Твоя на одну ночь - Ольга Иконникова
Но Леру снова покачал головой:
– Я не чувствую этого, ваше величество. У его высочества нет ни капли магии. Вы знаете, что такое в вашем роду случалось неоднократно. Ваша супруга магически не одарена, и принц, к сожалению, в этом пошёл в нее.
Да, магия вырождалась, и многое из того, о чём мы читали в книгах, сейчас уже казалось почти невероятным. Люди с сильной магией встречались всё реже и реже.
– Хотя, признаться, кое-что мне всё-таки кажется странным, – маг отвлек меня от раздумий.
– Вот как? И что же?
– Как я уже сказал, в роду вашего величества было немало случаев рождения детей без магии. Но эти случаи никогда не касались первенцев. Обычно вашей родовой магии хватало на то, чтобы обеспечить ею хотя бы первого ребенка.
– К чему вы клоните, Леру? – я уже чувствовал раздражение. Он только что обвинил меня в магической слабости – ведь это именно я оказался неспособен дать своему сыну даже малую толику своих способностей.
Граф ответил не сразу. Он, кряхтя, поднялся и подошел ближе к столу, за которым сидел я.
– Простите за бестактность, ваше величество, но я вынужден задать вам этот вопрос. Уверены ли вы, что до свадьбы не были столь неосторожны, чтобы позволить какой-нибудь женщине зачать от вас ребенка?
– Что вы себе позволяете, ваше сиятельство? Я слишком хорошо осознаю свой долг перед Камрией! – ответил я прежде, чем на меня нахлынули воспоминания.
И эти воспоминания, раньше приносившие приятную истому и легкую грусть, сейчас привели меня в трепет.
– Я вижу, вы что-то вспомнили, – сразу прочитал всё на моем лице граф Леру. – Может быть, вы поделитесь этими воспоминаниями с нами? Простите, ваше величество, что проявляю столь вопиющую назойливость, но речь идет о деле государственной важности.
Барон Дюваль тихо посмеивался в усы. Он всегда старался держаться подальше от дворцовых интриг, и сейчас наверняка думал лишь о том, что у его ученика (а именно в таком статусе он всегда меня воспринимал) может быть, где-то есть еще один сын. Не сомневаюсь, он думал об этом с одобрением. Чем больше детей – тем лучше.
А вот граф был одновременно возмущен и обеспокоен. Он как никто другой понимал, чем может грозить стране неразумность ее короля.
– Я лишь однажды позволил себе забыть об осторожности, – я говорил сдержано и почти спокойно, чтобы Леру не подумал, что я оправдываюсь. – Это случилось в Эльзарии. Я так торопился уехать из Луизаны, что забыл взять с собой тот порошок, что вы мне когда-то дали, и что я принимал всегда в подобных случаях.
– В Эльзарии? – старый маг схватился за голову. – В стане врага? Надеюсь, сама она хотя бы не эльзарийка?
– Я не знаю, кто она, – ответил я, и Леру застонал. – Мы встретились с ней на постоялом дворе в Монрее.
– Она не дворянка??? – я думал, что сильнее возмутить его сиятельство я уже не смогу, но явно ошибался. – Лавочница? Девица легкого поведения?
– Я не хотел бы, ваше сиятельство, чтобы вы говорили о ней в таком тоне, – в моём голосе проскользнули стальные нотки. – Она была невинна. Да, она не дворянка, но у нее хорошие манеры, и она красавица, каких поискать.
Барон Дюваль хохотнул со своего места:
– Много ли нужно, ваше сиятельство, чтобы увлечь уставшего на войне юнца?
Он всё еще не осознавал серьезности положения. Я бросил на него предостерегающий взгляд, но замечания не сделал. Он был единственным человеком, которому я позволял иногда подтрунивать над собой.
А граф, должно быть, решил, что раз прошлого уже не вернуть, то ни к чему более корить меня за былую ошибку, и сменил гнев на милость:
– Надеюсь, вы понимаете, ваше величество, как важно узнать, не появился ли у этой красавицы ребенок после проведенной с вами ночи? Вы знаете, как ее зовут, и где ее можно найти? Она родом из Монрея?
Я отчаянно пытался вспомнить всё, что еще хранилось в закоулках моей памяти, но то, что я вспомнил, вряд ли нам сильно могло помочь.
– Я знаю, что ее зовут Клементина. Нет, Монрей не ее родной город – она всего лишь приезжала туда на ярмарку. Вряд ли приезжала издалека – они привезли товар вдвоем с сестрой. Они были небогаты – она сильно переживала, что ее отец не может расплатиться по долгам. Она говорила об этом во сне, и я оставил ей кошель с деньгами.
Леру всё еще мерил шагами комнату:
– Этих сведений слишком мало, ваше величество, чтобы мы сумели ее найти. Вы оставили ей серебро или золото? Ах, вот как! Ну, что же, если она не потеряла ваш кошель, то благодаря этому могла стать весьма обеспеченной женщиной. Такие историю люди любят передавать из уст в уста.
Барон Дюваль тоже был с этим согласен:
– Две молодые девушки не отправились бы на ярмарку в другую провинцию. А значит, эту Клементину нужно искать в окрестностях Монрея, но не в его пригородах – иначе у них не было бы необходимости ночевать на постоялом дворе. Его сиятельство прав – если семья девушки после той ярмарки внезапно разбогатела, это должно было вызвать множество пересудов, а значит, есть надежда встретить людей, которые хоть что-то слышали об этом.
– Да-да, – Леру уже довольно потирал руки. – Мы непременно ее найдем! И я рад, ваше величество, что вы были столь щедры с девушкой – если у нее действительно появился ребенок, то он хотя бы не голодает.
– Послушайте, ваше сиятельство, – мне надоело его мельтешение, и я попросил его вернуться в кресло у камина, – вы говорите об этом так, словно наличие у меня еще одного сына уже подтверждено. Не думаю, что единственная совместная ночь…
В этот момент память услужливо подбросила мне еще одну, быть может, самую важную деталь. И как я мог забыть об этом?
– Постойте! – теперь уже с места вскочил я. – Я же не сказал вам самого главного! Она – каири!
В комнате воцарилось молчание.
– Каири? – спустя пару минут недоверчиво и даже с некоторой толикой одобрения переспросил граф. – Вы хотите сказать, что случайно встреченная вами на
