Его (не)покорная истинная (СИ) - Андерсон Анастасия
— Нет, я имею в виду, в жизни, — уточнил молодой человек.
И где его откопала эта пронырливая драконица? Сайты знакомств, что ли, уже успела освоить.
Элайза призадумалась. И вдруг медленно проговорила, словно почувствовала, что я наблюдаю за ней.
— Учусь в академии…
— В университете? — переспросил парень.
— Прошу прощения, мне надо в дамскую комнату, — Элайза бросила палочки и рванула с такой скоростью, будто ей очень резко приспичило.
Но что подумает случайный кавалер, волновало ее в последнюю очередь, я чувствовала это.
Щёлкнул замок двери небольшой, но чистенькой уборной, и драконица, выдохнув, посмотрела в зеркало. Она осторожно уперлась руками в раковину, и заглянула в глаза своему отражению. Находясь словно внутри ее сознания, я и сама смотрела в это же зеркало. И видела свое земное лицо. Не такое утонченное, как у тела, оставшегося в драконьем мире. Чуть более упитанное и румяное. Мы с Элайзой были похожи, как однояйцевые близнецы, которые просто жили в разных условиях.
— Лиза? — хрипло спросила Элайза. — Я ощущаю тебя в своем подсознании. Ты точно здесь?
Я не хотела отвечать этой наглой захватчице моего тела, но, видимо, что-то такое просочилось через нашу с ней слабую связь. Элайза через зеркало смотрела мне прямо в глаза. Словно я была ее отражением.
— Я тебя не боюсь, — вдруг заявила она, а я неожиданно поняла, что она испытывает страх.
Но почему?
Во рту пересохло. Или это мой страх?
— Это теперь моя жизнь и мое тело, — медленно проговорила она. — Тебе сюда не вернуться. Никак. Я чувствую и знаю, что ты хотела найти способ, но тебе не удастся это сделать. Потому что использовать тот ритуал, который провела я, можно лишь единожды. При повторном его проведении, даже если сможешь сделать всё правильно, ты не попадешь назад. Обе души покинут тела, это так. Но путь в оба тела будет закрыт для них. Если не веришь, то просто внимательно прочитай мелкий шрифт в книгах. Первое время мы с тобой ещё можем видеть друг друга во снах. Но потом и эта связь развеется. Не волнуйся за свою маму, я смогу о ней позаботиться. Я уже полюбила ее, как родную. И прости, что так получилось. Я не могла больше оставаться в том мире. Там я была пешкой чужих желаний. Разменной монетой. Товаром, который с крыльями можно будет продать подороже, чем калеку. Я не могла это вынести. Я уходила оттуда в отчаянии. И не знала, где окажусь. Проводя ритуал, я шагала в неизвестность. Прости, я не думала о тебе в этот момент. Но я, как и ты, иногда пока ещё вижу обрывки снов, незримо присутствую в твоей жизни. Я старалась не показывать себя. Но видела многое твоими глазами. Будь сильной. Не сдавайся. Попробуй выжить и дать им всем отпор. Ты сможешь. Я знаю, что ты сильнее, чем я. Я верю в тебя. Наша связь ослабнет и пропадет. Я сама не до конца представляла, что выйдет из этой затеи. Да, ты жертва обстоятельств, но теперь ты крылатая драконица. Ох! — она крепче вцепилась руками в края раковины. — Ты чувствуешь, что-то происходит, я ощущаю это даже через такую тонкую связь. Быстро просыпайся, приходи в себя, иначе случится непоправимое!
Я не знала, как очнуться, я словно застряла в подсознании Элайзы, как муха в меду. Будто что-то не давало мне проснуться там, наяву, в том теле.
Элайза решила мне помочь, она собрала всю свою волю и рявкнула:
— Прочь из моей головы!
Невидимые нити нашей странной связи порвались окончательно, и я, судорожно глотнув холодного воздуха, пришла в себя.
И поняла, что крепко привязана к большому ледяному камню.
И этот камень был мне очень знаком! Более того, это был тот же самый алтарь, на котором я пришла в себя в первый раз, когда только-только оказалась в этом мире. Но в тот раз я была свободна, а теперь оказалась увязана, словно докторская колбаса, и вдобавок ко всему крепко прикручена к этому камню. Я даже не могла дёргаться. Всё тело жутко затекло. Неизвестные мне руны, украшающие этот алтарь, ярко светились кислотно-зеленым светом.
В огромные окна светили три полных луны и через разбитые стекла дул ледяной, пронизывающий насквозь ветер. По пустому помещению, словно шелест несуществующей здесь листвы, стелился зловещий шепот на странном непонятном языке.
— Это случится сегодня, — прошептал голос неизвестного.
— Мы так долго ждали этого, — ответил ему второй.
Их что двое? Я задергалась в путах, но безрезультатно. Я даже голову не могла полноценно повернуть, настолько жестоко меня зафиксировали.
Шепот стих, а из темноты падающей в угол тени в участок, освещенный белым лунным светом выступила высокая фигура в балахоне. Очевидно, эта фигура принадлежала мужчине. Об этом говорили внушительный рост и широкие плечи. Лицо сектанта было скрыто под широким капюшоном.
Некоторое время неизвестный стоял рядом со мной, словно внимательно меня рассматривал.
А я поняла, что ничего хорошего меня точно не ждёт. Назад на Землю в свое тело вернуться я точно не смогу. Придется как-то пытаться выжить здесь. А как тут выживать, если ты находишься в настолько сложной жизненной ситуации?
— Э-э-э, добрый вечер, — решила я нарушить тишину и молчание. — Хорошая погодка, не правда ли?
Сектант не двигался и молчал, словно хотел притвориться статуей.
Не иначе, как от стресса и от страха за свою шкурку (теперь уже свою, а не коварной Элайзы), я принялась нести какую-то совершенную ахинею:
— А что вы со мной собираетесь делать? Если что, использовать в ритуалах меня строго запрещено. Я в них уже использовалась… То есть для ритуалов я совершенно непригодна.
Неожиданно раздался звук чьих-то лёгких шагов.
К огромной фигуре присоединилась фигурка помельче, очевидно, принадлежавшая особе женского пола.
И незнакомый девичий голос звонко на весь зал произнес:
— Брат, наш орден наконец-то собрал нужное количество подходящих нам жертв. Сегодня, в ночь полнолуния трёх лун все должно совершиться. Все мы обретёт силу и сможем заявить о себе! Почему ты не приступаешь? Первая жертва уже на алтаре, ещё одиннадцать ждут своего часа. Разве ты не хочешь, чтобы Иллария, богиня луны, исполнила все наши мечты и мечты Хозяина? Нельзя терять времени, у нас всего лишь одна ночь. Иначе придется ждать ещё один годовой круг. Пронзи кинжалом сердце этой жертвы, пусть её кровь напитает руны. Видишь, как они светятся, алтарь уже готов принять этот дар. Давай же, сделай это. Девушки должны быть заколоты мужской рукой, а мужчины — женской. Так сказал хозяин. Не медли, время идёт.
— Постой, сестра, давай начнем с кого-то другого, — произнес мужчина, и я по его голосу сразу узнала, кто он.
— Почему? — удивилась девушка. — Посмотри, она же отлично привязана. Режь уже ее поскорее, а то видишь, в сознание пришла. Вдруг орать примется, а ты знаешь, как я не люблю эти жалобные крики. У меня после них голова целые сутки болит.
Нет, я не собиралась кричать. Я знала, что меня здесь никто не услышит и не придет на помощь. Зато, сосредоточенно прислушиваясь к разговору, я поняла, что голос девушки мне тоже очень хорошо знаком.
— Митси? — спросила я изумленно.
Подружка сестры Деймона ахнула.
— Как ты меня узнала?! — завизжала она с громкостью противной сирены.
— Митси, — произнесла я очень строго. — Вот ты говоришь, что у тебя от криков болит голова, да? Зачем же сама верещишь, словно поросенок, которого режут. Конечно же, я узнала твой голос. И твой, Стефан, тоже, между прочим. Чего ты замер в удивлении? Вы же мне уши не заткнули, а только связали. Что я, по вашему мнению, должна была делать? Молчать об этом, чтобы вы продолжали не волноваться за свое инкогнито?
Митси рассвирепела, выхватила у напарника кинжал и бросилась в мою сторону.
— Вообще-то, — брякнула я не к месту. — Меня должен укокошить Стефан. Иначе у вас ничего не выйдет с ритуалом. Вы же сами сказали. Так что, лапуля, отдай ножик сильному полу, а сама подвинься. Стефан, а ты чего застыл? Бери холодное оружие и вперёд. Укокашивай. Заодно посмотрим, насколько сильны твои чувства ко мне, в которых ты практически клялся накануне.
