Янтарь - Елена Синякова
-..а Янтарь? — прошептала я, чуть поворачивая голову к девушке, имя которой даже не знала, раскрывая глаза и почему-то чувствуя себя смущенной.
Ведь она была сильнее меня, а значит чувствовала все то, что было во мне по отношению к Янтарю.
Мой страх, мою горечь, моё желание…как дрожало мое сердце при одном воспоминании о его прикосновениях и этих солнечных глазах, в которых так невыносимо хотелось утонуть.
Господи, самым моим большим желанием сейчас было лишь одно — стать его один раз.
Всего один раз перед неминуемой смертью! Но его жизнь была куда ценнее моих желаний.
Он должен быть вдалеке от меня.
Он должен жить.
— С ним сложнее, — ответила девушка с тяжелым вздохом, убирая задумчиво со своей щеки выпавшую рыжую прядку волос, — Гораздо спожнее…Янтарь привязался к тебе. Он не отступит. Не отпустит тебя просто так без причины.
Я закивала головой, полностью соглашаясь с каждым ее словом.
Вопрос был в одном — как найти настолько вескую по его меркам причину, чтобы он ушел сам?…
— Он любит твои эмоции, твой огонь. Возможно, нужно свести все чувства на нет, чтобы он растерялся, — пожала плечами девушка, заставляя меня задуматься над ее словами, а еще тем, как это будет возможно, чтобы я ничего к нему не чувствовала, — Смотри по ситуации.
На тяжелый выдох, девушка снова пожала мое плечо, поднимаясь на ноги и медленно устремляясь в лес, в противоположную сторону от той, где скрылся Палач, обернувшись лишь на мои слова:
— Спасибо тебе. Я рада, что ты оказалась рядом в этот момент.
Она просто кивнула, впервые чуть улыбнувшись кончиками губ, когда я быстро добавила:
— Прости, что относилась к тебе не очень хорошо сначала! Я ведь даже имени твоего не знаю…
— Тайга, — кивнула она, скрываясь в заснеженном лесу и оставляя наедине со своими тяжелыми мыслями и раздумьями, когда я поднялась со ступеней, медленно зашагав в дом. где спало мое маленькое счастье, не подозревающее о том, что завтра наша семейная жизнь закончится.
И у него начнется новая. Лучше, чем могла бы быть со мной.
Интересно, что бы делали вы, зная, что вам осталось жить всего лишь сутки?…
Что можно за них успеть, чтобы не наломать еще больше дров?
Просто ждать и готовиться.
Поэтому я набрала побольше снега во все емкости, которые только нашла, чтобы соорудить себе и малышу настоящий банный день. словно талая вода могла очистить мой разум, мысли и тело от всего грязного, в чем я была замешана в своей недолгой никчемной жизни.
— Скоро мы увидимся, папочка, — шептала я, чувствуя, как все силы, эмоции, стремления и желания пропадают во мне, словно растворяясь в этой воде, от которой шел пар, отыскав кадушку такую большую, что она практически заменила ванну, и положив на свою грудь малыша, который и сейчас продолжал спадко спать, ничего не подозревая.
Время текло, словно вода сквозь пальцы, которое не удержать, как бы ты не сжимал свои ладони.
Лишь когда вода остыла настолько, что перестала согревать, я вылезла, осторожно положив в гнездышко Молчуна, завернувшись в какую-то относительно чистую тряпку, которая раньше была постельным бельем, и вышла на кухню, чтобы приготовить молока.
Именно там-то меня и застал Янтарь. окинув таким взглядом, что мне стало жарко даже в холодной кухне, откуда с крыши постоянно сыпался легкими хлопьями снег.
Сердце дрогнуло от его страсти и жара, но застонало болезненно и потерянно в мыслях о том, что у меня осталось, не так много времени, чтобы сделать всё возможное и заставить его уйти.
С тем, чтобы быть холодной и без эмоциональной рядом с ним, можно было сразу же забыты!
Это было просто нереально.
Только не с ним, видя эти солнечные глаза, которые впивались в меня горячо и настойчиво, явно прощупывая все то, что сейчас кружилось в моей душе, словно колючая проволока.
Нельзя было дать ему почувствовать все настолько ярко, чтобы он смог понять…
В такие минуты меня всегда спасал только гнев.
Вот и сейчас я заставляла себя злиться и хмуриться, мысленно пиная его под упругий зад и крича до хрипоты, о том, что он глупый и надоедливый Берсерк, который стал бедой на мою голову!
Глупый, невыносимый и прилипчивый!
Я пыталась спасти ему жизнь. чтобы когда-нибудь он нашел свою настоящую половинку, жил с ней долго и счастливо, и настрогал по меньшей мере с десяток маленьких медвежат с такими же невероятными теплыми глазами и обворожительной улыбкой!
По тому, как его резкие интересные брови, словно рассеченные к уголкам, начинали сходиться на переносице, а взгляд становился постепенно удивленным и сосредоточенным, я поняла, что, кажется, у меня начинает понемногу получаться.
— Скажи мне, по какой такой ветке эволюции ты за неполные сутки успела стать из кошечки ёжиком? — и как же тяжело было противиться его улыбке, особенно когда она была такой как сейчас, обаятельной и слегка растерянной.
— Тебя это не касается, — максимально сухо ответила я, отворачиваясь, чтобы снова заняться исключительно молоком и ничем больше, стараясь не обращать внимания на то, как Янтарь на секунду растерялся, так и застыв на пороге.
Конечно же, после нашего последнего более, чем горячего прощания он ожидал явно не такого, но что я могла поделать?
Как бы не обливалось кровью мое сердце, как бы не кричала душа рассказать ему все и попытаться найти решение, спрятавшись в его горячих руках — я слишком четко понимала одну простую вещь, которая удерживала меня от необдуманных поступков.
Палача не победить.
Его не упросить и не умолить.
Этот огромный монстр и глазом не моргнет, убив и меня и ни в чем неповинного Янтаря, потому что он не оставит меня, попытавшись защитить…
Именно поэтому нужно было следовать плану и злиться, очень сильно злиться, лишь бы только он не почувствовал ничего лишнего!
Думаю, судя по тому, что Янтарь даже неловко потоптался у порога, я была на верном пути, продолжая заниматься только бутылочкой, молоком и топлением жира кабанчика, всем своим существом все равно прислушиваясь лишь к нему одному — того, кто таки останется моим большим солнечным желанием.
— А я знаю, чем поднять тебе настроение, брусничка! — пробасил Янтарь довольно и так мурлыкающе, что я едва удерживала на себе злость, цепляясь в это чувство буквально когтями и зубами, даже если эти колючки ранили и жгли в первую очередь меня, заставляя
