Мэнди Хаббард - Рябь (ЛП)

Я начинаю кашлять, подавившись.

– Что? Я ничего не делала с ним! Клянусь!

Она закатывает глаза.

– Но я проснулась посреди ночи, а вас двоих не было в палатке. Мне было слышно, как вы шептались снаружи.

– Ничего не было, – говорю я. – Мы просто разговаривали всю ночь.

– Конеееечно, – говорит Сиенна, выгнув бровь.

– Клянусь! – но почему-то я улыбаюсь, и она тоже. Я смотрю вниз и снимаю ворсинка с кофты. – Тебя это не беспокоит? То, что он мне нравился?

– Думаешь, ты тоже нравилась ему?

Я смотрю на нее, понимая, что она действительно хочет услышать честный ответ.

– Да. В смысле, я так думаю.

Ее губы растягиваются в улыбке.

– Тогда, нет, меня это не беспокоит. Мне нравится идея, что когда он... когда он оставил нас, он был счастлив, нечто романтическое происходило в его жизни.

Я хмурюсь.

– Хотя ничего такого не было.

Она пожимает плечами.

– Но если ты ему нравилась, он, вероятно, много об этом думал. Много думал о тебе. Мой брат умел флиртовать по высшему разряду, но если ему действительно была небезразлична девушка, то ему требовалось некоторое время, чтобы перестать нервничать.

Я словно на эмоциональных качелях: назад и вперед, вверх и вниз. Печаль от потери Стивена. Счастье от разговора с Сиенной. Отчаяние от того, что она никогда не узнает настоящую причину его смерти. Надежда, что наша дружба может быть восстановлена. Страх того, что может произойти, если мы действительно станем друзьями еще раз, и я потеряю ее. Я не переживу этого снова.

– А что насчет тебя и Патрика? Вы, ребята, встречаетесь уже восемьдесят миллионов лет.

– Один год, – исправляет она. – И двенадцать дней.

– Кажется, он очень увлечен тобой, – говорю я.

– Думаешь? – она берет прядь волос и накручивает на палец.

– Определенно.

– Что происходит у тебя с Коулом?

Я поднимаю крошки, что осыпались мне на колени.

– Э-э, мы как-то прогулялись в прошлые выходные.

Челюсть Сиенны падает.

– Серьезно?

Я киваю.

– Мы должны как-нибудь организовать двойное свидание, – говорит она.

– Это вроде как... рано. Для нас с Коулом.

Сиенна пожимает плечами.

– Может быть, через несколько недель.

Я киваю.

– Было бы... чудесно.

И самое страшное, что это «было бы».

Глава 17

После ухода Сиенны, мне ужасно хочется плавать. Я хочу, чтобы вода очистила мои мысли, чтобы все обрело смысл. Я предвкушаю это на протяжении всего ухабистого пути до своего озера. Каждый раз, когда колеса моей машины разбрызгивают одну из глубоких грязевых луж, это напоминает мне об озере, о чувстве воды на моей коже. Это чувство зарождается в моем животе, разрастаясь до тех пор, пока моим единственным желанием не остается мысль выбраться из машины и бежать километры пути к воде.

Я прокладываю свой путь к озеру быстрым шагом, иногда перебираясь через сваленные деревья и витую корневую систему. Земля темная и влажная от вечернего дождя. Иногда капли с деревьев падают на мои плечи или щеки, но я просто вытираю их и продолжаю идти. Сегодня вечером ничто не удержит меня от длительного плавания, приносящего оцепенение моему разуму. Не тогда, когда все в моей жизни так быстро меняется.

К тому времени, когда передо мной предстает озеро, я практически без одежды. Сегодня темнее обычного, серые облака все еще цепляются за горизонт, заслоняя собой луну и звезды.

Я прохожу мелководье, а затем ныряю, наслаждаясь ощущением воды на моей голой коже, игнорируя пронзающий холод. Через несколько мгновений я выныриваю, и из моего горла вырывается песня, как это всегда происходит на протяжении последних двух лет.

Но что-то кажется неправильным. Я смотрю вверх на темное ночное небо, пытаясь понять, почему сегодня вечером озеро воспринимается совсем по-другому.

Словно тени перегруппировались.

Я кружусь в воде, осматриваясь во всех направлениях. Удерживаясь в вертикальном положении, я выдавливаю из себя еще несколько слабых нот, но они звучат фальшиво. Песня уже не вырывается из моего горла, как пробка из открываемой бутылки, а звучит словно мелодия, которую меня принуждают петь, а я не знаю слов и не могу их подобрать. По ледяной воде отходят круги от моих рук и подбородка. А я все никак не могу понять, что происходит.

Я стискиваю зубы, заставляя песню затихнуть. У меня такое ощущение, как будто температура воды упала градусов на двадцать, хотя знаю, что она осталась прежней. Я просто схожу с ума. Когда ледяная вода бьет по моей коже, чувство неправильности усиливается. По непонятной мне причине, я разворачиваюсь, чтобы посмотреть, что происходит позади меня, и перевожу взгляд в сторону леса.

Глаза.

В десяти метрах от меня, под сенью вечнозеленых растений, я замечаю пару глубоких синих глаз, наблюдающих за мной, не выражая при этом никаких эмоций. Знакомые глаза. Где угодно я узнаю этот оттенок синего, цвета Карибского моря.

Страх и шок прошибают меня. Там стоит Эрик. У меня так пересыхает во рту, что саднит горло, а дыхание становится поверхностным. Паника поглощает меня. Больше всего на свете мне хочется убежать.

Как долго он там стоит, наблюдая за мной в тени деревьев? Видно ли ему с такого расстояния, как блестит моя кожа?

Тут же меня осеняет мысль: почему он еще не последовал за мной? Почему на него не подействовал призыв сирены?

Я нахожу свой голос и неуверенно окликаю его:

– Что ты здесь делаешь?

Он не отвечает мне, продолжая и дальше смотреть. А затем делает медленный шаг назад.

– Почему ты здесь? – кричу я.

Но он делает еще один медленный шаг назад, а потом еще один, и еще, пока полностью не скрывается в тени. Словно его вообще там не было, словно мне все это привиделось, поскольку сейчас я вижу лишь черные, как смоль, тени деревьев.

Но я уверена, что мне это не показалось.

Я гребу к берегу и за считанные секунды выбираюсь из воды, хватая свою одежду. Я не останавливаюсь, чтобы одеться, до тех пор, пока озеро не скрывается из виду, и даже тогда я пытаюсь на бегу натянуть через голову свою кофту. Мои руки запутываются в ней, и я врезаюсь во что-то твердое. Я вскрикиваю, падая. Затем успокаиваю себя.

Это всего лишь дерево.

Я натягиваю штаны, не заботясь об обуви, лишь крепче сжимая ее в своих руках. Я бегу вниз по тропе к машине, едва дыша, пока не забираюсь на сиденье и не закрываю за собой дверь.

Моя грудь вздымается все быстрее и быстрее, но я ощущаю нехватку кислорода. Словно его выкачали из моей машины. Я поворачиваю ключ в зажигании, и машина оживает. Разбрасывая колесами гравий, я устремляюсь домой.