Снегурочка для серого волка - Мария Бахарева
Эпилог
Мы стояли у сторожки Ярослава в лесной чаще. Я, мои родители и сестра. Мама заметно нервничала и прятала озябшие руки в рукава шубы. Папа хмурился и поджимал губы. Он всё ещё считал, что мы их разыгрываем. Сестрёнка от нетерпения подпрыгивала на месте и восторженными глазами рассматривала всё вокруг.
Весна ещё не собиралась вступать в свои права. В лесу только начал таять снег и появляться проталины. Зато Ярослав уже умудрился достать мне первые подснежники. Я любила это место. Наш с Ярославом уютный домик, где зародилась наша страсть, которая не утихала даже сейчас, несмотря на моё положение.
Живот уже изрядно округлился, и Надя считала, что я рожу в начале лета. По меркам оборотней это долго, а по меркам людей мало. Но главное — наши близнецы появятся именно тогда, когда наши две природы, оборотня и человека решат, что пора. Близнецов Надя обнаружила на втором УЗИ, когда по человеческим меркам детки были уже равны примерно десяти неделям по размеру.
Ярослав очень обрадовался такому повороту. А мне было радостно видеть его счастливые глаза. Наши сыновья будут сильными оборотнями и по праву займут место своего отца когда-нибудь.
— Леська, вы правда не пошутили? — шёпотом спрашивала меня сестрёнка время от времени.
— Не пошутили, — также тихо отвечала я ей, косясь на волнующуюся маму. — Сейчас всё сами увидите.
Ярослав вышел из дома в одном халате. Я, слегка смутившись, взглянула на любимого. Всё же мой любимый муж сейчас будет бегать обнажённым перед мамой и сестрой, хоть и совершеннолетней. Боюсь, папе такой расклад не очень понравится.
— Я совершу оборот вон за теми кустами, чтобы не смущать вас своим видом, — прочистив горло, правильно расценил мой взгляд любимый. — Халат подержишь, Снегурочка моя?
В тоне Ярослава появилась нежность и забота, окутывающая меня, как тёплым коконом. Я научилась чувствовать своего оборотня, как он и говорил. И даже частично слышать его мысли, если он был далеко. Например, последнее время я всё чаще оставалась в загородном доме. Хотелось больше времени проводить на свежем воздухе. Да и роды у меня должна была принимать Надя. Поэтому Яр всё чаще уезжал в город на несколько дней, заниматься делами фирмы. Зато потом он был полностью в моём распоряжении.
Я густо покраснела, вспомнив сегодняшнее утро и наш страстный секс. Сперва на кровати, а потом в душе. Ярослав был, как всегда, нежен и предупредителен. И стоило подумать о нём, как тут же внизу живота всё сжалось в сладостном предвкушении.
Мы отошли подальше, к кустам. Ярослав скинул халат и отдал мне. Практически моментально перекинулся в волка и вышел из-за скрывающих его ветвей.
Мама тихо ахнула и упала в обморок. Папа крякнул и едва сумел её поймать. Сестра пискнула от восторга и побежала ко мне обниматься.
— Он настоящий? — глаза сестрёнки лучились неподдельным восторгом. — А можно его погладить?
Ника протянула руку и попробовала дотронуться до Ярослава. Волк недовольно фыркнул и чуть отступил в сторону. Но Ника не сдавалась и продолжала наступать.
— Ну можно его погладить? Ну пожалуйста, — пищала от восторга двадцатилетняя девица.
— Ника, это не собака, чтобы его гладить, — засмеялась я, наблюдая за восторгом сестры и за тоскливым взглядом своего волка. — Он только мне позволяет себя гладить.
Сестра насупилась и сложила руки на груди.
— Вот вечно тебе везёт, Леська. Даже здесь умудрилась захомутать такого классного мужика. Да ещё и волка в одном лице, — буркнула она, проходя мимо меня к родителям. — Вот бы и мне такого.
Мама, всё ещё бледная после обморока, и отец с удивлением на лице, аккуратно приблизились к нам.
— И наши внуки тоже будут вытворять такое? — схватилась мама за сердце.
— Будут, но не сразу, — ответил им Ярослав из-за куста. — Милая, подай, пожалуйста, халат.
Улыбнувшись, протянула ему одежду.
— Мам, пап, да не переживайте вы так, — весело отозвалась я. — Это только сначала кажется чем-то необычным, а потом привыкаешь.
— Главное, вы не должны никому говорить, что видели, — строго отозвался Ярослав и прижал меня к себе. — Вы же не хотите, чтобы у нас всех были проблемы?
— Нет, конечно, о чём речь, — протянул отец ладонь Ярославу. — Мы никогда никому не скажем.
Конец!
