Диана Сахончик - Линии любви
Произнеся заклятие, волшебница покинула этот мир, спустившись на дно Черного озера, в надежде повидать в последний раз любимую дочь Лилиан. Все свои силы она передала своему старшему сыну Александру.
— Выходит, Лилиан Визарди умела управлять всеми стихиями, — дочитав легенду, сказал Эван, — я никогда прежде об этом не слышал.
— Не всеми. Здесь ничего не говорится о духе, — сказала я.
— Действительно. Почему нет упоминание духа? — спросил Кристиан, — неужели Мэдэлин ничего о нем не знала?
— Дух — это сила Фэри. А, как известно, Визарди могут обладать духом только в том случае, если были Фэри от рождения, — пояснил Эван, — поэтому о духе речи и не было. Кто знает, кем был это Габриэль…
— Из чего следует, что мы не узнали толком ничего нового, за исключением способности Лилиан управлять несколькими стихиями, — огорченно сказала я.
— Может, стоит почитать и остальные легенды? Вдруг там будет что-то полезное? — спросила Аманда, обнадеживающе глядя на меня.
— Может и стоит. Только не сегодня, я с ног валюсь, — устало ответила я.
— У нас всех сегодня выдался нелегкий денек. Продолжим завтра? — сказал Эван.
Кристиан, сидевший рядом со мной, прикоснулся рукой в моей щеке.
— Ты не против, если я тебя покину на несколько часов? — спросил он, нежно улыбаясь.
— Я бы предпочла, что ты этого не делала, но…
— О, ради Бога! — простонали в один голос Эван и Аманда, — не заставляйте нас быть свидетелями своих интимных сцен, — сказала Аманда, — я, конечно, вас обоих очень люблю, но не до такой же степени!
— Ладно, — сказал Кристиан, разочарованно. — До завтра, Эйлин. Он оставил нежный поцелуй на моих губах и ушел вместе с Эваном. Несколько секунд спустя я получила от него смс: "Помни, что я всегда думаю о тебе". Я улыбнулась и, игнорируя злобный взгляд Аманды, улеглась в постель.
На следующий день мне предстояло посетить еще одно практическое занятие, на этот раз с пользователями воздуха.
— Если и сегодня почувствуешь что-то необычное, вроде нестерпимого желания показать всем в очередной раз, что они ни на что не годны, попридержи свои порывы, — шепотом сказал Эван, когда мы входили в аудиторию. Я демонстративно закатила глаза.
— То есть ты предлагаешь мне просто молча смотреть на их жалкие попытки сотворить хоть что-то их воздуха? — как можно серьезнее спросила я.
— Умница. Все схватываешь на лету, — улыбнувшись, ответил Эван.
Мы оказались внутри огромного зала, уставленного по периметру чашами с разноцветными лепестками роз.
— Для чего им столько лепестков? — удивленно спросила я.
— А сама как думаешь? — в ответ спросил Эван.
— Ты хочешь сказать, что они собираются поднять это все в воздух?
— Скоро сама все увидишь, — сказал он, подводя меня к нескольким стульям в углу зала.
На этот раз зрелище действительно оказалось захватывающим. Не то чтобы силы огня или воды уступали по своей мощи, но ощущение того, что находишься как бы в центре самого сильного урагана, просто потрясало. И всем этим ветром управляли всего три человека. Две девушки и один парень.
— Это студенты Эмбра. Ветер — их стихия, — пояснил Эван.
Светловолосый юноша прошел в цент зала, а две девушки стали по обе руки от него, на расстоянии нескольких метров. Они поочередно стали притягивать к себе потоки лепестков со всех сторон, образуя вокруг себя плотный шар. Когда лепестки полностью скрыли их фигуры, создалось впечатление, что он движется сам по себе. Насколько я могла понять, ребята внутри него постепенно двигались по кругу зала, заставляя этот разноцветный шар как бы катиться вместе с ними. Когда целый круг был пройден, они снова вернулись в центр, и в мгновение ока шар распался тысячами лепестков, которые, едва коснувшись пола, снова взлетели в воздух, заполняя все пространство аудитории. Затем снова сложились в фигуру, на этот раз это была бабочка, крылья которой плавно двигались в потоках ветра. Лишь потом я заметила, что лепестки, вылетавшие из её крыльев, тоже превращались в бабочек, летевших за ней. Это действительно было очень красиво. Когда все лепестки — бабочки вернулись обратно в чаши, снова стало тихо — ветер прекратился.
— Все номера, которые ты видишь — это лишь малая часть того, что будет показано на фестивале, — сказал Эван, — каждая часть получасового номера отрабатывается по очереди, поэтому это — только начало воздушного представления.
— Это больше похоже на волшебство, — сказала я.
— О, нет! Волшебство тебе еще только предстоит увидеть. Сказав это, Эван коснулся моей руки, от ладони и до запястья которой распустились прекрасные бутоны азалий.
— Береги себя, — сказал он, глядя мне в глаза.
— Мне не надо говорить, что я могу сделать с лепестками твоих цветов? — спросила я. Почему-то осознание того, что и сила ветра мне подвластна, меня ни чуть не радовало.
— Давай ты сделаешь это в другом месте, — сказал он, многозначительно кивая в сторону все еще находящихся в аудитории студентов.
Все наши "единомышленники", сошлись во мнение о том, что проявление моих прочих помимо воды и огня способностей, стоит держать в тайне ото всех, включая преподавателей. По крайней мере, до тех пор, пока мы не выясним, чем это знание может обернуться.
— Может, прогуляемся немного, пока у остальных еще идут занятия, а потом я попробую сделать что-нибудь и сама, — сказала я, глядя на парящие в воздухе несколько лепестков роз.
Погода сегодня не радовала. Весь утренний свет поглощал непроглядный туман.
— Ты выбрала не самое походящее время для прогулок, — пожаловался Эван, зацепившись ногой за корень старого дуба, — ничего же видно!
Оглядевшись по сторонам, я не заметила ничего "не видного", разве что немного померкшие цвета окружающей природы.
— Все отлично видно, Эван. Не преувеличивай. Даже белки, и те над тобой смеются, — улыбаясь, сказала я.
— Какие белки, Эйлин? — недоумевая, спросил он.
— Да вон же, на ели, — сказала я, показывая в сторону дерева в нескольких метрах о того места, где стояли мы.
Я не могла понять, почему взгляд Эвана говорил что-то в роде "с тобой все нормально?".
— Почему ты так на меня смотришь?
— Потому что, глядя в ту сторону, где должны быть белки, я не вижу ничего, кроме серого тумана, — сказал он, продолжая все также буравить меня взглядом.
— Эван, ты что, смеешься надо мной? Все же видно! Этот его взгляд уже начинал меня раздражать.
— Хорошо, — сказал он и полез в карман за сотовым.
— Кристиан, ты еще долго будешь занят? — спросил он в трубку, — Да, мы тут…проводим эксперимент. Можешь подойти к сосновым елям, что у задней стены учебного корпуса? Да, мы подождем.
