Однажды, в галактике Альдазар - Алиса Чернышова
“Добро, — ответил он, — тащи уже своих щеночков, милый!”
“Спасибо, мамочка!”
Мал закатил глаза, подавив совершенно неуместную ухмылку.
“Он понравится Деймосу,” — заметил Двадцатый.
“Ага, — вздохнул Мал, — Деймос любит психов и идиотов.”
“А мы что?”
“Ну, дай подумать. Я разговариваю с голосом у себя в голове и без паразита, живущего в моём теле, стал бы овощем и пускал бы слюни на пол. Так что мы с тобой, дорогой мой друг, два в одном!”
“Значит, Деймос дорожит нами в два раза больше,” — тут же незамутнённо обрадовался Двадцатый.
Порой Мал задавался вопросом: действительно ли его сосед по телу так наивен, как любит притворяться? Увы, заглянуть в мысли Двадцатого не представлялось возможным, а сделать однозначные выводы по его поведению Мал так и не смог, несмотря на годы и годы попыток. В одних вопросах Двадцатый вёл себя, как ребёнок пяти лет от роду, в других — как умудрённое существо. Что из этого маска и есть ли она вообще, Мал не знал по сей день.
Что же, по крайней мере, он неплохо справлялся с работой Владимира: все, кто должен был быть спасён, худо-бедно двигались в сторону корабля.
Вика: “Шеф, моллюски оставляют станцию! Удалось договориться о чём-то?”
Владимир: “Да, мы срочно улетаем, РВП — пять минут. С нами будет несколько моллюсков. Что там с нашей токсичной формой жизни, кстати? Джереми успешно пережил ксенопроцедуры? Его не съели?”
Вика: “Шеф, Джер успешно подтвердил свою токсичность. И да, он жив, если что. Правда, возможно, мутирует теперь в зелёное существо, которое будет изредка кричать что-то вроде “Джер ломать!”
Мал почти помимо воли поморщился.
Владимир: “Если бы спонтанные мутации работали так, то многое в этой жизни было бы намного проще. Но взрослый человек не может стать объектом настолько контролируемой, направленной мутации.”
Он мог бы жить нормальной жизнью, например. Нет, он очень любил Двадцатого и едва ли от него отказался бы. Но предпочёл бы знать, что может существовать и без него. Право выбора в целом на удивление важная штука..
Вика: “О! Вот теперь узнаю ваше чувство юмора. Точнее, его отсутвие.”
Мал улыбнулся.
Да, старая и совсем не смешная шутка, которую понимает в полной мере только он один.
Борис: “Где вы копаетесь? Моллюски взломали поле, окружили корабль! Нам надо улетать прямо сейчас, пока есть возможность!”
Бобр: “Мы идём. Не ссы, они не тронут. Как минимум пока.”
Борис: “Откуда такая уверенность?”
Бобр: “Я отправил тебе инфу, просмотри. Если коротко, то контакт окончательно сорвался, надо уносить ноги.”
Вика: “Да ладно, а то мы не заметили, что контакт сорвался. Вот уж спасибо, Кэп!”
Линда: “Всё сложнее, чем ты думаешь. Мы с самого начала шли по неверному пути.”
Борис: “Я кое-что понял.”
Рик: “Неужели этот день наступил?”
Вика: “Скажи?”
Борис: “В частности я понял, почему эта миссия провалилась.”
Ким Лун: “Ну не поразительный ли факт? Неужели вы пришли к осознанию собственных ошибок? Не поздновато ли?”
Борис: “Это всё происки конкурентов отца. Они подослали вас специально, чтобы вы устроили диверсию и провалили контакт.”
Камилла: “Я в шоке.”
Вика: “Присоединяюсь.”
Борис: “Это всё ваша вина. Вы устроили диверсию, запороли миссию, выставляете меня идиотом. Горстка клоунов, которая испортила отношения с моллюсками… Я напишу на вас рапорт. Я расскажу, как ваша некомпетентность стала причиной этой ситуации.”
— Он издевается, да? — уточнила Камилла. Она всё ещё тяжело дышала, и Мал намётанным ухом уже слышал маячащую на горизонте пневмонию. Им нужны были медицинские капсулы, и как можно скорее.
Только вот не факт, что они будут.
— Он не издевается, — ответил он. — Нам надо поспешить. Надо улетать.
В целом, Мал уже понял, что спешить особенно некуда. Просто не хотел оставлять измученных, усталых людей совсем уж без надежды. А так-то он, несмотря на некоторую асоциальность, неплохо знал определённые категории людей.
Во-первых, сказалось количество чужих прожитых жизней. Среди его жертв были разные люди, но в силу специфики работы индивиды вроде Владимира или того же Боречки попадались очень часто.
Во-вторых, как уже упоминалось, хозяин Мала, он же лучший друг и единственная семья по совместительству, был идиотом. И большим оригиналом. Например, он мог отжать у одного из главных преступников галактики огромную полулегальную кибер-империю, а через три дня взять за шкирку недоделанного Эйма, посадить его в директорское кресло и сказать: “Мне наскучило играть в бизнесмена, так что это теперь твоё. Развлекайся!” Это был, к слову,первый раз, когда Мал назвал Деймоса идиотом. Тот, правда, только посмеялся. Тогда Малатеста обнаглел окончательно и попытался доходчиво объяснить Деймосу, почему оставлять на Эйма сотни тысяч человек и сложнейшую бизнес-систему с криминальным бэкграундом — плохая идея. “Ну, значит, развали всё, — зевнул Деймос. — Твой подарок. Как хочешь с ним, так и поступай!”
Идиот, что уж.
И Малу пришлось учиться. Сначала он злился, ругался, раздражался… А потом ему понравилось. Это стало его любимым детищем, маленьким миром; как будто огромный пазл, который нужно сложить. Картинка состояла из многих фрагментов, правда. В том числе из кадровых вопросов. Так что не так уж много времени прошло, прежде чем он начал очень хорошо понимать людей вроде Бориса.
Слишком хорошо, пожалуй.
Он знает: такие люди всегда находят, кого обвинить. Причём зачастую тех, кто на деле виноват примерно ни в чём. Или собственных жертв, как вариант… Виктимблейминг в целом одна из их любимых игр. Не просто пройтись по чужим головам, но позаботиться, чтобы более невезучие упали мордой в грязь, а то и вовсе этих самых голов лишились — таков он, их обычный модус операнди.
Потому последующему Мал не особенно удивился.
Борис: “В общем, решено. Я отдаю команду на взлёт!”
Вирт-чат, разумеется, тут же взорвался фонтаном сообщений, эмоциональных реакций и обрывков фраз, в которых всё утонуло. В этом недостаток такой манеры общения: даже тренированные с детства, пережившие кибер-модификацию люди не всегда могут удержаться от битых сообщений, особенно в случаях, когда они очень нестабильны.
Борис, надо отдать ему должное, отлично умел вносить нестабильность в массы. Оглядываясь назад, это у парня был основной талант. Потребовалось несколько драгоценных в таких обстоятельствах секунд на то, чтобы нечленораздельный гвалт сформировался в слова и предложения.
Лун Ким: Почему я даже не удивляюсь?
Джер: “Ты там с дуба рухнул?!”
Камилла: “Я бы назвала
