Академия магии на дистанционке - Ольга Олеговна Пашнина
— Но ты и правда живешь со мной.
— Но не в этом же смысле!
Ося недоуменно на него посмотрел и покачал носом — человеческие отношения оказались слишком сложными для бедного маленького тролля. А может, он просто снова хотел есть.
— И Генри знает, что между мной и вами быть ничего не может.
Хм. Он о ней что-то не знает и вместе с рогами у нее выросло что-то еще, или это такое кокетство? Почему все отказывают Малкольму в возможности закрутить роман со студенткой? Ну, кроме ректора. Может, зря он на него обиделся. Единственный, кто считает его нормальным мужиком. Хотя вот Генри Нолан тоже не согласен.
— Но он видит нас, меня — и еще сильнее злится! Я думала, что если признаюсь в том, кто я, то он успокоится. Ведь больше нечем будет меня пугать. Но, кажется, только только сильнее взбесился. И я хочу узнать у вас — почему? Почему вы, мужчины, такие странные и нелогичные?
Это они странные и нелогичные? Что-то Малкольм не помнил, чтобы прятал серый хвост в штаны и трусливо сидел под столом в ночи полнолуния, лишь бы кто не узнал, что он оборотень.
Хотя ладно, именно это он собирается сделать, чтобы не узнала Анастасия.
— Понимаешь, в чем проблема. Представь, что ты не любишь оборотней.
— Почему? Я никогда их не встречала.
— Я думал, ты жила у границы.
— Ну и что? Оборотни там редко бывают, а как.
— Забудь. Ты не любишь оборотней, твоя семья не любит оборотней, твой отец вообще ими чай заедает. И ты влюбляешься в парня, как полагается: умного, красивого, талантливого. У вас все хорошо, дело движется к свадьбе, ты хвастаешься отцу, какой он чуткий и заботливый. И вдруг узнаешь, что парень оборотень. Что будешь делать?
— Ну. — Адептка задумалась. — Убегу с ним?
Да, воспитание Братиса прямо чувствуется. Вариант «признаюсь родителям честно» даже не рассматривается.
— А если ты — Генри?
— Тогда расстанусь.
— Да. Только чувства-то никуда не делись. И вот он ходит такой по коридорам, вертит своим хвостом, приманивает менее принципиальных самочек. Рубашки там на тренировках снимает, ходит в уличный душ. А ты истекаешь слюнями. И бесишься, потому что очень хочешь своего парня обратно и пояс из волчьей шерсти в подарок. Но не можешь. И ненавидишь его за то, что он — такой лакомый кусочек — смеет быть оборотнем. Не мог родиться… ну не знаю, троллем? Тролли прекрасны.
Ося довольно заурчал, явно восприняв саркастичный комплимент всерьез.
Анастасия, к его удивлению, рассмеялась.
— Что тебя так веселит?
— Просто представила, как в уличном душе, покачивая хвостом, стоит оборотень, а я хожу вокруг и облизываюсь.
Но потом посерьезнела:
— Вы что, хотите сказать, что Генри меня еще любит, но злится, потому что не может переступить через предрассудки?
Малкольму показалось — нет, он совершенно точно это уловил — что в ее голосе промелькнула надежда, тщательно перемешанная с тоской. И на секунду он оказался на месте адепта Нолана, вдруг проникшись к его иррациональной злости некоторым пониманием.
— Нет. Твой Генри не способен любить. Он просто бесится, что выброшенная игрушка досталась другому, — неожиданно даже для самого себя мрачно буркнул Малкольм.
И Анастасия тут же сникла. А тролль посмотрел укоризненно, прямо как ректор порой.
— Все, на сегодня сеанс магической связи завершен. Долго сидеть перед МагПадом вредно — нервы испортишь.
— Но…
— Что? — Он хмыкнул. — Уроки не успела? Так трепаться надо было меньше. Завтра с утра встанешь и сделаешь. А у меня важный разговор. На кухне есть еда, будешь ужинать — покорми Осю.
Тролль радостно замотал носом, всячески поддерживая предложение. Было бы более убедительно, если бы он махал хвостом, но хвост был занят — изображал нос. Выкручивался как мог, бедолага.
Малкольм подхватил МагПад и направился наверх, в кои-то веки в кабинет, чтобы переговорить кое с кем с глазу на глаз. Он так давно им не пользовался, что уже и забыл, как круто работать, когда никто рядом не сопит, не ойкает, не лапает его хвостом и не чпокает от страха носом.
Хотя хвост у Анастасии забавный. Похоже, она и впрямь его пока не контролирует и даже не понимает, что он сдает ее с потрохами.
— Вот я же говорю: мужчины — совершенно непонятные существа! — донеслось до него из гостиной.
— Вы как будто лучше, — себе под нос буркнул он. — Сначала лапаете хвостом, а потом вздыхаете по бывшему.
Несколько минут он стоял у двери кабинета, прислушиваясь. Но Анастасии и не пришло в голову подслушивать, она на кухне гремела чашками и негромко напевала песенку, изредка прося Осю не крутиться под ногами. И Малкольм со спокойно душой направился к столу.
— Привет, ты что-то поздно! — на МагПаде появился Карсон Асандер. — Что-то случилось?
— Нет. То есть да. Рассчитываю на твою консультацию. Расскажи мне о МагПадах.
К кому, как не к магистру артефакторики обращаться с такими вопросами?
— Что тебя интересует? Вряд ли история создания, да?
— Естественно. Какие вообще у него возможности, помимо официально декларируемых. И как… м-м-м.
Гарсон улыбнулся.
— Как найти того, кто выкладывает эпизоды про тебя и адептку?
— И ты в курсе.
— Мы всей кафедрой следим.
— И никто не задается вопросом, нормально ли вообще, что чужая личная жизнь попадает на всеобщее обозрение?
— Задаемся, конечно. Но что с этим поделаешь? Никто не ожидал, что МагПады будут такой серьезной игрушкой. Королю еще только предстоит обдумать, как управлять этой новой стихией. Пока что просто не оставляй его где попало.
— То есть любой может влезть в мой артефакт, и единственный способ даже не остановить это, а просто обесценить — запирать его в сейф?
— Артефакт, особенно такой, сложная штука, Малкольм. Я изучаю его уже несколько недель, и каждый день открываю что-то новое. Не всегда даже маг-создатель знает, на что способно его изделие. Если хочешь мое мнение, то я был против, чтобы их раздали всем и заставили через них учиться. МагПады — огромная дыра в безопасности Амбрессии. И разведке об этом пытались говорить, только не знаю, восприняли ли они наши опасения всерьез.
— Мда. И что, выяснить, кто автор ветки, никак нельзя?
— Я могу попробовать, но обещать не буду. Большинство адептов не думают о безопасности, когда общаются через МагПад. Они даже собственные имена подписывают, не особо беспокоясь, что увидят преподаватели или ещё кто похуже. Но… не в твоем случае. Тот, кто всем этим рулит, очень хорошо знает возможности
