Сапфир - Рэй Даниэль Зеа
– А с чего вдруг тебя стала заботить моя жизнь? – он вопросительно уставился на нее. – Радуйся, что через год овдовеешь!
Она отвела взгляд в сторону, пытаясь взять себя в руки. Внутри подняла голову знакомая тоска, и боль потери петлей сковала горло. Мерзко стало от того, что, покинь завтра она этот мир, Грониделу этих чувств из-за нее не пережить. А вот Сапфир страдает.
– Я презираю слабость духа, – выдавила она из себя. – Ты в первую очередь слабеешь духом и отдаешься во власть темноты, которая обитает в каждом из нас.
– Сказала воительница, которая бросила собственный меч, как только увидела нечто по-настоящему страшное, – высказал он напоследок и покинул покои.
Огненная Дева осталась со своими переживаниями один на один. Как можно испытывать чувство невосполнимой утраты по отношению к тому, кого на дух не переносишь? Наверняка у богов есть отдельное слово, которым можно описать это чувство.
«Мазохизм», – раздался голос Изумруд в ее голове.
Сапфир поморщилась и прижала ко лбу кулак. Еще немного, и она действительно начнет сходить с ума.
Глава 9
ГрониделОн не разговаривал с Ведьмой больше недели. И хотя после очередной ссоры сам за несколько часов остыл и даже готов был перекинуться с ней парой острых словечек, принцесса старательно выказывала свою обиду и делала вид, что не замечает его.
На следующий день камердинер, который принес ему чистые вещи в комнату, сообщил о слухах, что по замку начали разносить слуги. «Поссорились молодые. Да так сильно, что даже вместе больше не спят!»
Принц и рад был бы махнуть на сплетни рукой, но тут Ордерион будто невзначай обронил, что на счастливых молодоженов Гронидел и Сапфир вовсе не похожи. Принц понял, что слухи докатились и до ушей королевской четы, а значит, и до Звездного замка, а там и до всего Великого континента «рукой подать».
Гронидел заверил Ордериона, что у них с Сапфир все в порядке, и нашел способ пресечь сплетни. Создал несколько иллюзий с участием его и молодой супруги, которые слуги могли заметить, и попросил Элию растрепать всем и каждому, что молодые в спальне сломали кровать – так сильно наслаждались друг другом.
И если в успех этой стратегии Гронидел верил всем сердцем, то Сапфир всем своим видом топтала каждую из легенд, что он так тщательно создавал.
Она прилюдно избегала его. Не отвечала на его вопросы. Отворачивалась, когда они ели в столовой для преподавателей, и вообще делала вид, что Гронидела не существует.
«Все из-за меча», – сделал вывод принц и решил наладить отношения с женой старым добрый способом: подкупом!
Игрушечный меч, который принц предусмотрительно забрал из сарая раньше Сапфир, теперь занимал достойное место в его комнате: то есть покоился за вещами в шкафу. Достав Плута и присмотревшись к нему, Гронидел понял, чего не хватает этому оружию.
Забрав его с собой, принц отправился к мастеру-оружейнику, что жил на севере Инайи и славился тем, что кует мечи из особого инайского сплава. Такое огнеупорное оружие требовало от кузнеца наличия особой печи. Путь туда и обратно дорого обошелся здоровью принца, которое он влил в создание пространственного портала из камней-юни.
Из-за воздействия маны на руку, которой он активировал проход, кости внутри болели, словно их покрошили в пыль. Кожа почернела, а ногти и вовсе высохли. Секрет создания каменной руки, чтобы свести к минимуму боль и повреждения, Грониделу был известен. Однако для подобного изменения тоже необходимо много сил. По этой причине порталами для перемещения постоянно пользовался только Ордерион: у верховного повелителя и сил больше, и жена-целительница под боком спит.
Увидев, в каком состоянии находится Гронидел после своего тайного путешествия, Рубин ужаснулась.
– В чем дело? – повысила тон она, глядя, как принц едва ли мог пройти пять шагов, не приваливаясь к стене. – Я же буквально вчера тебе помогала!
– Прости, – только и смог ответить он, плюхаясь на стул перед Ордерионом. – Извините, я немного посижу.
Рубин и Ордерион лишь обменялись многозначительными супружескими взглядами, смысл которых Гронидел понять не мог, да и не особо хотел вникать.
Лечение маной вернуло ему и силы, и бодрость духа, благодаря чему он смог заняться делами школы и почти неделю не думать о том, сколько усилий у него займет новое путешествие через портал за заказанным мечом.
«Рубин снова будет недовольна», – подумал он перед тем, как отправиться в путь.
На этот раз королева кричала:
– Да что с тобой такое?
«Все-таки нервная у нее работа», – подумал Гронидел и ласково улыбнулся женщине, которая терпеливо тратила время и силы на такого болвана, как он.
Любые попытки обсудить его проблемы с искрой и способы ее решения принц пресекал сразу же. И если Ордерион устал пытаться и оставил его в покое, то неугомонная Рубин продолжала брать штурмом неприступную крепость из его собственных убеждений. Ни просьбы, ни уговоры, ни даже угрозы на Гронидела не действовали: говорить об искре и грядущей гибели он не желал.
Им не понять. Никому из них. В сражение с мнением Рубин и Ордериона принц даже вступать не хотел. Хватит с него богатого внутреннего мира Сапфир, который внезапно низверг на него свои обиды и печали.
Вспомнив о жене, Гронидел подумал, что за неделю игнорирования в каком-то смысле даже успел по ней соскучиться.
Нет. Нет. И снова нет.
С этой бестией его связывают сугубо договорные отношения, в которых перебранки и ссоры прилагались в качестве обязательных атрибутов их временного союза.
Дождавшись, когда Сапфир спрячется в покоях и начнет готовиться ко сну, Гронидел с присущей ему наглостью ворвался в спальню к жене и застал ее… в полупрозрачном шелке ночной рубашки.
Невесомая белая ткань скрывала слишком мало, а аромат зальтийских духов, заполонивший комнату, дурманил разум и многообещающе манил. Грониделу моментально захотелось откинуть меч и броситься в объятия жены, позабыв о жизни, смерти и планах на будущее.
Мокрые волосы Ведьмы разметались по плечам и прилипли к тонкой ткани. Капли воды, стекавшие с них, пропитали шелк и сделали его полупрозрачным. Гронидел увидел все: высокую грудь туремки с розовыми ареолами и острыми вершинками сосков, изгиб талии, плавную линию бедер и даже темный треугольник между стройных ног, к которому захотелось прижаться, чтобы вдохнуть аромат самого греха.
– Все рассмотрел, что хотел? – томным голосом поинтересовалась принцесса, прижимая полотенце к волосам.
– Я бы и на большее хотел взглянуть, но разве ты позволишь? – хрипло произнес он, все еще стоя в дверях с мечом в руке.
– А почему нет? – Она отбросила полотенце, а затем очень медленно стянула с плеч ночную рубашку.
Белая ткань упала к ее ногам.
У Гронидела пропал дар речи. Его челюсть плавно начала опускаться вниз, а орган в штанах резко подниматься вверх.
Он, конечно же, знал, что фигура у нее ладная. Конечно же. Знал. Но тут ему захотелось запечатлеть ее в камне и поставить у самой кровати, чтобы, глядя на великолепие форм и пропорций, рукоблудить по ночам в свое удовольствие.
Белоснежная грудь с сосками нежно-розового цвета умоляла к ним прикоснуться. Он бы сначала ее погладил, а затем прижался ладонями, чтобы руками оценить ее полноту. Гронидел поцеловал бы эти волшебные соски и наверняка бы стал посасывать их, параллельно играя языком в свое удовольствие. Принц бы скользнул подушечками пальцев вдоль рельефа мышц на ее животе и обхватил узкую для ее роста талию, примеряясь к тому, как будет хвататься за нее в порыве страсти, помогая жене наиболее полно ощутить их единение. Он бы погладил, а затем облизал точеные ягодицы и длинные стройные ноги, которые явно были созданы для того, чтобы обхватывать его бедра и помогать Сапфир кататься на нем, как ей вздумается. Он бы позволил ей творить все, что она захочет, лишь бы обладать этим телом безраздельно и безгранично.
