Четвертый муж не нужен - Мила Морес
Ваза выглядит не то чтобы красиво, как-то… преувеличено пафосно. В обстановку не вписывается. Мужья напряглись после моего вопроса, всей толпой подошли посмотреть, на что указывает моя рука.
— Нет, — Лос ответил озадачено, вместе со мной осматривает новый предмет.
— У нас не делают подарки на свадьбу, — слишком настороженно проговорил Лост.
— А в том мире, где я жила, да, — больше мне не хочется говорить «в моем мире», та прошлая жизнь покрывается пеленой. Мужья посматривают друг на друга, и я понимаю, что обсуждают между собой эту самую вазу. — Может и мне скажете, чего вы так напряглись?
Моя рука сама потянулась к вазе, похожей на огромный кувшин с крышкой. Я попыталась открыть его, чтобы заглянуть вовнутрь, но с громким криком мужья бросились ко мне.
— Не открывай! — басят одновременно.
— Да что в этом такого? Я просто загляну, может там внутри что-то есть, — мужья оттесняют меня от загадочного предмета, и вся эта ситуация начинает напрягать. — Скажите мне, в чем дело!
— Брат, — окрикнул Лос, с близкого расстояния рассматривая вазу, — она открыта, — прозвучало это обреченно.
— Что там? — протискиваюсь между плечами мужей, тоже хочу посмотреть поближе. Ваза-кувшин выглядит все так же и странно, и привлекающе, но в этот раз все заметили, что в центре крышки небольшое круглое отверстие, будто сверху должен быть шарик, из такого же материала, что и крышка, но его аккуратно откололи.
— Торсы, — прошипел второй муж, — они оставили его здесь.
— Нужно вынести из дома, — Лос сказал это и тут же понес вазу к выходу.
— Скажите мне, в чем дело?!
Братья Багарты
— Мы должны сказать ей правду, — говорит младший в мыслях, — она же грозилась, что секса не будет месяц, если мы будем скрывать что-то важное. А это важно!
— Нет, — старший ответил твердо, — мы должны защитить ее.
— А если он уже вышел? — высказывает предположение второй Лос. — Это означает, что он ходит где-то по дому, и мы не знаем, что у него на уме. Он может причинить ей вред?
— Не думаю, он бесплотный.
— Торсы … Они подставили нас. Их семья хранила прах несколько столетий, и они лучше других знают, что урну нельзя открывать ни при каких обстоятельствах.
— Какова их цель?
— Они говорили что-то насчет жен… Не хотят одну жену на троих, а пока проклятье наложено на весь наш род, они не могут жениться на разных женщинах, иначе каждая из них погибнет. К озеру за своей парой они не ходят, только ждут, что проклятие спадет. Но это может случиться…
— Лишь в том случае, если он найдет себе пару…
— Скажите мне, в чем дело?! — голос Тальи пробился сквозь мысли и заставил всех троих вернуться в настоящее.
Маленькая жена смотрит своими голубыми глазками на Лосов, старается нахмурить лицо, добавляет ему грозности, но у нее не получается. При таком внешнем виде ей даже маска не помогла бы сыграть злую ведьму.
Талья
— Я жду, когда вы мне расскажете, в чем дело! Почему вас так испугала эта ваза? Что в ней особенного?
— Ничего, ласточка, но тебе не стоит к ней прикасаться. Хорошо?
Вазу уже вынесли, и я не поняла, зачем предупреждать, чтобы я ее не трогала, если теперь я даже не представляю, где она. Мне не особо это интересно, а вот сменившееся настроение мужей смущает, они недоговаривают, и это жутко бесит.
— Значит, не скажете? — решила использовать хитрости, заготовила наперед угрозу. Они виновато прячут глаза, говорят что-то о прогулке, на которую мы собирались, подхватывают меня под руки, чтобы увести из дома. — Я никуда не пойду! И секса сегодня не будет, поняли?! — вырвалась из мужских рук, решительно иду в сторону лестницы. Ожидала, что они побегут за мной и тут же выложат все, как есть, но они остались на местах, хотя взгляды на своей спине я ощущала до тех пор, пока не вышла на верхнюю площадку лестницы.
Пошла в отдельную спальню, демонстрируя, что обиделась и в общей комнате появляться не собираюсь. Все ждала и ждала, когда они наконец-то придут, но не дождалась. Не выдержала, пошла вниз, поужинала молча. Мужья пытались со мной заговорить, но я все проигнорировала, вернулась в спальню в ужасном состоянии. Впервые в этом мире захотелось плакать по-настоящему, не от счастья, а от обиды. Не знаю, может женские дни на подходе, поэтому я такая эмоциональная.
Никак не могла уснуть в пустой постели, мальчики не пришли меня навестить и стало еще обиднее. Но я все-таки приструнила свою гордость, в тонкой ночной сорочке поплелась в общую спальню, вошла на цыпочках. Мои мальчики развалились на разных концах кровати, спят мирным сном, а я тут вся в переживаниях.
Утроилась между мужчинами, погладила перед сном каждого, снова задумалась о той вазе. Сон пересилил в середине ночи, и я отключилась.
Проснулась от того, что кто-то перекатывает меня на бок и раздвигает ноги. Усмехнулась сквозь сон, нащупала мужскую голову, по прическе узнала Лоса. Он прильнул ко мне, пристроился между разведенными ногами, обе руки обхватили груди, и он удовлетворенно простонал.
— Лос, — шепчу ему, — ты всех разбудишь.
— Ммм… — мычит, окунаясь в груди, между ног трется зверь, настойчиво так, будто у него куплен абонемент и его не имеют права не впустить.
— Я вообще-то обиделась, Лос… — шепчу вроде серьезно, а звучит игриво.
— Пожалуйста, дай мне, пожалуйста, — его голос дрожит, он меня дико умоляет. — Пожалуйста, дай мне тело…
— Тело? Лос, как это понимать?
Он ничего не ответил, резко вошел в меня, и я вскрикнула, цепляясь за мужскую спину и оставляя там следы ногтями. Ноги закинула ему за поясницу, раскрыла бедра пошире, уже не хочется сопротивляться, мне нравится, как по-звериному он меня берет. Рывок, толчок, мужской стон от наслаждения… И стонет он так громко, будто рядом нет спящих братьев. Лос рывками вставляет мне, грубо имеет, и я не сдерживаюсь, стону в голос.
— А-а-а, да, Лос, да.
— Ты будешь моей, — я не узнаю его голос, но не вдумываюсь. — Скажи, что ты будешь моей женой.
— Я… Лос… Я уже твоя жена.
— Скажи, что ты будешь моей женой… пожалуйста, скажи.
— Лос…
— Пожалуйста, скажи, — он продолжает засаживать мне, но умудряется еще и разговаривать. Между ног печет от трения, но по необъяснимой причине мне нравятся даже эти неприятные ощущения. — Скажи: я буду твоей женой.
— Я
