Невероятная подстава, или Хочу быть вашей мамой (СИ) - Светлана Ершова
Раньше я постоянно твердила себе, что отношения между нами невозможны. А, собственно, почему? Это я проходила под аркой целомудрия, это я говорила «да» у алтаря и это на моей руке красуется брачная татуировка. Получается, именно я являюсь женой герцога! Так с чего вдруг я должна отдавать своего мужа сестрёнке?
Арамазд — единственный мужчина, заставивший моё сердце трепетать. Только он будоражит воображение и чувства. И что, отойти в сторону? Ну уж нет! Не отдам! Ни его, ни своих ранимых воробушков, а папочка и Эль перебьются, что бы они ни задумали! За свою семью я буду бороться. И начну с сегодняшнего ужина. Покорить неприступное сердце дракона, задача, может и не лёгкая, но выполнимая. Надеюсь.
Распахнула окно и выкинула зелье в темноту. Услышав звон разбившегося флакона, удовлетворённо улыбнулась и, закрыв створку, прошла к двери в смежные покои.
Спальня герцога отличалась от моей лишь более тёмной цветовой гаммой и отсутствием милых безделушек на полках. Покосившись на кровать, пересекла комнату и, немного замешкавшись, шагнула в гостиную.
Полумрак разгоняли пляшущие языки пламени двух свечей на столике у окна, сервированном на две персоны. Несмело подошла ближе и, обведя взглядом предложенные яства, не смогла сдержать улыбку: в самом центре располагалось ведёрко со льдом, а в нём графин с чем-то белым. Подозреваю, что с кефиром.
— Нравится? — над самым ухом раздался отдающий хрипотцой голос Арамазда.
И как он умудрился так бесшумно подкрасться? От неожиданности вздрогнула и стремительно обернулась, сразу же утыкаясь носом в бутоны бордовых роз. Мне никогда не дарили цветы, а тут такой огромный букет, что у меня дыхание от восторга перехватило, и к глазам подступили слёзы.
Быстро поморгала, останавливая непрошеную влагу, подняла взгляд на озадаченно следившего за моей реакцией герцога и счастливо улыбнулась.
— Очень. Спасибо. Цветы великолепны.
— Рад, что тебе понравились, было бы жаль, если бы садовник умер напрасно.
— В каком смысле?!
— Он ради этих роз разве что ритуальные танцы не исполнял, а когда зацвели — два дня только о них и говорил. Представь, что он завтра испытает, увидев, что куст абсолютно голый, — пояснил мужчина, пожав плечами.
— Вы невероятно жестоки, ваша светлость! Прошу, когда убитый горем и жаждой мести садовник приставит вилы к вашему горлу, не говорите, что рвали розы для меня, — попросила я сквозь смех.
— Договорились, но если он не догадается, кто устроил бесчинства, обещай меня не сдавать. В принципе, можно ещё отвести от нас подозрения, подкинув улики кому-нибудь другому. К примеру, возле дверей Даниэля и Дураны по цветку бросить, а потом наслаждаться зрелищем как они бегают по саду, уворачиваясь от летящих в них камней.
— Так, коварный злоумышленник, ты кормить меня собираешься? Иначе любоваться устроенной тобой вакханалией придётся одному — я до утра не доживу!
Муж тут же выдвинул для меня стул с высокой спинкой и, заняв место напротив, наполнил наши тарелки овощным салатом.
Все мои предыдущие свидания оставили после себя не очень приятные воспоминания. Кавалеры то чавкали, то с ними совершенно не о чём было поговорить, а то и вовсе предлагали оплатить счёт за них, мол, кошелёк дома забыл, потом отдам. Соответственно, я ужасно нервничала и боялась разочароваться в Арамазде.
Напрасно. Надо признать, мне ещё ни с кем не было так комфортно, как с мужем. С каждым днём я всё больше убеждаюсь, что он идеален. Всё-таки я приняла верное решение: Эльма такого мужчину не заслуживает. Пусть и дальше бегает по балконам с прыщавыми рыжими поклонниками. А Арам мой!
Так, что-то я увлеклась, один недостаток у супруга точно есть, и надо бы о нём как-то поделикатней расспросить…
— Ты нахмурилась, о чём думаешь?
— Арамазд… А можно задать тебе несколько щекотливый вопрос? — протянула я неуверенно.
— Ты меня пугаешь. Ну что ж, спрашивай!
— Расскажешь, от чего умерли матери Стенли и Весты?
— Ожидаемо… — пробормотал он, пристально глядя на пламя свечи. — Я так понимаю, кто-то уже сообщил тебе о проклятье?
— На балу ещё, — призналась я честно.
— Что ты хочешь услышать? Опровержение?
— Правду, какой бы она ни была.
— Всё началось с моего отца. Особой любви к жене он не испытывал и часто заводил любовниц. Снимал домик на окраине столицы, регулярно навещал в течение двух-трёх месяцев, а потом кидался на поиски новой пассии. Девушки, получившие приличные отступные, не возражали, но однажды обычный сценарий полетел к чертям: любовница забеременела. Знаешь, как поступил благородный герцог, узнав об этом?
— Как? — заинтересованно подалась я вперёд.
— Увеличил сумму отступных и выразил желание и девушку, и её ребёнка никогда не видеть.
— Почему так жестоко? Как правило, аристократы в таких случаях покупают для любовниц домик в глуши и содержат своих бастардов.
По крайней мере в нашем мире когда-то делали именно так. Надеюсь, и в Агахре поступают подобным образом, иначе этот будет огромный прокол с моей стороны. Вот же, язык мой — враг мой. Сначала ляпнула, а теперь сижу, затаив дыхание в ожидании реакции супруга.
27
ЭЛЬМИРА.
Волновалась я напрасно, Арамазд на мою реплику отреагировал спокойно. Криво ухмыльнувшись, он пояснил:
— Просто не поверил, что ребёнок от него. Вроде как с женой уже пять лет вместе живут и ничего, а с девчонкой всего два месяца постель делят. На папенькину беду любовница оказалась очень настырной. Не получив от герцога должного внимания к своему деликатному положению, пошла к его жене. Не знаю, на что она рассчитывала, отправившись к аристократке, которую с детства учили, что измены мужа — норма.
Мать просто расхохоталась на заявление, что должна уступить место сопернице, а после приказала выкинуть девчонку за ворота. Когда слуги под белы рученьки волокли несчастную по подъездной дорожке, домой вернулся отец. Равнодушно посмотрев на происходящее, он просто прошёл мимо. И тут девчонку перемкнуло. От разочарования, обиды и унижения она во всеуслышание выкрикнула, что ни один мужчина в роду герцога не будет счастлив. Их жёны, как забеременеют, будут сходить с ума, а после родов и вовсе умирать.
Тогда на эти слова никто не обратил внимания, несмотря на то что девушка была потомственной чёрной ведьмой. И вспомнил папенька о проклятье только после того, как его супруга понесла. Сначала это было не слишком заметно, но с каждым днём становилось очевидней: с герцогиней что-то не так. Она стала своеобразно одеваться, разговаривать сама
