Выжившая из Ходо. Академия - Ольга Дмитриева
— Найги... – задумчиво сказала она. - Кто-то хотел убить именно этих детей.И убить так, чтобы мы не заметили.
— Верно, леди, – сухо подтвердил Святой. – Думаю, детям лучше вернуться в Академию. Я провожу их до кареты и доложу герцогу Бейтану.
— Хенмана это не порадует, – задумчиво сказала эльфийка и взмахнула рукой. Тела нежити и стебли, сотворенные моей магией, осыпались золотистой пылью и впитались в землю.
Нам пришлось последовать за Стэндишем к каретам. Я чувствовала усталость. Мы с юношами разместились внутри, и Святой бросил:
— Завтра обсудим все на практике. Залечить раны и спать.
Кажется, для организма Шияссы приключения этой ночи были перебором. Стоило карете тронуться, как я почти сразу задремала, привалившись к плечу брата. Проснулась я уже во вдоре Академии, распрощалась с юношами и ушла к себе. Судя по заговорщицким взглядам, они только и ждали этого момента, чтобы обсудить произошедшее. Ну, ничего, Вин мне потом все донесет.
Я вспомнила про белые ленты. История Винсента, наконец, сложилась в моей голове. Похоже, юный герцог сбежал с какой-то недостаточно родовитой девицей от недовольства отца. Да уж, мне казалось, что Вин умнее...
И, судя по тому, что я сегодня ощутила, история закончилась трагедией. Теперь мне стало понятно и равнодушие Винсента ко мне, и спокойное отношение Шоннерта к тому, что я вьюсь вокруг его друга. Сердце юного герцога Файпера разбито. И его отец, похоже, причастен к этому.
Как там девицу звали, Лилиан? Артефакт у нее вышел мощный. Никогда не видела подобной магии. Вечная защита, вечная память о ней. Сложно сказать, дар это или проклятье – носить на себе напоминание о трагической смерти любимой девушки, пусть даже такое полезное.
Надо вытаскивать парня, нельзя и дальше тухнуть над прошлым. У него вся жизнь впереди.
С этими мыслями я вошла в свою комнату и щелчком пальцев зажгла магическую лампу. На моей постели лежал Тьен. Я удивленно вскинула брови и спросила:
— Что ты здесь делаешь?
Пес широко зевнул. В моей голове снова раздался его голос:
«Стэндиш приказал охранять тебя.»
— Для этого не обязательно лежать на моей постели.
«Тут мягко.»
— Тут твердо, и мало места, – заявила я. – Так что, пока я умываюсь, у тебя есть время, чтобы ее освободить.
С этими словами я ушла в общую ванную. Когда я вернулась, пес сидел около окна и ждал меня.
— Отвернись, – попросила я.
Черная с рыжим подпалинами морда послушно повернулась к стене. Я торопливо влезла в ночную сорочку и забралась по одеяло. Щелчком пальцев погасила свет и спросила:
— Как ты понял, кто я?
«Когда проснулся твой дар. Я сразу понял, что ты из Ходо.»
— Ты имел дело с моим родом?
« Все демоны знают, кто такие Ходящие-по-Грани.»
— Как ты попал к Святому?
«Расскажу в другой раз. Спи.»
— Почему не сегодня?
«Ты устала. Спи.»
Заботливый…Но я, и правда, чувствовала, что глаза слипаются. И заснула прежде, чем успела придумать следующий вопрос.
Проснулась я от тяжести в руке. С трудом разлепила веки и увидела совсем рядом черное висячее ухо. Тьен лежал в одной постели со мной, навалившись на ту руку, на которой у меня были царапины. Окровавленный бинт торчал из-под его бока. Пальцы моей второй руки вцепились в шерсть на его спине. Я с трудом расцепила их.
Он что, пришел ко мне в постель, чтобы не дать раздирать раны ночью?
«Ты плохо спала. Я помог.»
Ответить ему я не успела. Раздался решительный стук в дверь.
Глава 26. Новый учитель
Тьен спрыгнул с постели и лег под стол. Я торопливо набросила халат и затянула пояс. За дверью раздался голос служанки:
— Леди Гемхен, вам письмо!
Я распахнула дверь и приняла из ее морщинистых рук кипенно-белый конверт. Скороговоркой поблагодарила и торопливо захлопнула дверь. Судя по солнцу, до переклички на плацу еще не менее получаса. Кто пишет мне с утра пораньше?
Зевая, я села на свою постель и тщательно осмотрела конверт. Кроме моего имени, выведенным изящным почерком, на нем ничего не было. Восковая печать сказала мне больше. Роза, заключенная в двойной круг. Малый светлый круг эльфийских фамилий. Ли-Ин. Их род не сражался в последней войне с Рибеном. Но корабли, которые пришли забирать остатки войска эльфов с нашей земли, шли под такими флагами.
Тьен подошел и тщательно обнюхал письмо.
«Враждебной магии нет,» – сообщил пес.
Я распечатала конверт. Внутри обнаружилась короткая записка и странный медальон в виде медного розового лепестка.
Послание гласило:
«Носи, не снимая. Если захочешь меня найти, покажи его прислуге в «Золотом коне» или страже герцога Бейтана. Будь осторожна.
Люйлен Ли-Ин.»
Я тщательно осмотрела медальон и сделала пару пассов, пытаясь определить наличие в нем магии. На Светлую он не отреагировал, и я сделала вывод, что артефакт эльфийский. Плохо. Не ясно, как он будет сочетаться с моим некромантским даром. Тьен ткнулся в медный лепесток носом и фыркнул:
«Сильная магия. Тебе не враждебна. Бери.»
— Возможно, она помешает некромантии, – покачала я головой.
«Некромантии уже мешает золотая искра. Вспомни, что было вчера.»
Я вынуждена была с ним согласиться. Конфликт двух видов магии вызывал такую боль, что о сражении не могло быть и речи. И пробуждение ни одной магии я не могу контролировать. Как только меня ранят в бою, проснется некромантия. Почему пробудилась эльфийская магия, знают только духи предков.
Тьен толкнул меня мордой. В голове снова зазвучал голос пса:
«На перекличку опоздаешь. Одевайся.»
Я покосилась на него и саркастично сказала:
— Спи, одевайся... Тебя ко мне охранником приставили, или нянькой?
«Одно другому не мешает.»
Он распахнул пасть в своей собачьей ухмылке. Обаятельный, гад... Даже с демоническими зелеными глазами.
— Сгинь или отвернись.
Пес послушался. Я торопливо натянула брюки, рубашку и корсаж,выскочила из комнаты и захлопнула дверь. Затем добежала до ванной, наскоро умылась над тазом и помчалась вниз. У лестницы я услышала тихие голоса своих товарищей. Это заставило меня замедлить шаг. Я подкралась к выходу со своего этажа и начала разбирать слова.
— ...катана эта, – говорил Шон. – Странно все.
— Возможно, это помогает ей справиться с безумием? – тихо ответил ему Винсент. – Она увлечена той книгой о Рибене, которую я ей подарил.
В голосе моего братца слышалось сомнение:
— Возможно. Я, конечно, рад, что она ведет себя здесь
