Леди Малиновой пустоши (СИ) - Шах Ольга

— Кузь, а ты мать Элизи знал? А кто отец ее?

Как всегда степенно, Кузьма начал рассказывать.

— Эйлин-то? Конечно, помню. Ох, и нехорошая девка была! Элизи очень на нее походит, но если Элизка просто дурная да с фанабериями, а Эйлин была себе на уме. Всегда выгоду искала. Отец пытался ее в строгости держать, да мать все на свою сторону перетягивала, все поблажки ей да уступки. И ведь ничего так и не поняла Кресса, Элизку так же воспитала. Так, про Эйлин-то. Видала она меня несколько раз, дар у нее слабенький был, морок могла навести, или взгляд отвести. Вот как видит меня, так старается подойти поближе да пнуть посильнее. Я поначалу думал, она поиграть со мною хочет, молодой, глупый ишшо, вот и повелся. А она, ишь как по подлому делала. Вот такой она и была. Но красивая, это правда. Не отнять. Вот как раз, когда наша королева Мария выходила замуж за короля Франциска, и приглашали наших девушек служить при дворе французской тогда королевы Марии. Вот Эйлин и сорвалась туда ехать. Совсем молоденькой была. Видно, решила, что раз тут в деревне всем парням головы задурила, то и там так же будет. Да не вышло. Через год явилась с новорожденной Элизи на руках, ей однако, месяц всего был отроду. А через месяц опять сбежала Эйлин из дому, бросив дочку. Говорила, что отец Элизи — французский дворянин, только бросил он ее. И то верно, она ведь просто служанка. И с тех пор уж восемнадцать лет ни слуху, ни духу об Эйлин. Элизка-то потому нос и дерет, мол, благородная она, по отцу. А по мне, так просто избалованная да не шибко умная.

Да, и здесь своя Санта-Барбара… знала бы я какая, ещё Санта-Барбара будет!

Утром меня ждал сюрприз, и не могу даже сказать какой то ли плохой, то ли смешной. В общем, смех и грех. А именно то, что Кузька старательно отводил глаза и мордашку вниз опустил. Да и, в общем и целом, вид имел помятый и какой-то немного оборванный. Точно, тот наряд, что я сшила ему из старой одежонки Уилли, был порван в нескольких местах, волосы встрепанные. А когда Кузьма неосторожно повернулся ко мне мордашкой, я громко ахнула — глаз у него наливался грозной синевой и почти совсем закрылся из-за отека. Вот это фингал! И кто же это моего домовенка так? Узнаю, найду, порву на тряпочки! Напрямую спросила Кузю.

— Кузя, в чем дело? Кто тебя так побил?

— И ничего меня никто не побил! Я сам ему поддал, едва домой уполз!

Ничего не поняла! О чем и сказала домовенку, добавив, что все равно всё узнаю, пусть лучше сам рассказывает. Кузя, старательно отводя в сторону глаз (второй и так технически ничего не видел) затянул печальную повесть о том, как Кузьма восстанавливал справедливость в одном отдельно взятом поместье. А дело было так. Вчера вечером поступил вызов Кузьке на поединок чести, а если быть точнее, на банальную драку, от брауни нашего соседа Мак-Дональда.

Оказывается, наш няшный Кузя есмь коварный тип гражданской наружности! Не выдержала его домовитая душа такого вопиющего безобразия, как наглый грабеж соседа, и устроил он им подлянку, небольшую, но очень уж убойно запашистую. Не знаю, где он добыл экстракт желез скунса, но пометил он им все украденные наши вещи.

Пока везли трофеи домой грабители по холоду, ещё ничего так было, а вот как попали они в тепло — все, ахтунг! газовая атака! Попробовали все вынести и в подвал — не помогло, провонял весь подвал, и даже крысы из подвала срочно эвакуировались. Попытка продать награбленное добро тоже провалилась — покупатели отбегали, зажав носы. Даже медные пластины с наших парадных дверей, победно приколоченные к дверям лэрда — грабителя, тоже излучали вонь в объеме двух городских помоек, причем из моего времени. К двери подойти было нельзя. И даже вновь оторвав их от двери, вони не уменьшилось. Теперь все население замка и сам лэрд ходили через черный ход. Брауни из замка Мак-Дональда, проведя свое внутреннее расследование, установил источник и первопричину, попытался избавиться от запаха. Но Кузькина мстя, оказалась устойчивой, ибо была справедливой. Вот соседский брауни Даркхнесс и пришел вызвать Кузю на бой, так как считал, что его хозяин вправе грабить. Темный народ, эти брауни. Кузя вызов принял и дрался за правое дело, поэтому победил. Но ему тоже досталось.

Я негодовала, как же так, Кузька ещё маленький, а тот Даркхнесс взрослый брауни и драться с ребенком! На ребенка Кузя насупился и сказал, что по правилам таких поединков на возраст не смотрят, зато победитель может выбрать себе трофеем, что захочет.

Я удивилась.

— И что же ты выбрал, Кузь?

— Дак наши же вещи, что украли, брауни пусть и вернёт! Нам чужого не надо! Мы свое заберём завсегда!

— Кузя, так они же воняют! Зачем нам они теперь такие?

Кузька хитро прищурился единственным видящим глазом.

— Так это ж моя ворожба, я и сниму ее!

И тут меня осенило.

— Кузяяя… а ты ведь говорил, что вам, брауни, нельзя со двора уходить или из дома? А как же у вас так получилось?

Кузя немного смутился, потом, вздохнув, сказал.

— Нет, я правду сказал. Но если в доме есть ещё хотя бы один брауни, мы можем уходить, ненадолго, не больше, чем на день. А у нас ещё дедушка есть, вот я и пошел. Да недалеко ходил, вон в овраг за оградой.

— Ладно уж, борец за справедливость, ложись, отдыхай, поесть я тебе принесу.

Спускалась я, вниз посмеиваясь и удивляясь одновременно — надо же, маленький, а какой храбрый! И как заботится о доме, о хозяйском имуществе! У такого маленького существа и такое большое и доброе сердце!

Проверив на кухне кадушку с ферментирующимся чаем, решила, что вечером с Кузей будем сушить наш чай… Кресса, пряча от меня покрасневшие глаза (явно плакала из-за непослушной внучки), поблагодарила меня за глицерин, он очень хорошо смягчил и увлажнил кожу рук и теперь она не шелушится и не трескается. Вот, а Элизи даже и слова не сказала, как будто я была обязана это делать. Рини пользовалась глицерином ещё в поместье Мак-Коннея, и то всегда спасибо говорила. Наказав Крессе отварить побольше мяса куском и обсыпать его сухой горчицей для лучшей сохранности и приготовить несколько кусков солонины, испечь побольше лепёшек в дорогу нашим солдатам. Надо ещё сходить в соляную пещеру, но это может и Грегор, без меня, уверена, дорогу он запомнил. Да у старосты узнать, кто из селянок может продать молока, творога, яиц и сыра. Скорее всего, сыр здесь овечий или козий, но он тоже вкусный и в дороге он пригодится. Я заботилась о солдатах не просто так, а потому, что хотела, чтобы они вернулись поскорее, очень уж меня тревожили соседи. Но вот, сколько их семьи будут собираться? Это же не просто так, сорваться с насиженного места. Вот если бы они заранее знали об этом и были готовы к приезду мужей, если бы кто заранее им передал весточку… Хотя…