Всё, кроме любви (СИ) - Красовская Марианна

— Я в порядке, — вывернулась Пеппи. — Я сама. Маньяк!

— Ошибаешься, девочка. Надеюсь, ты поняла, что это не было демонстрацией модели наших отношений. Это было наказание, причем лично для тебя — достаточно суровое, но другую я бы просто убил, а не воспитывал. Ты должна понять — на мне нельзя срывать зло. Понять и запомнить. Главное — запомнить и не повторять ошибки. Маньяк причиняет боль — физически и морально — ради удовольствия. Я — ради результата.

— О, так ты меня воспитываешь. Ну спасибо, папочка.

Хурт резко оказался рядом, вжав в стену буквально всем телом, держа при этом её за горло. Чувствительно, но дышать она могла. Может, даже синяков не останется. Если повезет.

— Никогда. Никогда не называй меня так. Я не извращенец. И я никогда не буду трахать свою дочь. Любого своего родственника.

— А меня — будешь? — спросила Пенелопа и облизнулась. Нотки вожделения в её голосе заставили его отпустить её и отступить.

— Буду, девочка, буду. Но не сейчас. Я еще зол, а ты девственница. Я, конечно, хочу, чтоб ты меня боялась, но не настолько. И не в сексе. Поверь, я умею быть нежным.

— Хорошо, ээ… воспитатель. Я поняла. И урок усвоила. Тебе хоть понравилось?

Он снова подошел к ней и ласково дернул за косичку.

— Я делал это не ради удовольствия, а чтоб сбросить напряжение и не убить тебя. Но да — ты была на высоте. Убить тебя мне уже не хочется.

— Везёт тебе, — буркнула Пенелопа, уткнувшись носом ему в грудь. — Мне вот хочется. Хоть кого-нибудь.

— С этим могу помочь, — весело отозвался Хурт, легонько отстраняя её от себя. И, не удержавшись, слизнул с уголков её губ капли своего семени.

В принципе, Хурт не планировал вот так, с наскока, вовлекать в свои дела этого мудрого ребенка. Но он и сексом сегодня заниматься не планировал — она его вынудила. Наказание хоть и было не совсем в его стиле, а точнее — совсем не в его стиле, но за такое послушание и смирение девочка достойна и поощрения.

Дейдре и так уже был выписан смертный приговор, достаточно того, что в руках этого садиста побывала его дочь, да и злость Джоша, которому всё-таки хотелось оторвать его наглый хвост, имела все основания — Хурт после его пожелания обдумывал только способ, каким его исполнит. Поэтому сейчас просьба Пеппи — возможность убить двух зайцев сразу. Были на Земле такие зверьки, вёрткие очень. Так он и за Саманту принесёт возмездие, и своей (пусть пока и будущей) девочке приятное сделает.

А что может быть приятнее, чем лишить жизни человека, не достойного её, этой самой жизни? Он уже даже способ придумал. Пеппи должна оценить.

— Девочка, а правда, что у твоего папочки есть личный крематорий?

Она снова всхлипнула, но ответила уже практически спокойно.

— Ага, рабский. Это удобно. Чем утилизацией заниматься, бумажки заполнять… ну, Гвен не любит этим заниматься, а я… короче, у нас не так уж часто рабы мрут. Раньше и из соседних поместий привозили. Мы его держим наготове обычно, мало ли что. Сегодня кстати домовина ждёт, у нас рабыня отмучилась.

— Он, как я понимаю, внизу?

— Да, в бункер можно через подвал пройти. А труба дымовая хрен куда… в смысле, вообще далеко выведена.

— Вот и прекрасно. Решим мы твою проблему так, как я посчитаю нужным. И сомневаться в моих методах тебе, девочка, не стоит.

— А то опять накажешь? — снова с явно читаемым вожделением спросила Пеппи.

— Не стоит, девочка. Мы с тобой обязательно ещё поиграем, мне есть чему тебя поучить, но не путай это с наказанием. За осознанный проступок оно будет гораздо неприятнее, а я уже говорил, что не хочу причинять тебе боль. Давай мы лучше больно сделаем твоему женишку. Расскажи, как попасть в крематорий. А я расскажу, что делать тебе.

Глава 23. Исполнитель желаний

Пенелопа перехватила работорговца уже у самого мобиля и, отчаянно краснея и смущаясь, пригласила на приватную беседу… наедине. Она сделала это так томно, что мужчина даже пусковой брелок из машины не забрал.

И очень удачно — не для себя, конечно. Едва работорговец скрылся в доме, в мобиль легко скользнула фигура, сверкнув красным огоньком глазницы.

Когда новообъявившийся жених зашел за девушкой в кабинет, она повернулась к нему и трепетно сжала свои тоненькие пальчики.

— А правда, что первый раз — очень больно? — Пеппи закусила губку и испуганно похлопала глазками.

— Ты говоррила с опекуном, — ухмыльнулся Дейдрэ.

Это не было вопросом, но девушка кивнула.

— А ты умеешь стрроить святую невинность, — ухмылка практически превратилась в оскал. — Но не надейся сделать из меня дуррака. Я берру тебя без прриданого, готов содерржать и баловать, и всё только из-за своей маленькой пррихоти, но не думай, что прри этом поверрю тебе на слово. Готовься перред свадьбой посетить вррача, без его подтверрждения ничего не будет.

— Врача? — испуганный взгляд сменился на искренне удивлённый. — Разве мужчина не может… определить… когда девушка… девушка?

— Мужчина-то может и определит, — Дейдрэ не удержался и погладил ее по нежной щечке. — Но не на глаз же.

— Зачем на глаз? Можно же просто… проверить… Не глазами…

Она опустила глазки и, заведя руки за спину, трогательно пошаркала ножкой. " А не переигрываю ли я? " — мелькнуло у нее в голове, но работорговец уже находился в нужной кондиции.

Он решительно и с силой сжал её подбородок, задрав ей голову так, что заныла шея.

— Пенни, ты же явно меня прровоцирруешь, — она едва успела прикусить язык, чтоб по обыкновению не начать возмущаться, как ей не нравится это сокращение. — Что именно тебе от меня нужно? Чтоб я тебя тррахнул здесь и сейчас, а потом Орран заставит меня жениться, даже если ты уже не девственница?

— Нет, что вы, я девственница! — испуг вернулся и усилился. — И, пожалуйста, не говорите Доргону! Он… Он… — Пеппи приподнялась на цыпочки и зашептала прямо в ухо инстинктивно наклонившемуся к ней мужчине. — Он такой жадный! Пыль в глаза пускать любит, а ко мне… Нет, доченьке своей никогда не отказывает, ей всё можно, даже рабов, каких она захочет, а я даже платьице новое выпрашивать должна, а он ещё и не купит такое, как я хочу, только то, что ему нравится. А вы же богатый и добрый… И я же вам нравлюсь… А в новом платьице буду нравиться ещё больше… Вы же купите мне платьице? Такое, как я хочу! Да?

Оскал Дейдрэ смягчился, а в глазах появились насмешливо-снисходительные искорки.

— Конечно, прринцесса, самое кррасивое платье от самого модного дизайнерра.

Нельзя сказать, что рабовладелец был идиотом, но он был мужчиной, причём мужчиной достаточно самоуверенным, чтоб верить в то, во что сам был не против поверить.

Дейдрэ погладил ее по волосам, заплетенным в смешные косички. Если дело и вправду только в этом, он подарит ей не только платьице. Это же надо! Получить девственницу! Наконец то у него будет то, чего нет практически у всех его конкурентов.

— А если вы, — продолжила девочка (уже почти его девочка), — пообещаете ещё и диадемку, такую, как у настоящей принцессы, то я докажу вам, что я такая, как вы хотите, что я девушка, и вы будете у меня первый и единственный, я правда вам это докажу…

Не в силах себя больше сдерживать, Дейдрэ схватил ее за голову и с силой впился в её губы, пытаясь не то смять их, не то втянуть в себя. Но девушка неожиданно ловко вывернулась и отскочила.

— Успокойся, детка, не тррону я твою девственность, — зло зашипел работорговец, — не здесь же! Здесь неинтерресно. Хотя аванс я тебе с удовольствием выдам. Или что? Уже пеРРедумала? — шипение резко перешло в грозное рычание. — РРаззадоРРила и пеРРедумала? Так вот тепеРРь не выйдет!

— Нет-нет, — быстро запищала Пенелопа. — Я не передумала, просто не здесь же! Я боюсь! Кто угодно может зайти сюда! Он может зайти сюда! А если он нас застукает, он же может запретить мне выходить за вас замуж!

— Глупенькая девочка. Если он нас застукает, он будет умолять меня взять тебя замуж.