Юлия Колесникова - Первый холодный день
- Наверное, я была в больнице, потому что у Джонни воспаление уха и температура 37, 5, - как можно спокойней, сказала я, все еще пытаясь следовать совету Рэнда. Да. Возможно, в его словах есть доля правды - не стоит устраивать скандал, можно спокойно уехать домой, и потом по телефону все спокойно объяснить отцу. Но я уже знала, что момент взрыва подступает.
Всего лишь на миг запала тишина.
- Ах ты, маленькая дрянь, ты специально его выносила на улицу и он заболел!!! - Карен быстро сориентировалась, что можно сказать, чтобы вся вина легла на меня. Все во мне похолодело от этой наглой, откровенной лжи, придуманной ею на ходу.
- Ты выносила его на улицу? - терпеливо переспросил отец, сквозь всхлипывания Карен, такие громкие, как и у Джонни с утра. Когда отец со мной говорил, я смотрела прямо на Карен, и в моей голове проносилось то, что я могу с ней сделать - могу переехать, а могу также столкнуть с лестницы, но нет, я не сделаю этого, потому что я верующий человек. Но сами мысли позволяли мне держаться. Я была такая спокойная, что это саму меня пугало, все происходило так, будто бы во мне что-то замкнуло. Какие-то чувства, но ненадолго, а только чтобы дать мне передышку. Хотя я уже начинала переходить на крик.
- Нет! Температуру мы обнаружили потому что, проснулись оба от крика Джонни. Внизу была записка, в которой сообщалось, что у Карен дела. А я должна помыть ребенка и накормить. Хоть что-то сделать для брата. Рэнд заметил, что он плохо ест, и померил температуру, потом мы поехали в больницу. Если бы не Рэнд, я вообще не знаю, что должна была бы делать с ребенком, к тому же я ведь не для этого ехала сюда!
Всхлипывания Карен неожиданно прекратились, и я заметила лишь то, что отец вдруг перестал ее держать, но она наоборот повисла на его руке. Картинка перед моими глазами резко переменилась. Лицо Карен стало белым, а на щеках отца проступило два красных гневных пятна. Глаза его пылали негодованием, гневом и недоверием.
- Ты же сказала, что Блэр согласилась посидеть с Джонни. - голос отца прозвучал глухо и опустошенно. Он все еще не мог поверить в то, что все это происходило на самом деле, но ведь он уже знал ответ, когда мы вернулись с малышом домой. - Это ты сделала назло, не так ли? Мне, потому что я не смог приехать с утра и отпустить тебя за покупками, а Блэр, за то, что приехала вообще?
Глаза Карен, заплаканные, расплылись от туши и косметики и смотрели теперь вовсе не умоляюще или злобно как раньше. Нет, теперь она смотрела мстительно. Наконец она могла в действительности сказать ему, что думает обо мне.
- Я тебя предупреждала, что у меня на выходные свои дела, но ты решил, что хочешь видеть дочь, так и нужно было с ней возиться самому. Я не собиралась сидеть дома, в четырех стенах!!! У меня есть жизнь не связанная с твоей бывшей семьей!
- Но ты постоянно дома, и постоянно свободно, ты ведь не работаешь!
Это начинался их скандал. Скандал не связанный со мной буквально, а лишь с их общей семьей. Нужно было уходить отсюда, и не слушать всего этого, а также, забрать Рэнда. Он был прав, не стоило разводить еще больший огонь, который может многое выпалить. Я захотела, была уйти, но Карен в порыве злости развернула меня и толкнула крича:
- И ты постоянно со своими проблемами и дурной мамашей. Как вы мне надоели!!!
Карен могла говорить обо мне все что угодно, но не о человеке, который меня воспитал и кто остался со мной, когда отец ушел. И которая могла меня и сама обеспечить без подачек отца, которые он время от времени выделял, когда ему разрешала Карен. Я размахнулась и влепила ей такую пощечину, что она упала, отлетев. Отец даже не успел среагировать, когда Карен подскочила на ноги и накинулась на меня, молотя по всем, чем видно. Конечно же, она была крупнее и сильнее, но Карен не учла меру моего гнева. Мои удары были чуть более методичными, курс на который заставила меня записаться мама по самозащите не прошел зря, при этом я кричала и царапала все что могла увидеть. Я увидела, как отец оттягивает ее от меня, и в то же время, сильные руки подхватили меня тоже, оттаскивая к дверям.
Все что я могла разобрать в красной пелене гнева, было то, что Карен обзывала меня. Я в ответ ее. Что происходило на самом деле, мне не было понятно. Но вот, отец словно вытолкал нас с Рэндом за дверь, и я лишь увидела его перед собой на миг, потом он что-то говорит Рэнду, а за секунду мы сидим в машине и куда-то едем. Я не могла поверить, что он действительно вытолкал нас за дверь. Выгнал меня, чтобы утешить Карен? На миг я потеряла сознание, когда боль в груди стала просто нестерпимой.
Глава 8. Выбор
Я открыла глаза, потому что меня кто-то бил по щекам. Не больно, но достаточно для того, чтобы очнуться, и не возвращаться в темноту снова. И увидела, что надо мной зависло лицо Рэнда, и оно такое же белое, как и свет за окном. Окно же расплывалось, не приобретая четких линий, по которым было похоже мне в данный момент на космический корабль.
- Где я?
- Мы все еще в машине, - тихо отозвался Рэнд. - Как ты? Ты отключилась на мгновение, может тебе нужно какое-то лекарство.
- Сладкая вода. Мне нужна сладкая вода.
Я села на сидении, которое Рэнд видимо, откинул для меня, и все что могла ощутить, так это лишь тупую боль в грудной клетке.
- Я сейчас, сиди здесь и жди меня.
- Нет, я знаешь ли проедусь в таком состоянии.
Кинув на меня хмурый взгляд, по которому было понятно, что он не оценило моего юмора, Рэнд тут же выпрыгнул из машины, и я увидела, что мы стоим где-то в городе, возле аптеки. Наверное, я очнулась до того, как Рэнд позвал помощь. И вовремя, такое и раньше уже случалось, просто это было в последний раз года три тому назад, во время одного из самых сложных периодов в моей жизни. С непривычки, я и забыла, как хочется пить после такого. Глянув в зеркало, я заметила, что Карен умудрилась расцарапать мне лицо с одной стороны - странно, но при упоминании этого имени, я ничего не почувствовала. Вытянув из сумки влажные салфетки, я, не ощущая боли, стерла кровь, которая лишь начала запекаться. К этому времени вернулся Рэнд. Его бледность стер мороз, украсив щеки алым.
Я жадно выхватила у него из рук какую-то сладкую воду, и начал пить. Нет, чувства ко мне не возвращались, зато я начал чувствовать себя лучше. Глюкоза начала делать все-то, в чем сейчас нуждалось мое сердце и тело.
Рэнд застыл на соседнем сидении и напряженно наблюдал за мной и тем, что я делаю.
- Я понимаю, что спрашивать такое глупо, но как ты себя чувствуешь? - осторожно поинтересовался он.
