Брюнетка в боевой академии. Любимая игрушка повелителя - Одувалова Анна Сергеевна "О&#39

– Альтернатива, – заметил Сильх и кивнул в сторону Каторионы. – Ее альтернатива. Поняв, что я знаю правду, Каториона попыталась убить меня. И возможно, это у нее даже получилось бы, если бы не вмешалась Флави.

– И в чем же альтернатива?

– Или она рассказывает правду, или я официально обвиняю ее в покушении на жизнь принца фейри.

– Пусть расскажет, – согласился ректор и кивнул Каторионе.

Она выдохнула и медленно начала, словно каждое слово давалось ей с трудом.

– Я любила Киана, – призналась Каториона и рухнула на невысокий пуфик. С нее слетела вся спесь и уверенность. Сейчас девушка казалась маленькой и жалкой, а оплетающие ее руки лианы походили на питонов.

– Странная у тебя любовь, – тихо прокомментировала Рина слова девушки. – Обычно если любят, то не убивают!

– Вы не понимаете! – всхлипнула она, взрываясь. Слезы потекли по щекам, а голос стал тонким и визгливым. – Вы все не понимаете! Я влюбилась в него еще на первом курсе, а он меня не замечал. Улыбался другим. Я видела, что не только улыбался! Но я всегда была рядом.

– И что случилось дальше?

– Он меня заметил. – Каториона пожала плечами и мечтательно улыбнулась. – И мы были вместе, но потом появилась эта! – девушка гневно сверкнула глазами. – Второкурсница! Вся такая возвышенная! Киан снова перестал обращать на меня внимание, сказал, что я была лишь одной из многих, а ее… – Она всхлипнула. – Ее он любит! Представляете! Я следила за ними в саду. Киан это заметил, отослал Персиллу и пригрозил, что, если я не отвяжусь, он просто выкинет меня из академии. А я ведь любила его! За что он со мной так?

– И что ты сделала позже? – ровно уточнил гранд-мэрш, пытаясь вернуть Каториону к сути рассказа.

– Я сделала с ним то, что была должна. У Киана просто не было сердца, раз он так поступил со мной. Он бесчувственный, как дерево!

– И ты превратила его в дерево? – дрожащим голосом уточнила Рина.

– Да, – твердо заявила Каториона. – Я просто раскрыла его суть.

Из-за двери, ведущей в подсобное помещение, показались двое мужчин в форме. Видимо, столичные следователи все же прибыли. Но им осталось лишь забрать убийцу и увести.

– Идите спать, – тихо сказал гранд-мэрш. – Уже светает. Занятия завтра отменены, но будет общий сбор. У вас есть время отдохнуть. Спасибо.

– А отец?

– Не знаю, – отозвался гранд-мэрш. – Я пошлю ему весточку, но ты сам знаешь, он может не захотеть менять планы.

– Знаю, – кивнул Сильх и пошел к выходу. Остановился, обернувшись на меня, но я не спешила.

– Гранд-мэрш… – произнесла я, сглотнув. – А можно вас на пару слов?

– Да… конечно, Флави, – отозвался он и бросил короткий взгляд на Рину.

Она без слов подхватила Сильха под локоть и вывела из библиотеки, а я повернулась к ректору, чувствуя, как колотится сердце. Попросить помощи у него, а не у Сильха – хорошая идея. К тому же я не стану просить ничего сверхсложного. Я в этой просьбе даже фигурировать не буду.

Рина щебетала, как канарейка. Звонко, жизнерадостно, и от ее голоса-колокольчика начинало звенеть в ушах. Сегодня ее нескончаемый позитив раздражал. Хотелось тишины, забытья и спать. Голова гудела, но я точно знал: даже если доберусь до кровати, отключиться не получится. День был слишком длинным.

Меня не покидало ощущение, что все закончилось слишком быстро и просто. Мы слишком легко вычислили Каториону. Просто дернули за нужные ниточки, и она оказалась в наших руках. Но я утешал себя тем, что иногда убийца не самый умный, не самый талантливый и допускает оплошность. Или просто действует импульсивно и поэтому оставляет следы. Каториона действовала импульсивно и вполне могла облажаться. Почему же меня не покидает ощущение неправильности? Может, я просто отвык от простых путей и жду подвоха ото всех и всегда?

– Сильх! Ты меня не слушаешь! – обиженно заявила Рина и чувствительно ткнула маленьким, крепким кулачком в плечо. – Как ты думаешь: белое, кремовое или красное?

Я посмотрел на подругу и увидел в ее глазах укор. Но Рина слишком любила себя, чтобы обижаться, поэтому просто повторила:

– Сильх, я говорю про платье на свадьбу! Какое платье выбрать? Мы обсуждали цвет! Неужели ты не понимаешь, как мне это важно? Осталось всего ничего!

Только Рина могла начать выбирать платье за несколько месяцев до свадьбы. Я вздохнул и закатил глаза.

– Если бы моя невеста явилась на свадьбу в красном платье, я бы развернулся и ушел, – признался со смехом, потому что не смеяться с Риной было нельзя.

– Хм… – задумалась светловолосая заноза и с присущей ей бестактностью выдала: – А Флави пошел бы красный. Правда!

– С чего у тебя вообще возникли такие мысли? – с ужасом поинтересовался я, отказываясь признаваться, что сердце екнуло не только от ужасающих перспектив.

– Вы хорошо смотритесь, и она небезразлична к тебе.

– Сабрина тоже небезразлична, и мы тоже смотримся неплохо, – парировал я. – Только вот по вине Флави я прошел через ад, а Сабрина всегда мне прикрывала спину.

– Только вот Сабрина тебя не цепляет.

– А Флави? – недовольно уточнил я.

– А на этот вопрос ответь себе сам, – заявила подруга и, вильнув бедрами, скрылась за поворотом, оставив меня в темном коридоре наедине с невеселыми мыслями.

За окнами начало светать, пока почти незаметно, но еще полчаса – и станет понятно, что уже наступило утро. Наверное, бессмысленно ложиться спать – будет только хуже. Мысли не отстанут, они начнут разъедать душу, заставят страдать и раз за разом возвращаться в прошлое, пытаясь понять, чьей вины в случившемся больше: моей или Флави, слишком юной и эмоциональной на тот момент. Но эти мысли были чрезвычайно опасными, потому что если я вдруг признаю свою вину, то смогу ее простить. И тогда… Тогда изменится все. Я снова стану уязвим.

Я едва прикоснулся к двери в комнату, как понял, что там меня поджидает Сабрина. Первым порывом было развернуться и уйти на крышу, но я этого не сделал. Прошел в спальню, на ходу скидывая рубашку. А девушка, словно кошка, скользнула ко мне из темноты, овевая ароматом терпких духов и желания.

– Я знала, ты не сможешь отказаться от меня, – шепнула она и прижалась всем телом, закидывая руки мне на шею.

Я приползла к себе в комнату под утро неимоверно уставшая. Даже порадоваться не смогла, что найден убийца и повелитель, возможно, не приедет, и тому, что разговор с гранд-мэршем прошел намного продуктивнее, чем я рассчитывала. Он выслушал, отнесся серьезно, поверил и не испугался. А еще я вдруг осознала, что, возможно, повелитель не так всемогущ, как мне казалось, когда я жила в Холмах. Вдруг здесь, в большом мире, его власть не безгранична? Если получится сделать то, что я запланировала, то даже Сильха привлекать не придется. Если бы все зависело от меня!

Я в темноте рухнула на кровать и моментально уснула. Гости от нас уже ушли, Китти спала. С утра она пыталась меня разбудить, но я сопротивлялась. Отпинывалась, кинула в нее подушкой и все же отвоевала одеяло. Подруга печально повздыхала у меня над ухом, но отстала.

В следующий в раз поднять меня рискнули уже ближе к обеду и действовали тоньше. По комнате плыл сладкий ванильный запах сдобы, немного наносило котлеткой, и это отвлекало неимоверно. Сонное сознание медленно прояснялось, хотя я пыталась сопротивляться этому процессу. При всем моем равнодушном отношении к еде я не могла игнорировать умопомрачительные запахи. К тому же я снова не смогла вспомнить, когда ела в последний раз.

Я медленно открыла глаза и напротив, на кровати Китти, увидела всю мою троицу, сидящую рядком. На их лицах застыло выжидающее выражение, а на низком столике были расставлены яства, призванные меня разбудить. Ну что могу сказать? План удался. Меня выдернули из мира снов, чтобы я могла снова радовать всех своим несносным характером.

– Ура, Флави проснулась! – радостно заявил Рон, а я застонала и откинулась на подушку, пробормотав: