Стихийный мир. Морской эмир - Сильвия Лайм
Тот был подозрительно спокоен и не выказывал, казалось бы, никакого интереса к моему присутствию рядом. Ободренная этим фактом, я схватила поводья, примотанные к специальному крюку, чтобы живность не убежала, и изо всех сил дернула.
Впрочем, последнее было явно лишним. Как только мой конек почувствовал свободу, по округе разнеслось его довольное ржание. А затем мы помчались прочь так быстро, что окружающий мир слился в одно разноцветное пятно, а я только и могла, что крепче держаться в седле, чтобы не упасть и не сломать себе голову.
Не знаю, сколько мы двигались в таком бешеном темпе. Первое время я зажмуривалась, стараясь бороться с сумасшедшим давлением потока воды. И только, кажется, через бесконечность убегающих минут сумела открыть глаза и вспомнить, что поводья у моего конька явно не просто так надеты.
Впрочем, остановить животинку оказалось не так-то просто. Я тянула за прочную травяную верёвку, в которую были вшиты крупные шипы, врезающиеся в плотную кожу коня. Но тот почти не реагировал. Лишь пару разу махнул головой, отчего я едва не вывалилась из седла.
Что-то явно шло не так! Возможно, я тянула недостаточно, но сил не хватало.
В результате я выдохлась и бросила эту затею. Зато вспомнила кое-что другое.
Тиррес обещал, что теперь я сумею говорить с любым морским животным. Чем не повод завести нового друга? Тем более что для совершенствования навыков общения момент, можно сказать, весьма подходящий. По словам того же морского эмира: «Чтобы научиться чему-то, нужна постоянная тренировка…»
В любом случае времени у меня уже не оставалось. Внезапно впереди мелькнуло что-то чёрное. Вода с каждой секундой становилась все холоднее, и скоро мне начало казаться, что потоки режут меня мельчайшими ледяными иглами.
Кроме того, чернота вокруг увеличивалась и приближалась. И если прежде рядом была масса дивных разноцветных водорослей, мелькали рыбки, то сейчас они исчезли, будто вымерли.
Песок под нами тоже стал чисто черным. Словно это и не песок вовсе, а крошка вулканической лавы.
Меня начала охватывать паника.
Это был момент истины, чтобы попытаться поговорить с коньком. Прежде у меня все получилось с пятнистым палтусом, но получится ли сейчас?
— Эй, красивый мой, давай-ка тормози, — проговорила я вслух. Но конь не подумал среагировать.
Я напряглась, страх снова ударил по нервам. Попытавшись сконцентрироваться, обратиться к внутренним источникам магии воды, потерпела очередное фиаско. Мне было совершенно неизвестно, что это за источники и как к ним правильно обращаться! В школьном курсе биологии, к сожалению, не говорилось ни об одном органе, который мог бы продуцировать силу стихий. А здесь меня учили действовать по наитию… и, стоило признать, это был не самый удачный способ!
— Коняшка, стой, я тебе говорю! — через силу выдавила я из горла струю воды.
Магия под ребрами не отзывалась. Казалось, даже море перестало меня слышать, как прежде. Все перекрыла музыка дрожащих нервов у меня в голове.
Черные пятна впереди обрели очертания. И теперь стало совершенно ясно, что это огромные камни, дольмены такой густой черноты, словно их кто-то полировал и ежедневно очищал от водорослей и подводной мути. Сюда совершенно не проникал солнечный свет, и казалось, что только вот эти бесформенные штуковины, будто колдовские надгробные плиты, излучают призрачное синеватое сияние.
— Если ты, чудовище колючее, сейчас не остановишься, я специально для тебя найду в Айреморе чарогницу, которая из твоей пупырчатой шкуры суп сварит! — взвизгнула я, со всей силы дёргая на себя поводья.
А в следующий миг морской конек влетел в черту дольменов.
Я погрузилась в пронизывающий холод и такую глубокую ватную тишину, что, казалось, оглохла. Вот тогда-то конь и остановился, сбросив меня со своей спины, будто так и задумано. Затем развернулся и… умчался прочь.
Я осталась одна.
Глава 6. Кодиум червеобразный
Какие только мысли за прошедшее время не пролезли мне в голову, подтачивая сознание, как жуки-короеды. Я успела пострадать о том, что зря психанула и уплыла: можно было остаться с сиятельным семейством подольше, авось узнала бы ещё что-нибудь интересное. Успела рассмотреть и другой вариант: если бы съела ещё пару палочек аламорфы, то мне было бы уже наплевать вообще на всё, что происходит вокруг. И повздыхала от мысли, что если бы осталась и позволила эмиру себя успокоить, то это однозначно было бы гораздо приятнее, чем всё то, что я испытывала сейчас.
Мне было холодно и страшно. Более того, при взгляде на чёрные дольмены под кожу будто прокрадывалось нечто липкое и колючее. Словно кто-то скрёбся в меня, пытаясь прогрызть дыру к самому сердцу.
А ещё после пары минут раздумий в этой ватной густой тишине, из которой, казалось, невозможно выбраться, я вдруг вспомнила, что мой морской конёк, который таким возмутительным образом отказался со мной разговаривать, вовсе не был по-настоящему привязан к стойке башни, как все остальные кони. Именно по этой причине, похоже, мне и удалось так легко освободить его! Прежде я не обратила на это внимания, но сейчас, стоило немного напрячь память, я поняла, что мой конь будто бы всё это время только меня и ждал. Ведь разве может удержать столь резвое животное какая-то несчастная петелька, надетая на металлический крючок?..
Нет. Петелька там была исключительно для меня.
И выходит, что в долину чёрных дольменов я попала не случайно.
От этой мысли мне стало ещё страшнее, и, торопливо перебирая руками, я попыталась выбраться за черту мёртвой земли. Но у меня ничего не вышло! Как только я приближалась к границе, где заканчивались камни, всё пространство будто бы начинало вертеться, и я снова оказывалась в центре странной долины.
Это уже походило на сюжет хоррор-фантастики, и мне ужасно не хотелось быть его главной героиней! Но, похоже, чья-то чужая злая воля не оставила мне другого выхода.
По чьей милости я могла очутиться здесь? По милости эмира? Или его родной сестрицы Мальвы, что смотрела на меня с таким презрением? А может, это кто-то из его двоюродных сестёр или я думаю вовсе не в том направлении?
Понять, не имея никаких дополнительных зацепок, было очень трудно.
К примеру, с Латимерией я познакомилась первой, и она вроде бы отнеслась ко мне хорошо. Рассказала многое о правилах и обычаях Айремора, порадовалась, что я теперь эола ее брата, погрустила, что у нее самой нет эолана. Не похоже, чтобы она желала мне смерти.
Кара и Анаханна вообще видели меня сегодня впервые и, казалось, не обращали никакого
