Мастера вызывали? - Натали Р.
Маэдо не стал дразнить зверя, рассудив, что если его голова пока на плечах, это не значит, что ее не могут оторвать чуть позже. Благоразумно слился в ванную, а оттуда утек на службу, не привлекая внимания.
От мук совести Тереза перешла к более практическим размышлениям: что теперь делать? Раны зажили, надо возвращаться к Ильтену, а как с ним объясняться? Остаться у Маэдо? Он, может, и не прочь, но как же тогда Ильтен? Терезе вовсе не хотелось расставаться с ним. Все еще терзаясь сомнениями, она начала собирать вещи. Вечером Маэдо увидел на пороге готовую сумку и понял, что час прощания настал.
— Тебе обязательно съезжать прямо сейчас? — только и спросил он.
— Нет, — ответила она быстро. — Завтра.
И у них была еще одна ночь. Но наступило утро, и Тереза вновь погрустнела.
— Что я скажу Рино?
— Ничего, — предположил Маэдо. — Я так убедительно врал ему по телефону целых две декады насчет секретного задания, что он и спрашивать не станет.
— Это ты его плохо знаешь, — огрызнулась Тереза.
— Ну, раз ты так переживаешь, можешь не ехать к господину Ильтену. — Маэдо легко нашел выход. — Живи у меня. Он точно не придет забирать тебя с нарядом охранников и не напишет на меня кляузу. По закону он тебе не муж.
И пошатнулся от оплеухи.
— Усохни, дерево! Рино Ильтен — мой муж, а на закон мне плевать: кажется, в этом ты уже убедился.
— З-зохен! — Голова гудела; он открыл холодильник, насыпал в салфетку лед, чтобы приложить к месту удара, пока не раздулась шишка. — Вот зачем сразу бить? Можно же объяснить спокойно.
Терезе стало немного стыдно. В самом деле, не стоило реагировать так резко.
— Сейчас вызову машину, — проворчал Маэдо. — Верну тебя обратно, пока я еще жив и не в больнице. Бей там господина Ильтена, сколько хочешь.
Ильтена не было дома — ну разумеется, упилил на свою работу. Тереза нарвала с деревьев желтых и розовых лепестков, и цветочная ванна слегка пригасила душевный непокой. Не убьет же ее Ильтен, в конце концов. И не выгонит: тиквиец никогда не поступит так, если уж ему выпало счастье иметь женщину. Будет ругаться и кричать, это да. Ну и пусть выплеснет эмоции. Он ведь не со зла ругается, а из беспокойства. Из любви к ней. А она соскучилась. Сколько можно от него прятаться? Тоже не из озорства или вредности, а чтобы не причинять ненужных волнений.
Тереза встретила Ильтена у дверей, чем не только приятно обрадовала, но и удивила. Тереза обычно ненавидела то, что полагается женам: носить пышные платья, спрашивать у мужа разрешения на все не предписанные семейными отношениями поступки, сидеть дома и, естественно, встречать мужа с работы. Хорошо, если она вообще бывала в квартире, когда он приходил. И в лучшем случае милостиво ставила чайник. А тут к самым дверям вышла и обняла вдобавок. Радоваться или пугаться? Не иначе, натворила нехилых косяков, что так ластится.
— Рино, я по тебе скучала, — выдавила Тереза, уткнувшись ему в грудь, и он временно забыл о косяках, потом разберемся. Разве можно думать о плохом, когда женщина в руках?
До чая дошло нескоро, но вот наконец чашки были налиты. И тогда Ильтен спросил:
— У тебя что-то стряслось?
Тереза спрятала глаза. Точно, стряслось.
— Две декады, Тереза. Что это за задание? Нет, я не выпытываю, я просто рассуждаю. Нельзя позволять этому безопаснику так себя эксплуатировать.
Она коротко вздохнула. Несогласна, стало быть. Хотя и неловко ей: видно, понимает, что поступает не по правилам.
— Было трудно? Опасно?
— Все в порядке, Рино, — вымолвила она.
Врет. Расстраивать не хочет, как пить дать.
— Это было действительно важное дело. Такое важное, что… Вот. — Она вытащила из сумочки два свернутых листа.
— Что это? — Он бросил взгляд на распечатки в казенном, официальном стиле. Копии документов.
— Это… наши биографии.
Ильтен вчитался в текст. Сердце заколотилось. Рино Ильтен, тридцать две весны, в таком-то году подано заявление, в таком-то зарегистрирован брак с уроженкой Коринтии именем Тереза. В порочащих связях не замечен, добровольно сотрудничает со службой охраны безопасности…
— Откуда это? Как?
Она отвела взгляд.
— Маэдо сделал. Он всё знает, Рино. Ну, не всё… Но он проверял базы и в курсе, что меня там нет. И собирался внести, как только перейдет работать в городское управление. Он сказал, нам надо выучить биографии… чтобы, случись что, не путаться в показаниях.
— Это же… — прошептал Ильтен. — Это…
Это шанс на нормальную жизнь. Без страха, без необходимости постоянно оглядываться, без желания перейти на другую сторону улицы при виде любого безопасника. Но…
— О зохен, это преступление. Из тех, за которые отправляют далеко и надолго, переходящее в навсегда.
— Ты что, намерен на него донести? — сощурилась Тереза.
— А?! Нет, само собой, нет! Но такой риск очень дорого стоит. Сколько?
Вечный вопрос. И странный ответ Маэдо, не укладывающийся в рамки, нарушающий картину мира.
— Нисколько, — озвучила его Тереза. И, пока Ильтена не сразил когнитивный диссонанс, пояснила: — Он просто хочет, чтобы со мной все было хорошо. Как и ты.
Как и он. Ильтен помнил, какие чувства вызывала у него Тереза, когда он впервые решил сойти с тропы закона и правил ради нее. Восхищение, сочувствие, душевная боль — адская смесь. И иррациональная зависть к ее гипотетическому мужу, которого тогда еще не было. И надежда занять его место — хотя бы частично.
— Ты пообещала стать его любовницей, — произнес Ильтен почти утвердительно. — Да?
— Я не обещала! — вскинулась Тереза.
И тут же опала. Это правда, она не давала обещаний и не делала посулов, ни один юрист к фразе не прицепился бы. Но Ильтен на самом деле спрашивал не про обещания. Полслова в сторону — придется врать, и, как всегда, не прокатит.
— Оно как-то само получилось, — нехотя призналась она. — Прости. Он ничего не просил и тем более не требовал. Но это, — она поддела лежащие на столе листы, — не тот дар, который можно принять как должное и не отблагодарить в ответ.
Ильтен
