Жена тёмного князя 2 (СИ) - Цветкова Алёна
Еще одним вопросом, который занимал наши умы, были споры о природе Барьеров, ограждавших Пределы Жизни. Изначально считалось, что они природного происхождения. Существовала даже легенда, что Барьеры создал добрый Бог Дня, чтобы оградить живых от смертельной опасных созданий своей бывшей супруги — злобной Богини Ночи.
Но сейчас, когда мы поселились в Мертвых землях и поняли, что нежить не так опасна, как о ней говорили, некоторые стали подозревать, что когда-то давно Барьеры были искусственно созданы светлыми мнишками, чтобы удержать людей в Пределах Жизни. Правда никто из нас не мог придумать ни одной причины, зачем это могло быть нужно.
Мы ломали копья и стрелы в споре, пытаясь найти правду. Но истина никак не хотела рождаться...
- А мне кажется, мы все смотрим на эту проблему с оной стороны, - Петька вклинился в паузу, когда мы, охрипнув от споров, замолчали. Обычно он сидел тихо и просто слушал нас, поэтому его перфоманс сразу же привлек внимание всех. - А надо взглянуть с другой... Снаружи...
- С какой-такой «наружи»? - наморщил лоб Всеслав. Он считал, что Пределы Жизни образовались вокруг источника светлой магии без всякого участия человека.
- Ну, - опустил голову Петька, - с другой стороны... Вот к примеру, мы смотрим на Пределы Жизни снаружи и понимаем, что они совсем не такие, как нам казалось изнутри. А значит нам надо взглянуть на те, другие Барьеры, снаружи. И тогда мы поймем, что все совсем не так, как кажется...
- Что за чушь?! - наморщил лоб Мишка, - Что за ерунду ты несешь! Ты что не понял, мы не можем их перейти. По крайней мере живыми, - хмыкнул он.
Петька стушевался и замолчал опустив голову... Но ему на помощь пришел Борис:
- Расскажи подробнее, что ты имел в виду?
Мальчишка тряхнул головой и не поднимая глаз заговорил:
- Ну, вот смотрите... Когда мы жили в Пределах Жизни нам говорили, что Барьеры непроходимы. Но, оказалось, что пройти их довольно просто, если ты темный. Нам говорили, что в Мертвых землях нас ждут страшные монстры, которые убивают всех живых, но мы с вами убедились, что и живые, и нежить на самом деле ничем не отличаются друг от друга... У них даже потомство общее может быть.
- И?! - Всеслав от нетерпения дернул плечом, - ты говоришь очевидные вещи, которые всем известны!
Петька втянул голову в плечи, съеживаясь еще больше, но продолжил:
- Да, очевидные. Но смотрите, если Пределы жизни огорожены Барьерами, которые не выпускают живых, то почему бы Мертвым землям не иметь свои, которые не выпускают нежить?
Неловкая пауза повисла над столом... Мы смотрели на Петьку, который царапал носом тарелку, и кажется о чем-то стали догадываться...
- Ты хочешь сказать, - первым снова не выдержал Всеслав, - что те, другие Барьеры могут ограждать Пределы Не-жизни?
Петька кивнул...
- Да, я уверен светлые могут легко пройти их и выйти из Мертвых земель. Точно так же, как мы можем выйти из Пределов Жизни...
- Но как это доказывает, что Барьеры созданы людьми?! - Всеслав, кажется, считал, что Петька был его оппонентом в споре.
- Или то, что они природного происхождения, - ввернул Мишка — самый ярый противник Всеслава.
- Никак, - Петька качнул головой, - просто мне кажется, это не так уж и важно. На самом деле важнее то, что находится там, снаружи... За Мертвыми землями.
Это был не аргумент, а аргументище. Тут Петьке не мог возразить никто. Но мы пока не знали, как найти ответ на этот вопрос. Наш единственный светлый, Васька, который потенциально мог бы выйти за «Пределы Не-жизни», был еще слишком мал, чтобы проводить эксперименты. Поэтому этот разговор очень быстро забылся.
Тем временем жизни текла своим чередом. И помимо привычных забот о заготовке пропитания на следующую зиму, в ней начали происходили события, которые ломали существующую реальность не хуже догадок о причинах появления Пределов Жизни. Однажды утром Левая снесла яйцо. Белое. При этом маленький светлый маг чувствовал себя прекрасно. Никакие ночные кошмары его не мучили. И других тоже.
Несколько дней все некроманты нашей честной компании находились в легком обалдении. Никто не понимал, что же происходит. Яйца, которых с каждым днем становилось все больше и больше, лежали аккуратной горкой в гнезде. Его Левая построила с помощью Васьки под тем самым кустом, где когда-то они жили с Правым...
Впрочем никто ни секунды не сомневался, причина столь странного поведения гурлинки в привязке к Ваське, которая позволила ему жить в Пределах Смерти. Вероятно, не только Васька получал от птицы необходимую ему магию, но и Левая получала от мальчишки то, что ей было нужно: эмоции.
Однако мы все пристально следили за состоянием ребенка. Я прекрасно помнила, каких нечеловеческих усилий мне стоило выдержать атаку мамаши Правого и Левой, и очень сильно беспокоилась за Ваську. И за Левую. Когда я думала, что моя гурлинка вот-вот умрет, чтобы подарить жизнь птенцам, у меня на глаза наворачивались слезы. Если бы Правый был рядом! Но бессовестный самец с ранней весны неделями пропадал в неизвестном направлении. Я только и знала, что у него все хорошо, потому что на том конце связующей нас нити было тихо и спокойно.
Прошло около двух недель с того времени, как Левая снесла первое яйцо. Вот-вот все должно было закончится.
- Тетя Ася, - тихий шепот Васьки разбудил меня на рассвете. Из-за того, что ложились мы поздно, а день начинался все раньше и раньше, у нас образовался небольшой промежуток времени, когда Борис уже оцепенел, а мы еще не проснулись. Как сейчас, - тетя Ася, - мальчишка тихо, но настойчиво тормошил меня за плечо. - Проснитесь, Левой плохо...
Я мгновенно открыла глаза и села на постели. Бледный перепуганный Васька чуть не плача стоял у моей кровати переступая с ноги на ногу...
- Тетя Ася, - увидев, что я проснулась, он с облегчением выдохнул скривился и горько расплакался прижимаясь ко мне, - тетя Ася, она умирает! Моя Левая умирает!
Я машинально приобняла мальчишку. И шепотом выругалась. Вот и все. Скоро у нас будут птенцы гурлинки. Хотя я предпочла бы, чтобы у меня оставалась Левая, а не ее дети..
- Идем, - прошептала я, - я хочу ее увидеть...
И попрощаться. Сердце сжалось от боли. Моя Левая! Как же так?!
- Она там ждет, - Васька всхлипнул, - я уже все приготовил... и Правый тоже пришел.
Я кивнула, не обратив внимания на странную фразу на то, что Васька все приготовил. А надо было. Потому что, когда я вышла из дома, то увидела, что Левая без сил лежит поверх корзинки, в которую Васька сложил все белоснежные яйца... Рядом крутился и печально гурлил Правый.
- Левая, - выдохнула я и кинулась к птичке. Правый загурлили еще громче, и я увидела мысленную картину, которую он нарисовал: я тащу корзинку в каком-то тумане...
- Тетя Ася! - Васька громко всхлипнул, - ну, быстрее же! Левую надо отнести в Пределы Жизни! Ее и ее деток! Тетя Ася! Я один не смогу унести всех, корзинка очень тяжелая! Тетя Ася! Я понесу Левую, а вы берите яйца! - его слегка потряхивало, но он кричал звонко, отчаянно и очень жалобно. Я даже не смогла сказать ему, что все бесполезно. Гурлинки размножаются таким странным способом... И поэтому малодушно кивнула и подхватила корзинку с белоснежными яйцами гурлинки. Ладно, отнесу корзинку туда, куда он хочет. Лишь бы не плакал.
К границе Пределов Жизни мы добрались без приключений. Я еще ни разу не была здесь, предпочитая наблюдать за туманными Барьерами издалека, ведь они были такие огромные, что верхний край густой завесы можно было увидеть даже из нашего оврага, если знать куда смотреть и что именно искать.
Но чем ближе мы подходили, тем яснее я понимала, что переход между Пределами Жизни и Мертвыми землями совсем не похож на линию, которую можно переступить за одни шаг. Это скорее довольно широкая полоска земли с размытыми границами, над которой клубился густой туман. Он медленно перетекал из одного места в другое, создавая причудливые завихрения. Кое-где его плотность была такой, что, казалось, обретала плоть. Но чем ближе мы подходили к таким «сгусткам», тем сильнее они рассеивались. Я поняла, что мы уже идем через Барьер, когда мне стало совсем плохо. Сердце колотилось, как безумное, отдаваясь оглушающим биением крови в ушах, дыхание перехватило, а перед глазами потемнело. Я попыталась закричать, но горло сжал спазм, и я не смогла издать ни единого звука.
