Княжья травница (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна

Любава из Обийска разоблачилась смущённо, но быстро. Первым делом я проверила голову. Сомневалась, что там есть мозг! Может, какой-нибудь здоровенный змее-червь съел его ещё в детстве? Но в черепной коробке всё было вполне православно. Теней не шарахалось, зелёненькие полушария функционировали. А то, что они не генерируют мыслей — ну бывает. Зато с репродуктивными органами деве не повезло.

Сначала я даже подумала, что у меня что-то с глазами. Потом — что мой волшебный рентген сломался. Но нет, перепроверила и, как на УЗИ, посмотрела со всех сторон. У княжны не было маточных труб. Вообще. Крохотные зачатки торчали из матки, но они не заканчивались яичниками. Они вообще ничем не заканчивались.

Княжна полностью и бесповоротно бесплодна.

Жаль её, конечно, но для меня это хорошая новость. Просто отличная. Да и для Ратмира тоже — его дети не должны быть безмозглыми.

Глава 13. Мокошьина ночь

Ноябрь 21 число

Забаве я ничего не сказала. А она и не спрашивала. Просто молча кивнула на следующую дверь. Я вздохнула. Да, осталась третья невеста. Пусть у неё окажется гастрит вместе с колитом и астмой... Нет, так нехорошо говорить... Пусть всё будет, как будет.

Я вошла в светлицу вслед за Забавой, которая завела свою уже привычную песню:

— Княжью травницу вам привела, проверить невесту надобно!

Румяная, сдобная, как колобок, старушка в цветастом платке сверкнула злобно маленькими чёрными глазками из-за булочек-щёк и, загородив невесту, прошипела, как гремучая змея:

— Княжна Зимовлада Новогородосская ни в какой травнице не нуждается! У нас есть собственная лекарка. Идите обе отседава, иначе кликну наших дружинников!

— Ты мне тут не бушуй, тётушка, — спокойно ответила ей Забава. — Княжна Зимовлада ничем не лучше других невест, а посему и осмотру подвергнется, как все. Вон, девушки, все пойдите вон!

— Дружи-и-ина! — заголосила бабулька, и я поморщилась. Ну вот зачем? Другие подчинились, и всё прошло нормально, а эта...

Забава приосанилась и двинулась на тётушку, приговаривая:

— А ну цыть, карга старая! Или так, или собирай свою Зимовладушку и со всей кодлой вертайся в свой Новогородок!

И даже чуть было не двинула её животом в живот, но старушка вовремя сдулась и села обратно на сундук. Я наконец увидела невесту. Блондинка с голубыми глазами, она смотрела на меня и улыбалась. Вроде бы симпатичная, вроде бы и мысли присутствуют, не так, как у Любавы. А что-то не так. Я даже поёжилась, хотя и было натоплено жарко.

Мы остались вчетвером в светлице, и княжна всё так же стояла, чуть склонив голову, разглядывала меня с любопытством. Забава кивнула ей:

— Разоблачайся уж, княжна.

Та словно только и ждала этой команды, потому что принялась тотчас же развязывать поясок, стаскивать с себя платье и рубашку. Я снова разогрела ладони, потерев их о свою одежду, и начала осмотр. На первый взгляд тут всё было в порядке. Все органы на месте, все зеленеют, как берёзка по весне, ничего больного или на грани болезни. Но так я думала, пока не добралась до головы. Искала там, конечно же, червяка. А нашла.

Я даже не знала, что такое возможно.

Мой рентген показал оранжевый мозг, половинки его и все придатки — все цвета заходящего солнца. Более того, то там, то сям в глубине полушарий вспыхивали красные огоньки, затухая постепенно и вновь появляясь уже в другом месте. Всё вместе создавало нереальную картинку, чем-то похожую на видео земного мегаполиса из космоса. Я завороженно смотрела на это чудо, извращённо наслаждаясь хаотичностью вспышек, а потом резко убрала руки.

Это нехорошо.

Совсем нехорошо. Это даже не органика, это психика! Если бы поражение мозга было органическим, то княжна сейчас бы пускала пузыри слюной. А она смотрит осмысленно, подчиняется требованиям. Боже, почему я не читала больше статей про нейронную сеть мозга? Сейчас бы определила, что у нас тут: шиза или лёгкий дебилизм.

Впрочем, отставить изучение мозга пациентки! Безо всяких статей и диагнозов ясно, что она не подойдёт для Ратмира в качестве жены. Надо улыбаться и сматываться отсюда, пятясь. Я приветливо кивнула княжне и сказала:

— Можешь одеваться.

Она наклонилась за рубашкой всё так же послушно и даже не бросила мне злой взгляд или не фыркнула презрительно. Как будто ей велели быть лапочкой, и она старается этой лапочкой быть.

Стараясь не поворачиваться к княжне спиной, я нашла взгляд Забавы и указала ей на дверь. Ключница кивнула, легонько поклонилась и с достоинством сказала:

— Здоровьица вам. Мы пойдём.

Угу, самое то — здоровьица пожелать... Тут пожеланиями не поможешь, тут надо новую голову заказывать на Али.

В коридоре, пропустив в светлицу служанок княжны Зимовлады, я выдохнула. Не люблю психов. Не внушают они мне доверия никак. А Забава приблизилась, шепнула с вопросом:

— И чё там? Как княжна-то?

— Тухло там, Забава, как в морге, — ответила мрачно, потом, заметив непонимающие глаза, поправилась: — В общем, всё плохо. Больше скажу, эту Зимовладу надо побыстрее отослать домой. У неё чердак подтекает.

— Как говоришь? — озадачилась ключница, а я закатила глаза:

— Ну, с головой у неё проблемка! — и прошептала: — Сумасшедшая она!

— Ох ты ж, Лада-матушка, — всплеснула руками Забава. — Как так-то? А ты как узнала?

— Не спрашивай, — опомнившись, строго ответила я. — Просто убирай её из терема.

— А Любава-то, Любава?

— Пойдём куда-нибудь. — я оглянулась. — Мало ли кто нас услышит!

— А пойдём! — решительно сказала Забава. — Ко мне и пойдём. Мёду пропустим чарочку! Княжнам можно, а и нам тоже!

Мы спустились по узкой лестнице в тёмный коридор первого этажа. Со страхом я думала, что теперь мне уж никак не вернуться к Ратмиру — заблужусь как пить дать! Потому что «спустились на первый этаж» в этом тереме означало совершенно иное, чем, к примеру, в моей девятиэтажке. Там — по прямой вниз несколько пролётов. Тут — один пролёт, извилистый коридор, ещё полпролёта, ещё коридор, несколько ступенек и снова коридор.

— Ходи сюда, травница.

— Иду, ключница, — буркнула я. Неужели так трудно запомнить имя?

— У меня в закутке бочонок мёда припрятан, — она подмигнула мне и вдруг преобразилась. Теперь это была просто женщина — симпатичная, умная и добрая. Она буквально втолкнула меня в маленькую комнатку с печью в стене. В комнатке стояли топчан, стол и стул, а на столе лежали стопки квадратных тряпиц, исписанных мелким почерком. Забава просеменила в уголок, за цветастую занавеску, и вынесла оттуда две деревянных плошки, чарку и маленький бочонок.

— Давай-ка, садись, расскажи мне про невест, Дана.

— Я Диана, — фыркнула, но Забава с нажимом сказала:

— Дана будешь, а иноземные имена у нас не в почёте. Знаешь ведь, кто пришёл из других земель и тут остался жить, должен принять наши устои и наши порядки.

Передо мной появилась плошка, наполненная почти до краёв тягучим тёмно-золотистым напитком. Забава села на топчан и кивнула:

— Ну, за будущую свадьбу.

— Чтоб её бабайка унёс, — добавила я и выпила до дна.

Мёд оказался сладким, но не слишком. Медовуха... Женское пиво. На вкус неплохо, но слабенькое. Забава пила свой мёд маленькими глоточками и ухала после каждого, будто стопку водки махнула. Потом вытерла раскрасневшееся лицо и глянула на меня — вроде и добро, а вроде и виновато. Сказала:

— Ты, травница, на Ратка не серчай.

— Чего бы мне на него. серчать, — пробормотала я, черпанув полную чарку в бочонке и снова наполнив свою плошку.

— Что ж я, не понимаю, что ли, — вздохнула Забава. — Он должен жениться, а ты его любишь. Выхода у него нет. Добрыне, говорит, не хочет княжество отдавать, молод да горяч. А кому? Наследника-то нет!

— Отрада есть.

— Э-э-э, куда ты загнула! Девчонку на княжество?

— История знает успешных правительниц, — сказала я задумчиво. — Елизавета, Екатерина, а ещё английская королева! И эта. как её? Ну ещё эпоху целую её именем назвали! О, Виктория!