Долгая дорога Анны 2 (СИ) - Громова Елизавета

Как вы заметили, наверное, королева и наследник сегодня отсутствуют. Из-за тревожной обстановки мы еще неделю назад объявили об их болезни и тайно вывезли из столицы.

Дорога до храма была недолгой. Его великолепные золоченые шпили и воздушные башенки были видны с дворцовой площади. Анна шла рядом с Бенедиктом, который оживленно рассказывал ей о традиция празднования, она что-то отвечала ему, кивая и улыбаясь. Ее преследовало тяжелое чувство надвигающейся беды.

Изредка, бросая взгляды по сторонам, она видела не только восхищенные взгляды и улыбки. Злобный, ненавидящий блеск в глазах некоторых людей заставлял ее ужасаться происходящему. Очень скоро погибнут люди, возможно, много невинных людей, женщины, дети. На такие празднования ходят семьями.

Как помешать этому? Толпу не отделить от заговорщиков. Низшие исполнители смешались с горожанами, они уже готовы проливать кровь, им заплатили деньгами и дурманящими зельями, которые они отработают в ближайшие часы. Многие отдадут не только чужие жизни, но и свои.

Сценарий заговоров не меняется тысячелетиями, но выводов никто не делает.

Впереди них, недалеко от высокого, красивого крыльца храма что-то хлопнуло, раздался резкий, нечеловеческий крик боли.

– Началось! – подумала Анна.

В один миг их с Бенедиктом окружили гвардейцы. Замерцали моментально выставленные мощные силовые щиты. Юстен, Престон и герцог Чаторский, прикрываясь персональными щитами, стояли рядом, оглядывая панически метавшихся людей.

Вдруг от толпы отделились несколько человек в черных плащах, с желтыми повязками на рукавах. Впереди какой-то вихляющей походкой шагал высокий, худощавый мужчина с нездоровым блеском в глазах. Они остановились в десятке шагов от них, высокий аристократ с беспокойством посмотрел в сторону храма, где очевидно разгоралась настоящая битва. Там раздавался треск заклинаний, человеческие крики, полз темный, едкий дым.

Он перевел взгляд на короля и стоящих рядом с ним людей. Резким, каким-то ломающимся и неверным голосом заговорил :

– Кого мы видим! Отец наш, король! Да еще и свита особая! Мне говорили, а я, глупец, не верил, что увижу самую прекрасную и загадочную женщину нашего мира, саму Императрицу Анну! В самом деле, прекрасна необычайно. Жаль, что ненадолго! О, прекраснейшая, я даже не смогу оценить ваши прелести!

– Еще бы, – громко ответил Лерой, – вы, граф Бетлис, известный знаток мужских прелестей. Оценить женщину, самую прекрасную, вам не дано. Даже под воздействием дозы декалина.

– О, герцог! – глумливо ухмыльнулся граф. – Как печально! А вы мне нравились! Жаль, что вы неправильно устроены, женская любовь – это так пошло, так тривиально! Вам не дано оценить изысканность мужской любви.

Вот и о тонких чувствах поговорили! Давайте теперь о деле. Бенедикт, ты уже так давно правишь, уступи место другим! Сохранить жизнь не обещаю. Ни тебе, ни твоей гостье. Но умрете быстро. А на ваши троны найдутся достойнейшие, да и я рядом встану, мне теперь все можно! – захохотал он.

В этот момент Рихард Престон запустил в стоявших напротив заговорщиков заклинание. Оно рассыпалось, прикоснувшись к ним. У них оказалась неплохая защита. От Юстэна, Лероя и гвардейцев полетели новые заклинания. Два заговорщика упали, забившись в агонии. Их вожак крутился, хохоча, отбивая летящие в него ледяные стрелы и пики.

Анна подняла правую руку и, чуть прищурившись, выпустила одну за другой стрелки небольшого арбалета, закрепленного на запястье. Одна из них вошла графу в глаз, другая – в переносицу, две следующие поразили стоявших за ним заговорщиков точно в шею. Оставшийся в живых вдруг издал пронзительный, будто птичий крик, выбросив вперед руку с сияющим металлическим блеском артефактом.

Холодная испарина выступила на коже Анны, она узнала эту редкую магическую вещь, которая тридцать лет назад почти убила ее в Магической Академии Лангедона.

С громким жужжанием блестящий диск медленно устремился к ним, поглощая все брошенные в нее заклинания. Ускоряясь, он летел в сторону Анны, легко поглотил щит, установленный гвардейцами и тут, заслоняя собой Императрицу, на его пути стремительно вырос Рихард Престон. Диск тихо взвизгнул, резко приклеился к его груди, сладострастно причмокивая, меняясь в цвете, висел на ней несколько секунд, затем свалился на мостовую, теряя свой блеск.

И медленно, словно борясь со слабостью, подогнув колени и бессильно опустив руки, упал Престон. Шагнув вперед, с недоверием глядя на тело у своих ног, упала на колени Анна. Положила пальцы на его еще теплую шею. В нем не было больше жизни.

– Нет, – прошептала она в отчаянье, – нет, откуда он взялся, зачем ?

Опустив руки на колени, она сидела на мостовой, не в силах подняться, не видя, не слыша ничего вокруг. Человек, которому она доверяла, который любил ее и стал неразрывно связан с нею, лежал мертвый, защитив ее ценой собственной жизни.

На опустевшей площади лежали тела погибших, ветерок шевелил потерянные кем-то легкие шарфы, гнал обрывки бумаги, пролетал по утерянным в бегстве туфелькам, цветочным букетам и сумочкам.

Догорали у храма обугленные тела, ходили целители, перевязывая раны гвардейцам короля. Дознаватели из службы безопасности под конвоем уводили захваченных заговорщиков. Молча стояли вокруг Анны и Престона спутники.

Лерой подошел ближе и взял ее на руки. Гвардейцы уложили тело на плащ и скорбная процессия двинулась во дворец.

Им пришлось еще около суток задержаться в столице Вилара, ожидая, пока служба безопасности разблокирует портальную связь. Ее закрыли из-за опасения, что заговорщики спешно начнут покидать королевство после своей неудачи.

Все это время Императрица провела в выделенных ей покоях. Она просто сидела у окна, выходящего в сад и равнодушно рассматривала мокрые от дождя деревья. Дважды к ней заходил Лерой, заставлял выпить немного морса и снова уходил.

На следующий день, перед самым перемещением в Империю, она вышла к обеду. За столом кроме Юстэна, короля и Лероя сидели королева Бригитт и принц Артур. Завтракали молча, ни у кого не было настроения на разговоры. Шестнадцатилетний Артур с любопытством разглядывал гостей, королева была задумчива и выглядела больной и измученной.

– Не пейте! – резко сказала Анна, когда король взял в руки хрустальный стакан с каким-то соком. – Там яд!

Бенедикт Четвертый с опаской медленно поставил стакан обратно на стол и пальцем осторожно отодвинул его в сторону. Все с недоумением смотрели на Анну.

– Но кто! Кто мог это сделать?

Король смотрел на нее с такой обидой, как-будто подозревал , что яд ему насыпала она сама.

Анна не отводила глаз от стакана. Затем медленно обвела взглядом всех присутствующих.

– Этот яд с древних времен изготавливали в королевстве Шантарет из семян водяного ириса. Он долго хранится, не имеет вкуса и запаха. Смерть от него наступает внезапно часа через два, даже если выпить всего несколько глотков напитка, в котором он растворен. Агония бывает короткая, но чрезвычайно мучительная. У жертвы лопаются все кровеносные сосуды, от крупных до самых мелких, поэтому умершие от этого яда выглядят ужасно.

Анна опустила глаза и замолчала. Королева сидела, сжав зубы и с ненавистью смотрела на нее.

– Бригитт? – король растерянно смотрел на свою супругу, принц с удивлением переводил свой взгляд с матери на отца.

– Ты убил графа Вестона. – с горечью проговорила королева.

– Без суда. Твои гвардейцы просто разрубили его заклинанием. Я любила его, Бенедикт. Артур его сын, не твой. Пусть Вестон был заговорщиком, но он, к сожалению не убил тебя. Ты и твои люди убили смысл моей жизни. Ненавижу, ненавижу! Ларри Вестон должен был стать королем! Вы все должны были сдохнуть там, на площади!

Королева кричала громко, истерично. Анна смотрела на нее с каменным выражением лица, затем что-то прошептала, королева Бригитт рухнула на стул, замолчав и закрыв глаза.

Императрица с сочувствием посмотрела на короля, сраженного признанием жены, сидевшего молча, с опущенной головой. Она встала, вышла из-за стола, тихо проговорила :