Академия исчезающих факультетов и другие ледяные неприятности - Элис Айт

Нежно, но решительно, не колеблясь ни секунды.

Не думала, что прикосновение к пальцам может быть таким… откровенным. На ощупь его пальцы были особенно приятны. Теплые, чувственные, будто привыкшие к бережному обращению с древними бумагами, с тонкими деталями механизмов. Невероятно чуткие.

Дейман поднялся, не выпуская мои пальцы. Даже сжал чуть крепче.

– Я лучше уступлю это место вам, – проговорил он низким тоном.

– Пойдете спать к котику? – покосилась я на Яна.

Поезд продолжал шататься, и нас легонько мотало из стороны в сторону. Раздался гулкий протяжный гудок, заглушивший смех оборотня, вагон накренился, и второй рукой я всё-таки вынуждена была ухватиться за Деймана – вцепилась в рубашку на его груди.

– У вас странная привязанность к моей одежде, Лилиан, – заметил он. – Особенно к рубашкам.

– Извините, очень уж вы хорошо смотритесь… без них, – смущенно ляпнула я, пытаясь пошутить и тут же убрав руки.

И осталась без опоры. Конечно же, мгновенно покачнулась, и Дейман поддержал меня за талию. Только чтобы я не упала. Да… Однако и этого хватило, чтобы у меня перехватило дыхание. Я прикусила губу, заметив потемневший взгляд декана. Жаль, что мы не одни.

С другой стороны, может, это и к лучшему. Я еще никогда не сближалась с мужчинами так быстро, чтобы… чтобы думать о том, каково это – коснуться его твердых губ прямо вот так, спустя всего пару дней близкого общения. Чтобы представлять, как в умных глазах проскользнет замешательство, а пальцы, держащие мою ладонь, сожмутся еще теснее.

– Нет уж, делить с мужчиной свою постель я не согласен, – проворчал Ян, заворачиваясь в одеяло.

– Я тоже, – эхом отозвался декан, глядя в мои глаза.

– Значит, умеешь спать стоя? – ворчал оборотень. – Не удивлюсь, не удивлюсь.

– Обойдусь без сна…

– Ну нет, господин Грант, – покачала я головой, легонько пытаясь вернуть себя в чувство. – Вы не спали эту ночь, изучая мою книгу. Если не будете спать и эту, мы вас потеряем. А нам нужны ваши мозги и умение быстро соображать…

«...и ваша ладонь, сжимающая мои пальцы. И ваша рука на моей талии. И чтобы вы смотрели на меня – вот так, господин Грант», – мои предательские мысли унесло далеко не в ту степь, в которую стоило, но я не могла это остановить.

Я сглотнула, благодаря Единого за то, что Дейман – декан не факультета ментальной магии, способный читать мысли и чувства других людей.

Глава 14.2

– Думаю, мы поместимся, – покашляла я тихонько, и повернулась обратно к дивану. – В конце концов, я занимаю не так много места, чтобы это стало большой проблемой. Возьмите еще один плед, и мы не будем друг другу мешать. В конце концов, это самое важное сейчас – сохранить силы и способность трезво мыслить, – я покосилась на декана, понимая, что это может прозвучать совсем с иным подтекстом.

Но, явно поняв, о чем я говорю, декан бодро мне подыграл.

– Да, еще одно одеяло, думаю, решит все проблемы, – он дошел до полки над кроватями и вытащил тонкий плед, – к тому же, обычно мой сон настолько крепкий, что мне очень трудно помешать. Тем более учитывая бессонный период с прошлого отдыха, кхм.

Ян громко цокнул и явно закатил глаза, но это мы уже не увидели – Дейман затушил свечи, и в купе наступила темнота, которую нарушал только едва заметный свет луны за тяжелыми облаками.

– Вы у стенки или сбоку? – прошептал Дейман мне на ухо так, что дыханием обдал верхний край уха, а по всему телу у меня побежали мурашки.

– Не знаю, – пробормотала я, – а можно мне еще одну подушку?

– Я могу отдать вам свою.

– Давайте, – согласилась я торопливо.

Продолжая шуршать в темноте и обустраиваться, я почти не дышала. Вот уж неловкая ситуация!

Видела бы наша воспитательница в пансионате для благородных девиц, в который меня когда-то отправляла мать! Долго я там не продержалась – просто умоляла забрать меня и оставить дома, с моими любимыми книгами и артефактами, лишь бы не ходить, как глупая курица, заучивая правила хорошего тона, вежливого молчания и бездумного кивания в ответ на умные речи мужчин.

Родительница считала, что это поможет мне устроить свою личную жизнь и слегка приглушит неуёмный и буйный нрав, ведь куда больше в юности я была похожа на атаманшу, чем на благовоспитанную леди. План провалился с треском. Моего терпения хватало совсем ненадолго, глупость и посредственность других учениц выводила из себя, и я попросту сбежала из этого факультета-подготовки-послушных-невест-и-леди в обычную мирскую жизнь.

Даже уговорила своего влиятельного дядю устроить меня в Элавийскую академию – лишь бы не идти по стопам своей родни. Лишь бы доказать, что я чего-то стою помимо того, что я женщина. Пансионат этот закончила и моя мать, и моя тетя, но я пошла в породу отца, увлеченного, хоть и не очень богатого математика, к их великому сожалению.

– Ты настоящая авантюристка, Лилиан! – горевала мама, заламывая руки.

– Не считаю это ругательством, – возражала тут же я.

Желание спорить с ней во мне всегда было таким сильным, аж до зубовного скрежета, что, когда я уехала учиться и жить в академию, мы обе вздохнули с большим облегчением.

– Лилиан, – тихо позвал меня Дейман, заметив, что я застыла на месте.

– Я лягу с краю, – прошептала я. – Залезайте туда.

– Как скажете, – кивнул в темноте декан.

– Отвернитесь, я хочу снять юбку, чтобы она не измялась, – запнувшись, попросила я.

– Только закройтесь от Яна. Если вы помните, у кошачьих прекрасное зрение в темноте.

– И слух, – поддакнул «кошачий».

– Господин оборотень, – повысил голос Дейман, и я услышала, что он злится, – даже если вы в своем прошлом были знаменитым героем, это не дает вам право вести себя с дамами