Мара Вульф - Лунный серебряный свет

— Я не хотел влюбляться в тебя. Я пытался сохранять дистанцию, держаться от тебя подальше, но я не был достаточно сильным. Я знал с самого начала, что хорошего конца не будет.

Моё сердце забилось с бешеной скоростью, но я не перебивала его. Кэлам влюбился в меня.

— Я не такой, как ты, поэтому мы не можем быть вместе, это слишком опасно для тебя. И однажды мне придётся уйти навсегда.

Я взяла его руку, заставляя взглянуть на себя.

— Кэлам, о чём ты говоришь? Что значит, что ты не такой, как я?

Мной овладело наихудшее предчувствие. Здесь что-то не так, совсем не так.

— Пожалуйста, — он умоляюще посмотрел на меня, — не делай всё ещё сложнее, чем есть сейчас. — Моё дыхание стало прерывистым, а страх становился всё крепче. Тогда он обвил руку вокруг меня и притянул к себе. — Шотландцы называют наш народ шелликотами[1], — прошептал он мне на ухо и зарылся лицом в мои волосы. Его внезапная близость окончательно сбила меня с толку. Моё сердце бушевало. — Для нас есть много имён. Мы называем себя водяными.

Шелликоты, и что это такое? Я уже собиралась спросить его об этом, как вдруг во мне проснулись воспоминания.

Костёр, лес, озеро и истории моей мамы. Как часто она рассказывала мне о шелликотах, о древнем роде эльфов. Водяные, которые выходили танцевать на берег в полнолуние. По легендам они жили в дворцах глубоко на дне Шотландского озера. Ночами, которые они могли проводить на берегу, водяные заманивали молодых девушек из ближайших деревень и утаскивали их с собой на дно.

«Они прекрасны, — слышала я голос матери в своей голове, — их кожа сверкает серебром в лунном свете. Их волосы вьются до плеч, а в их глазах отражается море».

Я любила эти истории, но в то же время они пугали меня. Речь всегда шла о несчастной любви и страдании. Ребёнком я понимала лишь половину, но это были сказки, после которых моя мама беспричинно плакала.

Я испуганно посмотрела на Кэлама. Я не знала, что сказать. Я медленно освободилась из его объятий, хоть он и старался меня удержать.

— Но ведь ты выглядишь, как человек, и… ощущаешься, как человек, — запинаясь проговорила я.

Нет, это было неверно. Теперь я словно прозрела, осознавая, что он говорил правду. Он ощущался не так, как другие люди, которых я прежде касалась. Всё в нём было насыщенней, лучезарней. И мне стало ясно, что с самого первого момента я почувствовала, что он не такой, как я.

Кэлам наблюдал за мной настороженным взглядом. Медленно я начала понимать, что имел в виду Итан, поняла истории моей мамы.

Прекрасные водяные соблазняли человеческих девушек, те беременели от них, а потом женщины топились или умирали от тоски. То, что я принимала за страшные истории у костра, оказалось пугающей реальностью.

Полный абсурд, и, тем не менее, это пугало меня. Красота озера рассеялась. Я вдруг начала видеть лишь тёмные тени деревьев, которые в сумерках приближались всё ближе. И я знала, что это было правдой. Я была не в состоянии ясно мыслить. Что он сделает со мной? Зачем он пришёл со мной сюда, к воде. Я хотела уйти. Уйти подальше от него.

Я встала, заглянув в его внезапно посветлевшие глаза. Кэлам подошёл ближе ко мне, но я отступила назад, что заставило его остановиться.

— Не нужно бояться меня, Эмма, — его голос звучал печально. — Неважно, что ты будешь делать, — добавил он настойчиво, — нельзя никому об этом говорить. Ты должна мне пообещать. Это важно, понимаешь? — Он смотрел на меня умоляющим взглядом. — Знать это опасно для тебя.

Я кивнула. Кэлам протянул мне свою руку, будто хотел меня удержать. Но я сделала несколько шагов назад, развернулась и принялась бежать. Мне нужно было уйти оттуда, уйти от него.

Бри стояла в прихожей, когда я сама не своя ворвалась в дом. Она потащила меня к дивану, крепко обняла и молчала. Прошло не мало времени, прежде чем я успокоилась. Всё же она не отпускала меня, раскачивая в своих руках из стороны в сторону как маленького ребёнка.

— Лучше? — обеспокоенно спросила она, когда поток моих слёз иссяк. Я шмыгнула носом и кивнула. — Я сделаю тебе горячий шоколад.

При мысли о чём-то таком обычном и утешительном я не сдержала улыбки. Я с благодарностью смотрела Бри вслед, когда та шла на кухню.

— Пойду делать домашнее задание, — сказала я, допив свой шоколад.

— Ты ведь была с Кэламом, не так ли? Хочешь об этом поговорить?

— Нет, лучше не надо. Но ты можешь передать Итану, что я буду придерживаться его правила.

Я села за письменный стол и включила маленькую лампу. Что же мне теперь делать? Последние два дня были для меня слишком. Я включила музыку и открыла окно. Было так больно. Я уже скучала по нему. Мне следовало бы его бояться, после того, как я узнала, кто он. Что он. Но могла ли я? Он не сделал мне ничего плохого. Наоборот, он всегда был заботлив вплоть до его первоначального невежливого отношения ко мне.

Как мне поступить? Как будет правильно? Сейчас я нуждалась в своей маме как никогда. В последние недели я так редко думала о ней. Какой бы совет она мне дала?

Чем больше я размышляла над этим, тем крепче становилась уверенность. Я знаю, что она посоветовала бы мне. Это была единственная возможность не дать себя ранить так же сильно, как ранили её. Не стать такой же одинокой, какой одинокой была она. Почему она никогда не рассказывала мне об этом?

Я знаю, что мне будет тяжело. Но когда-нибудь я это переживу. Во всяком случае, я на это надеюсь. Говорят, время лечит? Что ж, с моей мамой это не сработало. Я упала на кровать и безмолвно выкрикнула свою боль в подушку. Потом я разрыдалась.

Глава 11

В последнюю неделю перед каникулами Кэлам не приходил ни в школу, ни на тренировки по плаванию. Выдержать это было невозможно. По крайней мере, я хотела его видеть. Мне его так не хватало. Мне казалось невозможным жить дальше без него. Я не могла заставить себя испытывать перед ним страх, как бы сильно я ни старалась.

Я решила отправиться в магазин к Софи. Мне нужно было знать, где он. Я молилась, чтобы он ушёл не навсегда. Когда я вошла, раздался знакомый звон колокольчика, и меня встретила Софи, укутанная в тёмно-красное платье. Увидев меня, она без единого слова взяла меня за руки. Мне не нужно было ничего говорить.

— Для тебя так лучше, Эмма. Я знаю, тебе, должно быть, сейчас страшно тяжело. Он уехал несколько дней назад.

На миг моё сердце замерло.

— Когда он вернётся после каникул, — сердце снова забилось и даже быстрее, чем обычно, — будет намного легче. Хорошо, что вы не увидитесь некоторое время. Ты молода, ты это переживёшь и влюбишься вновь. И веришь в это или нет, твоё сердце ещё не раз будет разбито. С любовью так всегда. — Софи улыбнулась мне. И почему все думают, что эта прописная истина утешит меня? Я не хочу влюбляться ещё раз. Я хочу Кэлама.