Елена Усачева - Искушение

— Это не игра!

Макс отвернулся. Потеряв опору, Катрин съехала по стенке на землю. Но вставать не стала, а только снова засмеялась, пряча лицо в колени.

— Это забавно, что ты пришел ко мне просить за свою маленькую подружку, — пропела она. — Неужели нашей бессмертной непобедимой воительнице нужен мой совет? Она как-то утверждала, что больше не послушается меня!

— Ты говорила, что знаешь человека, способного ей помочь! — негромко произнес Макс.

— Мой милый мальчик, мы повторяемся. Я не «Скорая помощь», чтобы вытаскивать твоих подружек из огня. — В ее голосе звучало издевательство.

— Как скажешь. — Макс отошел на несколько шагов назад, развел руками, показывая, что он больше ее не держит. — Но ты же понимаешь, что теперь близко не сможешь к ней подойти. Не появляйся, если тебе понадобится помощь. А она тебе понадобится. И очень скоро.

Он пошел прочь, и я сдержалась, чтобы не полететь следом и не сесть ему на плечо. Это была моя тень, мне с ней было хорошо.

Катрин оскалилась, явно борясь с желанием броситься на Макса.

— Почему ее никто до сих пор не убил? Она всем приносит одни неприятности! — провыла она, кулаками ударяя о стену дома. — Ну вспомни, — подбежала она к Максу, — как было до того, как она появилась. Все были свободны. А сейчас мы гуляем по размеченным дорожкам, боясь ступить в сторону. То не смей, это не сделай… Нас всегда боялись, а нынче мы прячемся от собственной тени. Мы ходим под ручку со Смотрителями, не смея вцепиться им в глотку.

— Зато у нас теперь есть жизнь.

— Глупый, ты обманываешь сам себя, — Катрин стелилась вокруг своего собеседника. — Какая же это жизнь? Мы охотники. Что значит вампир без погони за жертвой, без тонкой игры, без азарта? Без всего этого мы ничем не отличаемся от людей. Мы опускаемся до них.

— Я не мешаю твоей охоте. Мне нужно помочь Маше. Я сам своей самоуверенностью загнал ее в эту ловушку. И я должен ее оттуда вытащить. Если этого не произойдет, то моя охота закончится.

Губы Катрин скривились.

— Парой проблем на земле станет меньше, — фыркнула она, но, секунду помедлив, добавила: — Макс, без нее ты вспомнишь, что значит быть вампиром!

— Без нее… — Макс отвернулся. — Это уже будет неважно.

Они стояли, глядя в разные стороны. Первой не выдержала Катрин.

— Черт возьми! Так по-человечески иметь привязанности. Как ты мог допустить это! Ты же был сильным! Ты мог заменить Эдгара, а сейчас бегаешь собачкой за человеком. Если это любовь, то она омерзительна.

Макс незаметно скользнул к Катрин, сдавил ладонью ее плечо.

— Не говори о том, о чем не имеешь представления! Ты не способна забыть о себе, поэтому вечно ползаешь по болоту. Ни одна твоя глупая мысль не поднимет тебя выше кочки.

Он оттолкнул вампиршу и пошел прочь. Катрин провела рукой по плечу, словно ей было больно. На губах играла злая улыбка.

— А ты знаешь, что сюда приехал ее дружок? И раз она не может вспомнить тебя, то у нее все шансы вспомнить свою школьную любовь.

Макс уходил. Улыбка Катрин превратилась в злую гримасу.

— Маша не будет прежней! — кричала вампирша ему вслед. — Она уже показала, что сильнее тебя. Вы все равно расстанетесь!

Та же ровная спина. Тот же уверенный шаг. Катрин побежала следом, глаза ее полыхали яростью. Впервые она не получала того, что ей казалось таким очевидным.

— Даже если ее спасут вампиры, она не откажется от своей сути Смотрителя. Она всегда будет нам врагом!

— Я теряю время, — пробормотал Макс. Катрин не выдержала его равнодушия.

— Ты ей скажешь, что я помогала? — хмуро спросила она. — И я смогу пользоваться ее именем всегда!

— Я тебе ничего не буду обещать. Может, тот человек, о котором ты говоришь, ей и не нужен.

— Он еще как ей нужен! — В Катрин все изменилось — голос, выражение лица, из прически выбилась прядка — все говорило о том, что она сдалась. — Он сильный. Я видела, как он работает. Меня спасло чудо.

— Неужели могучая Катрин поверила в чудеса? — Теперь пришла очередь Макса издеваться над собеседницей.

— Город Усть-Катав, улица Переломная, шесть. Его еще можно найти в ДК, он там возится с детьми.

— Имя? — Голос Макса звенел.

— Пообещай мне! — все еще ломалась Катрин.

Макс поднял вверх правую руку с переплетенными пальцами, по запястью сползла цепочка с прикрепленным к ней кольцом.

— Ты же знаешь, вампиры не дают обещаний!

Из горла Катрин вырвался недовольный рык.

— Его зовут Семен. Но он не подпустит к себе чужих!

— Относительное понятие. — Макс пошел прочь.

— Кажется, скоро над этим миром запахнет паленым, — прошептала Катрин, провожая Макса глазами. На ее лице проступила скука. — Если один вампир верит другому вампиру… Земля готова сорваться со своей орбиты!

Она вынула из собранного пучка волос шпильку, распуская свои локоны, взъерошила их быстрым движением тонких пальцев. Булавка полетела на землю, сверкнула красной стеклянной капелькой. За домом послышался смех, шаги. Катрин присела, обнажила в оскале клыки. Через секунду ее не было.

Я пересекла площадку перед подъездом, пробралась в тень кустов. По земле, и правда, тянуло чем-то горелым. Подхватила блестящую безделушку. Чьи-то быстрые шаги заставили меня отскочить в сторону. Сюда бежали. Высокий парень, одетый в синюю куртку, капюшон надвинут на лоб. На плече спортивная сумка, из нее торчит что-то длинное. Кроссовкой он наступил в глубокую лужу перед подъездом, но не заметил этого. Вдавил кнопки домофона. Долгое противное пиликанье. Ему не торопились ответить.

— Маша! — крикнул он, ударяя кулаком по железной перегородке.

Домофон пискнул и замолчал. Парень попятился, снова наступил в лужу. Постоял, глядя наверх. Я запрыгала прочь. От человека веяло неприятностями. Пашка Колосов… Он всегда мне их доставлял.

Крылья напитались влагой, лететь стало тяжело. Добралась до крыши пристройки. Посидела на трубе, отряхиваясь. Нырнула в черное жерло. Печная копоть с удовольствием прилипла к мокрым перьям. В пристройку ввалилась перепачканным черным комком, ударилась об пол, не успев затормозить. Плечи, голова отдались болью. Перед глазами знакомо задрожал потревоженный нож. Еще пара таких превращений, и я буду сплошь покрыта синяками. — Привела?

Бледный Мельник сидел на лавке. От слабости его качало. А ведь он мне, наверное, мерещится. На самом деле никого нет. Он умер сразу же, как передал дар, а теперь за мной ходит призрак, настаивая на выполнении его желаний. Или это просто власть его надо мной кончается. А вместе с ней истончается и он сам. Колдун без силы — тень самого себя. — Они идут.