Что хочет оборотень - Светлана Суббота
Гэбриэл повел носом вдоль моей руки, едва не касаясь кожи. Мускулы на его загорелых, золотистых от солнца плечах напряглись, приобретая резкий рельеф.
Одна из темных прядей упала на мое предплечье, оказавшись неожиданно шелковистой.
По ранке на локте вдруг плеснуло необычным мятным холодком, тут же рассыпаясь ознобом до самого плеча и ключицы. Я скосила глаза и обнаружила, как Гэб невесомо, будто бабочка крыльями, касается меня кончиком языка. И каждое прикосновение вызывает невольную дрожь, бросает волну расслабляющих необычных ощущений все дальше по телу.
Сквозь завесу волос блеснули бирюзовые глаза, но ресницы почти сразу скрыли их, то ли сонно, то ли под действием такой же тягучей истомы, которая накрывала и меня. Это было восхитительно и чуть-чуть стыдно, но в тоже время приятно, что ситуация захватывала не меня одну.
Слабость качнула меня назад и Гэб тут же подставил плечо, развернулся, позволяя на себя опереться. Я ощутила его губы уже выше, на плече, там, где тонкая бретелька почти не прикрывала лямку бюстгальтера.
- Это все еще показ? – спросила я, чувствуя как легкая дрожь кожи достигает груди, превращая мои соски в сжавшиеся, испуганные камешки.
- Уже нет, - глухо сказал Гэб, он явно с трудом выравнивал сбившееся дыхание. – Прошу… Минуту, дай мне минуту. Не могу остановиться…
У меня самой от его голоса по шее прошла волна жара, и я просто откинула голову назад и немного вправо, открывая больше доступа для осторожных, томительных касаний. Минуту я выдержу. Почему бы не подождать всего шестьдесят секунд, можно их даже посчитать.
Раз.
Он перетек за мою спину, удобно подставляя твердую и надежную грудную клетку, тут же опалившую меня жаром.
Два.
Его рот, наконец, дотронулся до моей требующей прикосновений шеи. И кто-то слабо, на грани слышимости застонал. Возможно, я. И еще раз, когда одна из горячих как кипяток широких ладоней, накрыла мою грудь.
Пять.
Там, где билось барабаном сердце.
- Идеально, - сказал Гэб, поведя чуть вверх, так, что вершинка потерлась сквозь ткань прямо по основанию его пальцев, пройдя по клавишам от указательного до мизинца. И обратно.
Десять или двадцать…
Я требовательно повернулась, и вторая его рука легла правильно симметрично. Мы оба замерли, затаились, открытые ощущениям до режущей остроты. Первой выдохнула я. Потом сжал пальцы Гэбриэл, захватывая и сжимая кончики моей груди. Неровная поверхность кружева чуть не заставила меня вскрикнуть, пришлось прикусить губу.
Сорок или пятьдесят. Или почти минута. А возможно, бесконечность…
Я накрыла его руки своими и медленно отвела, снимая, убирая от себя начинающееся безумие.
Значит так… Говорю со всей ответственностью. Девушки из города, сдавшиеся перед обаянием братьев, ни в чем не виноваты. Я пока не понимаю, можно ли вообще этому противостоять. Во рту полностью пересохло, поэтому я с благодарностью приняла нежный, мятно-освежающий поцелуй. На еще пару-тройку минут. В принципе, когда считаешь, ситуация остается под контролем.
- Здорово, - сказала я, отстраняясь. – Чуть попозже можно повторить, когда в голове немного развеется туман.
Сзади рассмеялись, сначала короткий сдержанный смешок… потом еще. И наконец, громкий, от души, во все горло. Звуки рассыпались, запрыгали в воздухе.
Оборотень отодвинулся, оставив мою спину в прохладном, некомфортном одиночестве… и продолжая заливисто хохотать.
Обескураженно обернувшись, я посмотрела на подрагивающее от смеха, гладкое, одуряюще притягательное карамельное тело, резко сужающееся вниз к бедрам. С едва держащимися брюками, оу… на весьма пугающем высотой бугре.
- Именно, - сказал Гэб, успокаиваясь. – Повторить надо обязательно. Мне самому интересно, развеется ли этот чертов «туман в голове».
Он зажмурился, согнул длинные ноги и потянулся, раскинул руки в стороны. Впадина пупка с покатыми нежными краями так и просила, чтобы ее потрогали, пришлось подниматься на ноги, иначе я начала бы щупать оборотня, а это уже ни в какие ворота…
- Так что насчет лечения Йожи? – спросила я, проведя по абсоютно гладкой, ровной коже на локте. Там, где раньше была свежая ранка.
Смотреть на Гэба было чертовски приятно и неприлично одновременно. Таких как он, легко представить в драке или в постели и… все. Не понимаю, почему меня к нему потянуло, обычно мне нравились интеллигентные и воспитанные блондины, а тут сумасшествие какое-то из-за стрессовой ситуации. Мама бы все это не одобрила, но, в конце концов, я же за него не замуж собираюсь. Поцелуюсь пару раз, успокою свое разбитое Фредериком сердце. В конце концов у каждой девушки должен быть если не скелет в шкафу, то хоть какая-нибудь мало-мальски игривая интрижка, позволяющая себя чувствовать живым человеком, а не синим старым чулком.
- Насчет лечения я сегодня же отправлю запрос вампирам, они у нас занимаются наукой, - удивил меня парень. Пока я раздумывала над ситуацией, он приоткрыл глаз и, в свою очередь, внимательно рассматривал меня, словно прицениваясь. – Как у тебя, кстати, отношения с лордом Венозой? У него в университете неплохая личная лаборатория. Пока на территории «Гнезда» из-за ликантропии введен закрытый режим, я не готов с ним встречаться, но через неделю вполне можно обсудить. И… бывшему своему сообщи, что приезжать нельзя.
«Бывший»? Я бы и рада кое-что сказать Фредерику, если бы смогла его найти. Но сообщать Глостеру о появившихся проблемах никак нельзя. Если он узнает про странные действия Фредерика и его общение с уехавшей официанткой, я тоже подпаду под подозрения, слишком уж вовремя ухитрилась приехать и заселиться в садовый домик.
Гэб поднялся. Темные шелковистые брови нахмурились, пока он ждал ответа.
- Давай не будем о Фреди? – примирительно предложила я. – С Венозой я и сама поговорю, это хорошая идея. И спасибо тебе за предложение, за помощь с ожерельем. Но в этом доме и на прилегающей территории нет собственности Глостеров, поэтому я вправе принимать гостей. Наберись терпения.
Некоторое время мы смотрели друг на друга в упор. Затем одновременно отвели взгляды и двинулись к двери. Почти шаг в шаг, оба несколько напряженные. Открыв дверь, я хотела отшагнуть назад, но оборотень двинулся вперед, притиснув меня к металлическому косяку и прижав телом.
Ох, ты ж… Он оставался все еще каменно-твердым. Уперся своим стенобитным орудием мне в живот и зашептал в волосы, опаляя горячим дыханием:
- Какое к дьяволу терпение?
Тут же отодвинулся и выскользнул на улицу, оставляя меня растерянной и с пылающими щеками. Перед глазами плыло,
