Алая сова Инсолье 2 - Ива Лебедева
— Русалка со щупальцами?!
— Э-э… это не совсем щупальца…
Глава 26
Инсолье
— Это что-то наподобие языков. Если исходить из человеческой анатомии. — Я задумчиво потер заросший двухнедельной щетиной подбородок. — И еще немного корней. И веток.
— Мамочки, — от всей души пискнула моя святая сволочь и попыталась осесть на землю. — И она его сейчас ест?!
— Э… нет, сразу не сожрет, — поспешил успокоить я. — Понятия не имею, как эта тварь с держи-деревом переопылилась, но кадавр вышел знатный и того… медленно переваривающий. Зато и найти его проще, вон, гадина, листьями всю тропинку усыпала. Не наступи! Там такие колючки, через сапог могут в ногу вонзиться. И вообще… Свинья! Иди сюда! Держи свою хозяйку за полу и не вздумай выпускать! А я пошел… — На возмущенный возглас Элле я снова обратился к кабану: — Отпустишь — рога спилю, зубы вырву, копыта сращу между собой!
— Инсолье! — недовольно выкрикнула девушка, но кабан уже поймал ее за алый подол, а я нырнул в кусты, надеясь скрыться раньше, чем она с этим свинтусом договорится. А в том, что в конце концов договорится, я не сомневался. Но позже.
Так-то жена у меня умная, наугад вслепую по зарослям шарить не будет, понимая, что так только помешать или потеряться можно. Так что будет сидеть и ждать. Хотя бы на этот раз.
Ага… блажен, кто верует, как выражался Филипп, чтоб ему все перья из хвоста в клюв запихали! Не прошло и пары минут, как меня вдруг что-то схватило за запястье и потянуло обратно. Я скосил глаза и увидел свою же собственную фиолетовую нить. Вот шатт!
— Какого?! Ты моя сила вообще-то!
Фиолетовая нить затейливо свилась и продемонстрировала мне… это что, кукиш?!
— Элле! Не дури!
— Еще раз так сделаешь — покусаю, — сказали за спиной голосом жены.
Я обернулся. Кабан честно таращился на меня своими гляделками и зажимал в зубах подол, как я и приказал. А у него на голове между рогов сидела жутко злая жена и правила своим кадавром, поворачивая его за эти рога в нужную сторону, как за оглобли.
— Слушай, мы теряем время! Я справлюсь! Все-таки некромантия и прочая нежить — это моя непосредственная специализация.
— Я верю. Иди. Но бросать меня или снимать нить не смей. Мы будем идти за тобой след в след на расстоянии и страховать. Если почувствую, что тебя схватили или ранили, выдерну нитью.
Тьфу, я и забыл, какая она бывает упертая. Хуже собственной свиньи. Но капля здравого смысла в такой страховке все же есть. Если б не одно но…
— Элле, да пойми же ты! Я не могу одновременно и тебя, и Паоло спасать! Да, я умелый, но не всесильный! А ты и вовсе душа из другого мира, которая даже элементарных правил сражения с немертвыми не знает!
— Поэтому мы будем отставать на пятьдесят шагов минимум, — кивнула она.
— На сто! — попробовал торговаться я, уже двинувшись в сторону следующего просвета в кустах, оставленного телом Паоло.
— На сто моих сил выдернуть может не хватить. Отойду на максимальное расстояние, какое выдержу.
Вот так всегда. Коротко, по делу и, шатт ее пальцем не тронь, по-своему. Никакой женской покорности. Что за ужасный мир, из которого она пришла? Там мужики совсем яиц не несут, что ли? Тьфу… в смысле, мышей не ловят.
Но на самом деле пятидесяти шагов тоже хватит. Я торговался лишь на тот случай, чтобы она не вздумала ближе подбираться. Эта святая сволочь такая же честная, как ее предшественница: обещала отойти на такое количество шагов, какое только выдержит, — отойдет. И я смогу сосредоточиться на охоте, не отвлекаясь на защиту гражданских.
С каждым шагом в крови все яростнее вскипал знакомый азарт. Давненько я не ходил на по-настоящему крупную тварь. Шатт, было же когда-то времечко… и зачем, спрашивается, мне пришлось тащиться в шаттов орден и мстить, был бы охотником и горя не знал…
Хотя нет. Тогда и моей святой заразы не было бы в этом мире. Так что все правильно. Еще глаза ей приделаем обратно, и станет совсем прекрасно.
Пока я раздумывал, листьев под ногами становилось все больше и больше, а кое-где и вовсе стали шуршать древесные щупальца. Определив точное направление, снова наложил на себя темный зеркальный щит. По-хорошему, на таких тварей надо под скрытом ходить и обмазавшись зельями, меняющими твой запах, но тут уже бесполезно. Зелий нет, а помесь русалки с держи-деревом нас еще с той полянки отслеживает. Одно хорошо: запах и эманации свина должны неплохо прикрывать Имран. Так что, если она действительно будет стоять в пятидесяти шагах, ее и за живое существо, а значит, и за добычу не примут.
Ощутив потоки магии вокруг себя, я уже более осторожно двинулся по усеянной листьями тропинке и отчетливо ощущаемому приторно-сладкому запаху, в котором только знающий человек мог распознать нотки разложения.
— Куда ты лезешь, окаянная! Хочешь сожрать — жри, бесстыжая тварь, но не смей даже думать осквернять мое тело! Верни! Верни, порождение бездны! — В какой-то момент из-за деревьев послышался возмущенный голос Паоло, на удивление бодрый и сварливый, а потом грохот падающих доспехов. И жутковатый скрежет, словно эти доспехи кто-то гнет, корежит… или жует.
Я глубоко вздохнул и отодвинул часть куста кинжалом. Не знаю, что именно я ожидал увидеть. Но уж точно не это.
— И в какой же момент история моей жизни из трагедии превратилась в цирк? — Каюсь, я не выдержал, хрюкнул и зажал себе рот ладонью, едва сдерживая истерический смех.
Нет, все понятно. Если бы это было просто держи-дерево, Паоло бы уже висел распятый на шипах, истекал кровью в жадные корни, а потом гнил в земле под самим деревом, удобряя будущий урожай. Если бы просто русалка — сначала поимела бы, все для того же размножения, потом башку откусила, поужинала, и дело с концом.
А вот слепленный каким-то извращенцем кадавр, кажется, сам не знал, что ему с этой добычей раньше делать — жрать или трахать. И если трахать, то куда и чем. Поэтому тварюга ободрала с паладина доспехи вместе со штанами и теперь вертела его в корнях так и эдак, то ли примериваясь, то ли рассматривая и решая, с чего начать.
А самое смешное, что Паоло так и не выпустил из рук меч. В одних драных подштанниках, зато с огромным полуторником наперевес, угу. И он им еще от самых наглых щупалец успевал отбиваться, оглашая весь лес отборными святыми матюгами.
Глава 27
Алла
Самое страшное началось не тогда, когда на нас
