметно прибавилось, как и людей на тротуарах. Народ устал от отмечаний, успел выспаться на неделю вперед и теперь ходил по магазинам, на катки и горки с детьми или же просто дышал относительно свежим воздухом. Особенно впечатлило розовощекое семейство из четырех человек, влезшее в краснобус с тремя парами лыж, двумя ледянками и санками. Даже завидно стало. В детстве я сама являлась непревзойденной королевой снежных и ледяных гор. Летала вниз с бешеной скоростью и правила «транспортными средствами» так, что все мальчишки слюни пускали.

Дом таксистки нашёлся без труда. Тянулся за остановкой на полквартала. У квартиры я позвонила Устинову. Негоже заходить к таксистке одной. Учитывая реакцию при последней встрече, ещё сиганет с балкона. Или меня сбросит. Под окнами, конечно, глубокие сугробы и лететь с третьего этажа не далеко. Однако никто не сможет гарантировать удачного приземления.

- Яна, заходите, не заперто, - оповестил знакомый мягкий голос в трубке, едва я отрапортовала о прибытии. Ага, не стал, значит, меня дожидаться.

Жилище таксистки Людмилы встретила запахом хвои. И кофе. Крепкого. Настоящего. Точь-в-точь, как в гостях у мага. Впрочем, чему я удивляюсь? Хозяин волшебного магазина сам говорил, что умеет напитки наколдовывать. Новогодний аромат источала ёлка у балкона, украшенная старыми игрушками и звездой, чуть треснувшей с одного боку - наверняка, из детства Людмилы.

Хозяйка сидела за столом, покрытым белой клеенкой, которую испачкать не жалко, и помешивала горячий чёрный кофе, пахнущий просто божественно. На мой приход внимания не обратила, смотрела исключительно перед собой. Странными остекленевшими глазами. Так-так, опять магия?

- Именно, - кивнул Устинов, по-джентльменски отодвигая для меня стул. – Клянусь, я не читал ваши мысли. Всё ясно по выражению лица. Милая барышня, не стоит относиться столь предвзято. То, что принято называть мистикой, являлось неотъемлемой частью жизни человечества во все времена.