Кошка в сапожках и маркиз Людоед (СИ) - Лакомка Ната

- Намекаете, что мадемуазель – главная сплетница в Шанталь-де-Нэж? – спросила я с любопытством.

Ферет посмотрел в потолок, отставил чашку, потёр подбородок и смущенно хмыкнул:

- Уверен, что вы считаете главным сплетником меня.

- Вот как? – я добавила к своему непонятному вопросу самую вежливую улыбку из личного арсенала. Вроде бы и удивилась, но и не отрицала очевидного.

- Можете так считать, - добродушно засмеялся аптекарь, - но я, действительно, знаю всё обо всех в этом городе. Мне рассказывают то, что и собственному исповеднику не доверят… А я решил поделиться с вами. Вы мне очень понравились, Кэт. Ваше появление здесь – это как глоток свежего воздуха.

- По-моему, вы мне слишком льстите, - ответила я. – Хотите ещё пирога?

- Очень вкусно! – переменил он тему. – Я бы не отказался, но тогда мне придётся не идти до дому, а катиться, как колобку.

- Я заверну вам с собой, месье. Чтобы вы превратились в колобка уже дома, где вам не надо будет никуда катиться.

- Вы очень добры, - поблагодарил Ферет сердечно. – Надо быть глупцом, чтобы отказаться от такого.

Взгляд его скользнул мимо меня и задержался на ком-то за моей спиной. Я оглянулась и увидела Огреста. Он стоял на пороге, заложив руки за спину, и смотрел на нас странно – вроде бы и неодобрительно, но в то же время с сожалением.

- Добрый день, милорд, - поздоровался аптекарь. – Хотели поговорить со мной о Марлен?

- Хотел, - медленно произнёс Огрест, глядя только на него, и я сразу догадалась, что меня игнорировали намеренно. – Но вы заняты, как я погляжу.

- Всего лишь рассказываю барышне Ботэ известные городские сплетни, - широко улыбнулся Ферет. – Про вас тоже, не переживайте.

После этих слов я ожидала, что милорд Огрест рыкнет что-нибудь – вроде того, что надо знать своё место. Но он лишь опустил глаза, и губы его сжались в тонкую полоску.

- Сожалею, но должен идти, - продолжал Ферет, вставая из-за стола и кланяясь мне. – Пирог был – изумительный! Я буду мечтать о нём до нашей новой встречи.

Огрест повернулся вполоборота, не мешая нам прощаться, но и не уходил, и даже начал пристукивать каблуком, будто торопил.

Когда они ушли, я некоторое время сидела в столовой, глядя на фарфоровые чашку и блюдце. От размышлений меня оторвала госпожа Броссар, которая громко повторяла моё имя. Очнувшись, я схватила поднос с посудой и понесла их в кухню, а по дороге увидела добрую нянюшку, которая опиралась ладонями на перила и зорко оглядывала холл – как орлица в поисках добычи.

- Где вы были?! – возмущенно спросила госпожа Броссар, увидев меня. – Я уже час не могу вас дозваться!

- Угощала чаем мастера Ферета, - скромно ответила я. – Мы были в столовой.

- Извольте быть в своей комнате, если не занимаетесь с Марлен, - сухо заметила госпожа Броссар. – Поднимитесь, мне надо кое-что вам сказать.

- Сию секунду, - заверила я её, - только отнесу посуду Лоис.

Разумеется, я не торопилась, оставив поднос в кухне, немного поболтала с Лоис, забрала кулинарную книгу и только после этого отправилась на второй этаж.

К этому времени госпожа Броссар только что не дымилась от злости.

- Вы не торопились, - сказала она, когда я поднялась к ней.

- Сожалею, что заставила вас ждать, сударыня, - сказала я без тени раскаяния. – Так о чём вы хотели поговорить?

- В субботу вы пойдете с барышней Марлен в гости, - отчеканила она, буравя меня взглядом. – Имейте в виду, Миттераны – уважаемые люди нашего города. И в гостях у них будут такие же…

- Не менее уважаемые, - подхватила я. – Но я не собиралась сопровождать Марлен по гостям. Возможно, лучше пойти вам?

Несколько секунд госпожа Броссар смотрела на меня бешеными глазами.

- Что за наглость, - произнесла она, наконец, дрожащим от негодования голосом. – Это – распоряжение милорда, к вашему сведению. И суббота – мой законный выходной, дорогая барышня! В отличие от вас, я служу здесь уже много лет и имею право на отдых. А вы вот ещё не отработали даже дров и еды, которые были потрачены на вас!

Мне стоило огромных сил, чтобы сдержаться и не вспылить в ответ.

- Марлен рекомендован постельный режим на неделю, - сказала я как можно спокойнее, - и это не моя вина…

- Как раз – ваша!

- Произошло недопонимание…

- По вашей вине!

Нет, справиться с этой ехидной в женском обличии доводами разума было невозможно, и я прибегла к уже проверенному средству.

- Месье маркиз считает иначе, - сказала я небрежно.

Госпожа Броссар перестала кричать и замолчала, кусая губы.

- Если месье маркиз считает, что моя компания для Марлен предпочтительнее, - продолжала я, - то так и быть – схожу к Миттеранам. Хотя это не входит в мои должностные обязанности – сопровождение ученицы во время визитов. Да и сама я предпочитаю уединение.

Госпожа Броссар не сразу обрела голос.

- Ну, знаете ли… - прошипела она, когда смогла говорить. – Ну, знаете! Это – наглость, скажу я вам! Настоящая наглость!

- Что именно? – невинно поинтересовалась я. – Уточните, пожалуйста. То вы недовольны, когда я предлагаю идти с Марлен вам, то недовольны, когда я соглашаюсь…

Но уточнять госпожа Броссар ничего не стала и прошла мимо меня, вскинув голову с достоинством оскорблённой королевы. Я посмотрела «королеве» вслед, пожала плечами и отправилась в свою комнату.

Делать было решительно нечего, и я, положив книгу на стол, встала у окна, наблюдая, как кружатся снежинки по ту сторону стёкол.

Странное дело – снегопад. Ничего особенного – просто с неба падают крохотные кристаллики. Но смотришь на это, смотришь – и будто сам летишь. Только наоборот – с земли в небеса. И пусть это обман, иллюзия, и никуда ты не летишь, а твёрдо стоишь двумя ногами, всё равно это похоже на сказку. На чудо.

Я ни о чём не думала – просто смотрела, как снег засыпает Шанталь-де-Нэж. Если снегопад не прекратится, то к Рождеству точно засыплет все дороги. И я до весны останусь здесь. Здесь…

От стены замка отделился человек в коричневом полушубке и лохматой волчьей шапке. Человек не оглядывался, но я узнала его по медицинскому чемоданчику, который он держал в руке. Мастер Ферет возвращался домой. Снег сыпал так густо, что теперь походил на водопад. Аптекарь нырнул в эти белые волны с головой, а они сразу поглотили его. И его, и дома, и весь белый свет.

Глава 8. Волшебное наследство

После приглашения на посиделки, Марлен поправилась очень быстро. К субботе она была бодра и весела, и мастер Ферет разрешил ей встать с постели. Часа три мне пришлось сидеть на пуфике в детской, пока маленькая модница примеряла платье за платьем, решая, что надеть в гости. И хотя госпожа Броссар неодобрительно заметила, что красивые наряды – путь к гибельному тщеславию, я позволила Марлен крутиться перед зеркалом столько, сколько ей захочется.

Совместными усилиями мы выбрали тёмно-синее платье с коротким и пышным подолом, украшенное белыми кружевными манжетами и белым же воротничком.

Я бы предпочла увидеть на девочке что-то более яркое и подходящее для ребёнка, но в гардеробе Марлен не было ни розовых, ни голубых, ни зелёных нарядов. И я догадывалась, кого благодарить за сине-серо-чёрную унылость, которую освежали только кружевные воротнички.

Госпожа Броссар так же с неодобрением отнеслась к тому, что я взяла Марлен в кухню, когда готовила праздничный пирог. Едва мы с моей ученицей замесили тесто (Марлен собственноручно подсыпала муку) и торжественно «утопили» его в глубоком тазу, наполненном холодной водой, госпожа Броссар появилась на пороге, хмуря брови.

- По-моему, - заявила она, – вас нанимали для обучения наукам и изящным искусствам, а не для того, чтобы вы проповедовали ремесло кухарки.

- Это сейчас модно, - ответила я, не моргнув глазом. – В пансионе мадам Флёри домоводству отводится целый курс. Всякая уважающая себя барышня должна приготовить вкусный торт или пирожные, чтобы покорить высший свет и того единственного мужчину, который озарит её жизнь своей любовью.