Огненная избранница Альфы (СИ) - Маслова Ника

— Я думаю, что нам в любом случае пока рано говорить о любви, ведь мы знаем друг друга так мало.

Хольгер покачал головой.

— И всё же ответьте, для вас мои чувства имеют значение?

— Разумеется, да, — с горячностью сказала Агнешка.

— Но в любви к вам мне признаваться вашему отцу?

Он так смело говорил о любви, что она ещё больше смутилась.

— Только если он спросит. — Агнешка опустила глаза, её руки мяли край платья. — Насколько я знаю, о чувствах при заключении брака обычно речь не идёт. Но в церкви, конечно, требуют давать клятву верности и любви. Однако, даже я знаю, что заключение брака — это не только и не столько любовь. В первую очередь это сделка между семьями вступающих в брак, а уж потом создание новой семьи.

— Вот как.

Хольгер смотрел на неё с таким разочарованием на красивом лице, что в груди Агнешки вдруг ощутила острый укол боли. Ещё час назад она не хотела ухаживаний волколака, боялась его — и вдруг поняла, что всё это в прошлом. Один разговор с ним, вернее, одна возможность слушать его — и всё изменилось в её отношении к нему. Чёрное стало белым, и наоборот.

Боги, какой же запутавшейся она вдруг себя ощутила.

— Не судите меня строго. Вы не знаете моих обстоятельств. — Она судорожно вздохнула, и продолжила говорить, глядя Хольгеру в глаза: — Когда отец объявил свою волю, чтобы мне из монастыря вернуться домой ради заключения брака, я никак не могла отказать. Хотя мечтала навсегда остаться с сёстрами, пойти их путём. Но герцог — мой отец, и я не вправе ничего без его одобрения выбирать, я должна покориться…

— …чужой воле.

— Воле отца и воле богов, о которой мне сообщила настоятельница монастыря, моя тётя.

Хольгер вздохнул, покачал головой.

— Бедная девочка. Вы свободны не более чем последний раб на моих землях.

Агнешка не могла не спросить:

— А что, у вас есть рабы?

— Пленники, которых мы привели с ваших земель и поселили у нас. Они живут у нас ещё с прошлой войны и не хотят возвращаться сюда. И теперь я понимаю, почему так, если даже вы, с вашим происхождением, лишены всякой свободы.

Агнешка отвела взгляд.

— Не нам спорить с порядками, установленными богами.

— А кому тогда, если не нам? — Хольгер взял её за руку, ласково погладил озябшие из-за волнения пальцы. — Мы должны уважать наших предков, но как они жили свою жизнь, так и мы живём свою. И слушаться надо в первую очередь себя самого, действовать согласно собственной воле. Так устроена наша жизнь, человолков. Мы свободны во всём.

Агнешка нахмурилась. Он ведь лгал!

— Фица сказала, что вы пообещали выдать замуж свою сестру, а Изольда этим совсем недовольна. Так чем же она отличается от меня, по вашим словам, несвободной, будто раба, раз покоряется вашей воле?

— Тем, что она волчица, входящая в возраст. Ей без пары нельзя, иначе кончится это плохо.

Хольгер слегка наклонился и поцеловал руку Агнешке.

— Человек может ждать и даже отказываться от любви, прячась от жизни в монастыре, но человолки живут иначе. Приходит время, и наши тела созревают к любви. К этому часу нам нужно сделать окончательный выбор и провести дни страсти с супругом, а не с кем-то случайным.

— Это касается и мужчин, и женщин? — спросила Агнешка, пусть её лицо и пылало от испытываемого смущения.

— Больше женщин. Это они выбирают, кого любить. А мы, мужчины, покоряемся их воле. Изольда сама выберет себе мужа, я лишь помогу соблюсти её интересы. Позабочусь о ней, пока она не станет законной женой хорошего человолка. Ей нужен супруг, в этом у неё выбора нет, но кто он — она решит сама, с моей помощью.

Агнешка судорожно вздохнула. Хольгер так и не отпустил её руку.

— Вам же, дорогая Агния, я предлагаю сделать то же самое, что и сестре. Выбрать мужа самой. Выбрать меня.

— Но мы знакомы лишь день!

Он придвинулся ближе, скользнул тёплой ладонью по её спине. Прикосновение его руки обожгло через ткань. Его голос стал тише, он почти шептал:

— Мне хватило мгновения, чтобы узнать в вас ту, кого я буду любить всю свою жизнь. И мне не нужно благословение вашего родителя. Для меня уже всё решено. И для вас тоже, даже если сейчас вы этого не чувствуете так сильно, как чувствую я.

Агнешка подняла голову, и Хольгер к ней наклонился. Их лица разделало расстояние не больше ладони. Она смотрела в его глаза, а в них всё сильней разгоралось алое пламя.

Глава 27. Агнешка. Совет

— …А потом он меня поцеловал, — призналась Агнешка.

На внимательно слушающую Фицу она не смотрела — стояла у окна, отвернувшись к улице, скользила взглядом по искрящемуся в лунном свете снегу. Стекло покрывали морозные узоры, к ночи ещё похолодало. По двору пробежал весьма крупный пёс, размером с телёнка.

Он сделал так на её глазах уже в третий раз, и Агнешка вдруг поняла: никакая это не собака, а волколак, обходящий гостиницу зорким дозором. Не Хольгер, его серебристую шерсть она бы сразу узнала. Несомненно, это его человек, верней, человолк, как они себя называли. Не доверив охрану гостиницы даже её хозяину, Хольгер позаботился о безопасности всех.

Агнешка опустила ресницы, вздохнула. И как же ей уговорить сердце, чтобы такой заботливый, предусмотрительный и во всём достойный мужчина нравился ей хоть чуточку меньше? Честность требовала замечать заслуги, справедливость — благодарить и в глаза, и за глаза.

Её неудержимо влекло к нему, между ними будто образовалась особая связь. Агнешка считала, это от того, какой он замечательный человек, а не потому, что она — его пара. Всего лишь за вечер её мнение о нём совершенно переменилось. Она не знала его, но, с другой стороны, как будто знала уже давным-давно. И тот поцелуй — нет, это не он так на неё повлиял.

— Вам не следовало этого допускать, милая, — сказала Фица.

Агнешка снова вздохнула. Если б она могла.

— Знаю. Но остановить его я не смогла.

— Он поцеловал вас против вашей воли?

Агнешка опустила голову.

— Нет. Я этого захотела. Сама бы на такое никогда не осмелилась, он же будто прочитал всё в моём сердце. Как сильно моё восхищение им, как меня тянет к нему. Он подарил мне желаемое, был со мной очень нежным.

Она прикрыла рот ладонью. Ей бы промолчать, а она не могла остановиться, пока всё-всё ни рассказала. Словно на исповеди — выложила всё как на духу.

А стоило ли? Могла ли она доверять Фице?

«Только время рассудит добрый она человек или нет».

Лицо наверняка выдаст испытываемое смущение, но Агнешка заставила себя повернуться. Не дело говорить вот так, спиной к собеседнице. Если уж начала такой разговор — смотри в глаза, слушай стук сердца, читай по всем знакам: искренний ли услышишь ответ или коварный и злой.

— Мне нужен совет знающего и разумного человека, — сказала она, глядя Фице в глаза. — Хольгер зовёт меня с собой прямо сейчас. Говорит сказать ему «да» без благословения родителя. Утром он захочет услышать ответ.

— Это совершенно исключено. — Фица даже с кресла привстала. — Госпожа, побег вас обесславит. Ваш батюшка будет крайне вами разочарован. О вашей истории узнают в свете, вас будут осуждать, а злые языки — полоскать и сочинять небылицы. В вашей судьбе участвовал сам король. Вас уже просватали за другого. Если вы сбежите перед обручением — разразится ужасный скандал.

— Это ещё неизвестно.

— Известно, насколько мне это известно. Вы сказали господину, что вашего жениха зовут Вольфганг?

— Я не успела. Сначала хотела, а затем это совершенно вылетело у меня из головы. Он рассказывал мне о нашей будущей жизни, и что-то во мне, — Агнешка прижала руку к груди, — всё сильнее тянуло к нему.

Фица покачала головой.

— Он красивый мужчина, галантный и хорошо воспитанный. Естественно, что вы поддались его обаянию. Но сейчас-то вы здесь, а не с ним, значит, знаете, что так нельзя поступать. Ваша тётушка, Всеблагая Брындуша, не благословила бы такую поспешность в решениях. Она просила бы повременить и всё хорошенько обдумать.