Одарённая - Сима Гольдман
Валериан выглядел и вовсе как загнанный зверь. Его застали врасплох, он не был готов к встрече. Заправляя рубашку в брюки, он подбирал слова, но никак не мог найти их. К чему только. Всё и так понятно.
Если до этого я был просто зол, то сейчас был готов взорваться и сжечь их на месте. Но стоит попридержать гнев. Она не моя женщина. Я не имею права требовать от нее верности. Но она моя подопечная и обязана блюсти нравственные неписанные законы нашего мира. И не важно, что я сам себя назначил ее опекуном. Неважно.
— Мне прислали новость века. Мой друг под моим носом развращает мою подопечную! — начал разговор, но как продолжить не знал.
— Всё не то, чем кажется, — Валериан стыдливо отвел глаза в сторону.
— Сначала пытался увести из-под носа у Штользермана невесту, а сейчас и до этой решил добраться?! — нужно бить больнее. Но даже эта боль не сравнится с тем, что я сейчас испытываю.
Весь путь я надеялся, что послание Снакса просто слухи, а теперь, вот, вижу, что они не на пустом месте появились. Только как в Академии об этом узнали раньше меня?
— Лаэрд Дрогов, почему Вы без стука врываетесь в мою спальню? — лесса решила побуянить и выказать характер, разве что ногой не притопнула.
— Мой дом, куда хочу, туда и хожу!
— Вы влетели в комнату к незамужней девушке! — вот ты как запела, посмотрим что ты скажешь, когда я тебя запру в башне.
— Всем нам нужно успокоиться и просто поговорить, — Вэл, как всегда, решил, что можно мирно решить вопрос. Не получится…
— Жду вас через пять минул в кабинете! — я сорвался на хищный рык. Они и святошу доведут, — И приведите себя в порядок.
Хлопнув напоследок дверью, я удалился.
Сейчас бы глоточек "Дыхания дракона" и мир покажется не таким уж и жестоким.
Часть себя я потерял при смерти Амали, а сейчас Алиса разрушает то, что осталось.
В кабинете было тихо и темно. Совсем пусто. Я сел на диван и прикрыл глаза. Мгновение и меня коснулись нити. Кивера чувствовала мое настроение и дотянулась. Сердце застучало сильнее. Это ее успех. Такая маленькая, но уже такая сильная. Не хочу! Терять и ее будет еще больнее. Я запретил себе привязываться к дочери. Так будет лучше. Даже в мыслях упоминал лишь как ребенка. Простого, ничем не отличающегося от остальных. Но она не была простой. Уже чувствовалось, что в ней смешались силы как мои, так и ее матери.
Перед глазами всплыла картина последних секунд жизни любимой жены.
Ее бледное измученное, но улыбающееся лицо сияло от радости. Она знала, что не проживет долго, но была счастлива подарив мне дочь. Мы ждали сына и даже не обсуждали возможность других вариантов. Киран. Его должны были звать так. Девочка, с изумрудными глазами и темной завитушкой волос, неохотно смотрела на меня из одеяльца, Амалика бережно прижимала ее к груди, стараясь подарить свое последнее тепло. Ее жизнь угасала, но она была спокойной как никогда, словно знала какой-то секрет, но так и не сказала мне о нем.
— Люби ее, как никто и никогда. Храни ее, как никто не сможет. И жди… — кашель заставил ее замолчать, когда приступ прекратился она уже не дышала. Ее искра жизни погасла.
Я так и не решился взять ребенка на руки, просто выбежал из комнаты и не останавливался до самого края утёса.
Зачем мне жизнь, когда нет рядом моей половины? Зачем мне жить, если она не держит меня за руку и не ведет сквозь тьму?
Ящер внутри бушевал и ревел от горя. От потери и безысходности. Мир закрутился в калейдоскопе. Через секунду я уже обратился в дракона и полетел в последний раз, чтобы разбиться о камни.
Не помню что именно произошло, но очнулся я к вечеру у себя в комнате, а надо мной уже хлопотал Валериан. Всю ночь мы пили. Дыхание дракона лилось рекой. Я заглушал боль и слух. Слышать крики ребенка с детской было невозможно, но Валериан обещал все уладить.
А дальше все как в бреду.
Утро. Похороны. Этот гнусавый священнослужитель, читающий молитву. С чего он решил, что знает как лучше или как надо? Этого не знает никто.
Воспоминания словно трясина затягивали. Из них невозможно было выбраться. Лишь ласковые касания нитей Киверы дарили тепло, такое родное и такое близкое.
Послышались голоса. Провинившиеся идут на плаху.
Глава 25
— Диран, в сотый раз повторяю, всё совсем не так, чем это кажется, — оправдывался Валериан, взывая к рассудку друга, — Алиса просто помогала мне.
Ну да, помогала.
— А своим студенткам ты так же… помогаешь? — Тихое шипение не предвещало ничего хорошего.
Кстати, да. В моем мире ректоры чаще всего дяденьки слегка под шестьдесят, с брюшком и сединой в лысине. Тут же наш Валериан полная противоположность сложившемуся стереотипному образу.
Сидя в углу дивана я наблюдала удивительную картину. Мужчины спорили о моей чести и нравственности.
Нет, я понимаю, что распущенность современной молодежи, проблема не только этого мира, но и моего родного двадцать первого века, тем не менее, это равносильно, тому, что бабулька с лавочки будет читать нотации по длине моей юбки.
Так хотелось встать и рявкнуть на этих двоих. Но я просто наблюдала и делала выводы.
Очевидно, что один из них положительный персонаж, а второй не очень, одолеваемый приступами дурости. Вот только как я затесалась в эту странную компанию? Ах, да, меня притащил дракот, мать его кошку за ногу.
Дракон уже час зверствовал и склонял нас к признанию в шашнях, но мы не сдавались, что его бесило.
Свэл на минуту замер, чтобы выдать гениальное и невероятное:
— Мы с Алисой хотим пожениться! Диран, я прошу ее руки.
Затем он подошел ко мне и прижал к себе.
Находясь в шоке от слов, я не сразу сообразила как отреагировать на действие. Диран и сам, мягко говоря, находился под впечатлением. За что боролся — на то и напоролся. Поэтому я даже не злилась на ректора с "приветом".
Внешне я оставалась спокойной, словно, так и должно быть, а вот внутри шторм начинался. Чего это он удумал, месть что ли такая? Только одно дело назвать его своим возлюбленным, а другое дело жениться.
— Я должен подумать. — Широким шагом опекун покинул стены кабинета.
Я выждала пару минут, прежде чем аккуратно уточнить:
— Что-то я не услышала заверений в вечной любви. Это мода такая жениться
