Я у мамы зельевар - Марина Сергеевна Комарова
Конечно, ползать на четвереньках — то ещё удовольствие, но кто меня там, на крыше, видит!
Добравшись до трубы, поняла, что все страхи были напрасны — никого тут нет.
— Ну и слава Златовласой, — выдохнула я.
Так, теперь надо спускаться. А крыша-то ого-го под каким наклоном. Коленно-локтевая поза, конечно, не лучшее, что можно придумать в такой ситуации, но зато надежно. Поэтому, покрутившись, я все аккуратно оперлась на колени и ладони. Так, сейчас поползу назад.
— О-о-о! — внезапно донеслось снизу. — Какой шикарный вид! Всегда знал, что панна Торба умеет встречать клиентов.
Я резко обернулась и едва не соскользнула — хорошо хоть ухватиться успела за черепицу.
Возле калитки, сложив руки на груди, стоял Линас Раудис. Рыжая прядь выбилась из хвоста, солнце вызолотило её, превращая в огненную паутинку. В серых глазах интерес наполовину с ехидством и весельем. Красивые губы искривлены в усмешке.
— Подите к бялтам, пан Радиус, — практически прошипела я, жалея, что нет когтей и не могу впиться в его физиономию. — Вас только не хвата… В смысле, зачем пожаловали?
— Шел мимо, думаю, дай зайду. Как вижу, зашел удачно, — охотно ответил он, недвусмысленно глядя на мою обтянутую юбкой задницу.
Ах ты! Что ты… Да я тебя! Зашёл он удачно!
Пытаясь определиться, как бы посмачнее его послать, да так, чтобы и не было мысли вернуться, я взмахнула рукой. Внезапно нога дрогнула, меня качнуло, и с диким визгом я полетела вниз.
Перед глазами мельтешило, мозг в панике кричал, что все мы умрем, а вся моя жизнь уже приготовилась промчаться перед внутренним взором на случай, если всё. Совсем всё.
Впрочем, подумать об этом у меня не получилось, потому что краткий полет завершился падение в чьи-то руки. Сильные такие руки. Одна уверенно поддерживает под коленями, вторая — обнимает за талию. И пахнет дубовой корой, свежестью леса и немного глиняной пылью.
Сердце почему-то перестало стучать. Но стоило только вздохнуть, как застучало, будто сумасшедшее. А во рту предательски пересохло. Щеки вспыхнули от жара. И тут, будто кипятком обожгло, я резко попыталась выкрутиться из его рук.
— Отпусти!
— Полезешь снова на крышу? — невинно поинтересовался Линас, в серых глазах было непонятное выражение.
— Отпусти, — повторила я, надеясь, что голос останется недрогнувшим.
Он закатил глаза и поставил меня на ноги. Даже отступил, осмотрел с ног до головы, словно искал, над чем бы поехидничать, но… не нашел. Или, как вариант, отыскал так много, что не знал, с чего начать.
Поэтому, не дожидаясь, пока что-то скажет, я одернула юбку, гордо задрала нос и направилась в лавку.
— Пан Раудис, вы по какому делу? — спросила невозмутимо, даже не оборачиваясь. За что себя тут же похвалила — во, какая выдержка! Но в то же время постаралась очень быстро уйти с линии полета какого-то тяжелого предмета в мою спину.
Вряд ли Линас опустится до такого, с другой стороны… Кто этих гончаров знает?
Некоторое время за спиной выразительно молчали. В какой-то момент я начала нервничать. Может быть, там уже сплели какое-то проклятие, пока я тут разглагольствую?
Зайдя за торговую стойку, я увидела, что Линас уже в помещении. На удивление просто рассматривает все вокруг и ничего не комментирует. Очень странно. Может быть, заболел? Надо поискать зелье, чтоб помогло вернуться в форму.
Собственные мысли заставили подвиснуть. О чем я вообще думаю, о Златовласая?
Линас наконец-то осмотрелся, хмыкнул и подошел ко мне. При этом так быстро и решительно, что захотелось отступить к стеллажу с пузырьками.
Так, Ядвига, что это такое? Ну-ка занять торгово-боевую позицию вплоть до прибить в порыве торговли!
Я не шелохнулась с места, только посмотрела на него.
— Чем могу быть полезна, пан Раудис? — спросила и улыбнулась как можно приветливее.
Клиенты бывают разные, но деньги они платят одинаковые. Поэтому никакого фырканья и ехидства, р-р-работаем.
Линас оперся на стойку и внезапно посмотрел прямо на Бунжика, который стеснительно прятался за шторочкой на полке.
— У меня к вам вопрос, панна Торба. Вы всегда пользуетесь вещами, не изучив инструкцию?
Я замерла и подняла взгляд на Линаса. Так, начинается.
— Что вы имеете в виду? — невинно уточнила я, доставая из верхнего ящика стола мыло с омолаживающим свойством.
Надо же, так закрутилась с этим Дудолей, что забыла выложить на продажу! Совсем уже плохая!
— Ядвига, не придуривайся, — наконец-то не выдержал он. — Зачем было хватать горшок, не дождавшись меня?
Я озадаченно посмотрела на него.
— Ничего не хватала, и в мыслях не было! Уж если на то пошло, то я забрала его у Раудиса-старшего в назначенное время! И тут уже другой вопрос: почему тебя не было на месте, когда пришла клиентка?
— Так было надо, — отрезал Линас.
Вот все же морда противная! Всё же восхитительно омерзительный человек! Ты с ним пытаешься по-нормальному, но он обязательно что-то отколет. Прибила бы!
— Ну раз надо, то какие ко мне вопросы? — пожала я плечами.
Так, надо взять из шкафа у окна стебельки и листики для оформления мыла. Панночкам обычно очень нравится, когда так сделано. Очень хорошо берут на подарки тётушкам и бабушкам.
Я обошла стойку, практически уже направилась к шкафу, как меня вдруг ухватили за плечи. Да так, что и не вырвешься!
— Линас! — вскрикнула я. — Ты что творишь!
— А что остается, если ты иначе не понимаешь? — внезапно практически прошипел он.
Я затаила дыхание, во все глаза глядя на него. Никогда не видела, чтобы Линас был таким. По-настоящему злым. Ехидным, гадким, вредным, безразличным, но вот так… В серых глазах бушевала настоящее пламя осенней непогоды. Ещё немного — и снесет всё на своем пути, в том числе меня.
— Все вещи, в которых божественная искра, требуют особого подхода. Есть детали, которые не знает никто кроме мастера. И которые он передаст только клиенту. Хорошо, что все так обошлось, и тебе не снесло твою рыжую голову!
— Чем тебе не нравится моя голова? — искренне возмутилась я.
Не смотреть в его глаза, только не смотреть в глаза. Потому что после этого я почему-то теряю все готовые сорваться в ответ колкие слова. Хочется утонуть в этой стальной бездне, а ещё осознать, что держат меня за плечи хоть и крепко, но совсем не с целью причинить боль.
А ещё почему-то расстояние между нами бессовестно сократилось. Настолько сократилось, что его губы совсем близко.
* * *
/Илмар Орбас/
День выдался
