Мачеха для Золушки - Василиса Усова
– Почему платье должно быть зашнуровано сзади, это же неудобно? – негромко поинтересовалась Селина, пока служанка расправляла на ней верхнюю часть наряда.
– Потому что шнуровка на груди допускается только на домашних платьях, или в том случае, если у женщины нет средств, нанять помощницу. Шнуровка на спине говорит о том, что женщина может себе позволить, чтобы ее одевали другие. Бальные платья шнуруются всегда, исключительно со спины. – удовлетворила мачеха ее любопытство. Когда дело касалось принятых норм или манер, она не скупилась на объяснения.
Катрин оставила зеркало в покое, и повернулась к девочкам. Ее взгляд задержался на Селине. Нежно–сиреневое платье было девушке очень к лицу. Волосы цвета соломы, казались теперь золотыми, а переплетение белых бусин на лифе, делало стройную фигурку еще тоньше.
Под взглядом мачехи девушка невольно распрямила спину, и затаила дыхание. Самой ей казалось, что никогда она еще не была более красивой, чем сейчас.
– Неплохо, – сдержанно одобрила Катрин, и после паузы добавила, – Не забывай о манерах, и тебя легко можно будет принять за аристократку.
Селина несмело улыбнулась, не так часто ей доводилось слышать одобрение от мачехи. Как бы хотелось, чтобы и Марта ее сейчас видела!
– Леди Катрин, позвольте мне показаться Марте. Она так хотела увидеть меня в бальном платье!
Женщина замешкалась, она сама запретила падчерице бывать на кухне, но может, если зловредная баба увидит свою воспитанницу в подобающем наряде, то она наконец поймет, что Селина не серобница, а леди.
– Хорошо, – неохотно кивнула она. – Только не ходи на кухню, спустись на первый этаж, и пусть кто–нибудь из служанок позовет кухарку.
Внимание Катрин полностью переключилось на родную дочь. Светло–зеленое платье неплохо сочеталось с кудрями. Хотя, Эйрике больше подошли бы яркие, насыщенные тона, но она еще слишком юна, и пока ей положены более бледные оттенки. Взгляд зацепился за черный шнурок, который портил весь образ.
– Леди Эйрика, что это?
– Клык древнего волка, помнишь, мне его Рикард подарил.
– Сними это сейчас же, еще не хватало! Неужели ты думала отправиться на бал с зубом животного на шее.
– Это мой амулет! – Эйрика сжала подвеску в кулак, словно защищая от посторонних взглядов. – И я его не сниму!
– Значит не поедешь на бал. – сухо отрезала Катрин.
– Отлично, не сильно то и хотелось!
Агата, весело крутившаяся под ногами, нахмурилась. Она не любила, когда кто–то ссорился, особенно если сердилась мама. Праздничное настроение испарилось, на глазах показались слезы.
Катрин притянула младшую девочку к себе, аккуратно, чтобы не помять платье. Эйрика сжала губы, и холодно посмотрела в сторону. Сейчас между матерью и дочкой было невероятное сходство. Девочка медленно сняла с шеи шнурок, и сжала клык в кулаке.
– Мы убедились. Платье впору. Нитта, помоги мне его снять…пожалуйста.
Эйрика чувствовала себя опустошенной, как можно отстаивать себя, свое мнение, если у этой глупой Агаты чуть что, глаза на мокром месте. И сразу наваливается чувство вины.
– Леди Катрин, вы позволите мне уйти в свою комнату? – подчеркнуто вежливо обратилась она к матери.
Катрин кивнула, если начать воевать с дочерью, то это закончится дурным настроением. Пусть посидит у себя, подумает…
Нежно–зеленое платье отправилось в коробку. Катрин начала переодеваться, наряд красив, но, кажется, она позабыла, насколько эти платья неудобные. Домашнее теперь казалось особенно легким и невесомым, и бедным. Хотя, стоило ли об этом думать? Скорее всего, этот бал – последняя возможность для нее, показаться в свете в роскошном наряде. Вот ее девочки, совсем другое дело, если им улыбнется удача, то придется привыкать к тугим корсетам, тяжелому каркасу, и объемным платьям.
Селина необыкновенно хороша, если получится удачно выдать ее замуж, то и младшим дочкам потом будет проще подобрать хорошую партию. Кстати, а где она? Все еще красуется перед Мартой? Катрин нахмурилась, и обратилась к Нитте.
– Позови леди Селину, ей пора бы переодеться, и будем готовиться в дорогу.
***
Получив разрешение от мачехи, Селина спустилась на первый этаж, и огляделась. Служанок не было видно, да и к чему отрывать их от работы, если самой можно быстрее добежать до кухни. Девушка бросила взгляд назад. Если быстро обернуться, то леди Катрин даже не узнает, что она поступила по–своему.
– Девочка моя! Да ты настоящая принцесса! – воскликнула Марта, когда ее любимица появилась на пороге кухни. – Где уж принцу других разглядеть, когда такая красавица прибудет! Ну–ка покрутись, покажи платье. Оох, как облако!
– А для бала еще и волосы уложат! Леди Катрин говорит, что меня не отличить от настоящей аристократки.
– Ты гораздо лучше, какая девушка в королевстве сравниться с тобой!
Селина счастливо рассмеялась. Марта всегда считала ее лучше других, но сейчас девушка и сама чувствовала себя особенной. Какое прекрасное платье, а через три дня, в этом платье она будет танцевать с принцем!
Бедной девушке даже в голову не приходило, как ничтожно мал шанс, обратить на себя внимание принца. На балу будет под сотню девушек, и каждая постарается выделиться. А ведь незнатных гостей даже не будут представлять королю, пусть будут благодарны, что вообще во дворец пригласили.
Но Селина не задумывалась об этом. Она знала, что бал проводится для того, чтобы наследный принц выбрал себе невесту. О том, что он будет выбирать исключительно из самых родовитых девушек, никто не говорил. Для окружающих этот факт был настолько очевиден, что даже не стоил обсуждения. Не очевидно это было только для Селины, которая была уверена, что как только она появится во дворце – принц сразу пригласит ее на танец. Разве он может не заметить ее, в таком–то платье!
Сердце девушки переполнялось такой легкостью, что ноги сами несли танцевать, и она закружилась по кухне, в танце с невидимым кавалером. Марта захлопала в ладоши, разделяя радость своей любимицы.
Увы… Счастье было недолгим… Кухня – не бальная зала, и не предназначена для веселья. Закружившись, Селина оказалась слишком близко к камину, и нижняя часть юбки скользнула по горящим поленьям. Девушка не сразу осознала, что произошло, огонь в тот же миг охватил две верхних юбки, и начал подниматься выше.
Первой спохватилась Марта, она схватила кухонную тряпку, и принялась забивать
