Замок на двоих. Королева неблагого двора - Александра Черчень
Действительно. Никто.
Я мысленно выругалась. Подозреваю, что любой двор – это тот еще гадюшник… ну а Дворы с большой буквы – гадючник не обыкновенный, а волшебный!
Вообще, смотреть на него было…
Странно. Нет, сказочный дипломат не напоминал портрет Элаты, который продемонстрировал мне Кэйворрейн до свадьбы. Тот совсем уж ужасен был.
Филидэль же… на человеческом плане бытия выглядел так, словно когда-то он был глиняной заготовкой и небрежный мастер взял свою работу и помял ее пальцами. Искаженные черты лица, один глаз выше другого, кривая челюсть… ничего не осталось от прежней красы. Разве что золотые волосы.
– Почему ты хотел меня убить?
Кривая усмешка, что вдвойне ужасно смотрелась на искаженном лице, и слова:
– Ты же неглупая девочка, новая Неблагая королева.
Немного помолчав, я предположила:
– Не хотели допустить усиления Печатей на бездне.
– Именно. – Он устало смежил ресницы, забрал у меня вино и сделал несколько больших глотков. Поймал убежавшую багровую каплю в уголке рта и продолжил: – Ты вряд ли понимаешь, в кого превратилась, Элла.
– В фейри.
– А в какую фейри? – задал мне встречный, коварный вопрос Филидэль. – Ты не просто пряха, и ты не просто Плетущая. Нечто уникальное. Ты в силах и создавать нити, и работать с ними. Вряд ли тебе дали это осознать, но отныне у Неблагого Двора новый бриллиант в короне. И это ты.
– Прекрасно, конечно. Но в таком случае, если я стала так опасна, то почему ты не продолжаешь попытки от меня избавиться? И… – Я замялась, но все же озвучила пришедшее в голову: – Почему спас сейчас? Я же правильно поняла, и… что-то пошло совсем не так.
– Король же наверняка тебе сказал. Непросто убить того, кто правит Двором. Неважно каким. Практически невозможно.
– Допустим. Но почему бы в таком случае не дать мне сойти с ума?
– Во-первых, предварительно ты бы исполнила свое горячее желание и сотворила со мной что-то крайне нехорошее. У-у-у, плохая девочка Элла! Ты говорила, что не любишь пауков и осуждаешь Кэйра, который превращает в них своих прях… но меня едва не съела, именно таким способом. Пауки сначала пеленают жертв.
– Что?!
– Не так, скажешь? Нити уже ко мне летели.
– Но есть-то я тебя не планировала!
– Ты бы не удержалась, – уверенно заявил потомок фоморов. – Фейри по натуре хищники. Вдобавок тебя вел Двор…
– Почему, кстати? – вполголоса спросила я, если честно, неприятно удивленная такой подставой от вроде бы ласково встретившей меня земли.
– Двор – штука полуразумная. Если сравнивать разумы, то он, скорее, похож на животное, которое пытается порадовать хозяина. Знаешь, как кошки приносят мышек? Но Двор не только старается угодить, он еще и проверяет владельца на прочность… как собака вожака.
– Прекрасные у тебя аналогии, конечно.
– Хм, ваше величество, я конечно могу углубиться в расчеты и пояснения, но что-то мне подсказывает, что так – доступнее.
– По крайней мере пока.
Я замолчала, озадаченно поняв, что мирно беседую со своим несостоявшимся убийцей. И надо сказать, что к его новой внешности я уже вполне приморгалась.
– Нам стоит вернуться в королевский сид, – спокойно заявил убивец, поднимаясь и приглаживая растрепавшиеся золотые волосы. Он подал мне руку, помогая встать. – Скоро тебя станут искать… и задавать вопросы.
– Давай-давай, – весело согласилась я, опираясь на узловатую сейчас ладонь с кривыми пальцами, “украшенными” желтовато серыми когтями. – Пойдем назад. Лучше сразу к супругу меня отведи… и сам не сильно удаляйся. Стража, конечно, до твоих покоев дойдет, не развалится на косточки по дороге, но зачем утруждать бедняжек слуа?
Не то чтобы я считала, что дразнить противника – это умное решение… но не могла удержаться. Еще и потому, что Филидэль не мог не понимать реальности озвученного прогноза. Потому мне было любопытно услышать его ответ.
– Вряд ли кто-то до тебя называл костяное воинство Тионга бедняжками, – рассмеялся Филидэль впечатлив попривыкшую было меня оскалом. – Но хочу разочаровать, моя королева… рассказать не выйдет.
– В смысле?
– Разве ты до сих пор не поняла?
Возмутительно изящная на безобразном лице бровь картинно поползла вверх.
– Что именно?
– Ты наложила на себя гейс, моя прекрасная королева.
Гейс… гейс.
Запрет.
В памяти ярко полыхнула сцена, когда я сама уговаривала Филидэля отвести меня в необычное место и клялась, что никому про это не скажу.
– Именно поэтому я забыла?
– Я не знаю, какую именно форму запрета выбрала твоя магия. Ситуации разные и… эффекты тоже.
Прекрасно. Я сама себя закляла на молчание!
Гнев поднимался волнами, хотелось кричать и топать ногами. Одновременно с этим поднималась странная беспомощность.
Это странно и даже страшно – ощущать, что, несмотря на всю свою силу, ты по-прежнему уязвима.
Возможно, даже больше, чем раньше.
– Не расстраивайся, Элеонора Мак-Ринон, прекраснейшая из ныне живущих правительниц Неблагого Двора, – вкрадчиво прошептал Филидэль, увлекая меня за собой на раскрытую пространственную тропу. – Я даже рад, что в тот раз у меня не получилось выполнить приказ. Я ведь вполне искренне тебе симпатизирую…
– Но симпатия не повод для того, чтобы не убивать? – съязвила я.
– Ты быстро учишься реалиям жизни среди фейри. Да, моя королева. Первый твой урок именно такой: симпатия и даже любовь – не повод, чтобы не убивать.
Он мягко потянул меня за собой.
Шаг, и зеленая поляна сменилась пропитанным солнцем хвойным бором. Ветер взлохматил мои волосы, принося с собой ароматы соли, подсушенных после прибоя водорослей и терпкого запаха смолы.
Лицо сказочного дипломата медленно, но верно обретало прежнюю форму. Словно болванка вновь попала в руки мастера, и тот, раскаявшись в своем порыве, лепил фигуру обратно. Выпрямлял плечи, разглаживал кожу, возвращал прежние черты лица.
Прекрасного, одухотворенного, неземного.
Шаг, и вокруг уже взметнул волосы свежий горный воздух, а под туфлями скрипнули мелкие камни, больно впиваясь в стопы через тонкую подошву.
Мы стояли в каменной долине, похожей на чашу.
Выжженной от горизонта до горизонта. И в центре ее возвышался огромный курган, от которого тянуло скорбью, потусторонней жутью… и несправедливостью.
Всей кожей я ощущала, что здесь случилось огромное горе.
Горе, за которое так никто и не поплатился.
– Сен Маг, – тихо сказал Филидэль, глядя на курган с непонятным выражением серых глаз, потемневших почти до черноты. – Равнина, где нашло свой покой племя Партолона. А сам курган называли – Тамлехт Муинтре Партолайн.
Я по новому посмотрела на мрачный холм.
Вспомнились слова жреца о том, что в моих жилах текла изрядно разбавленная, но все же кровь этого народа.
– Кем они были, Филидэль? И действительно ли умерли от неизвестной болезни?
Еще меня интересовал тот вопрос, не восстанут ли сейчас страшные
