Идеальный рецепт на Новый Год (СИ) - Саша Блик
Я ахнула, подхватила сумку и со всех ног кинулась к выходу. Дверь в тамбур поддалась раза с третьего. Но стоило мне, наконец, оттолкнуть её в сторону и протиснуться в тамбур, как двери вагона захлопнулись.
— Неет!
Я кинулась к двери, и начала с силой колотить по ним ладонями. Нужного результата это не принесло, зато колёса пришли в движение, и вагон тронулся. Я смотрела на платформу широко распахнутыми от ужаса глазами, пытаясь найти решение. Но вместо решения наткнулась на изумлённое лицо Кондратия. Где-то на краю сознания вспыхнула мысль о том, что, вероятно, я проснулась в тот момент, когда он поднялся со скамьи. А не увидела я его потому, что на тот момент он уже исчез за перегородкой тамбура…
Я тихонечко взвыла: это была его станция. Он выходил здесь. И, конечно, он бы и меня мог разбудить, скажи я ему, куда еду… Да при чём тут он — я же могла просто поставить будильник. Или попросить Леру позвонить за десять минут до прибытия на станцию. Или… Да мало ли вариантов — но я просто отрубилась и проспала целый час. И теперь мне придётся идти пешком до предыдущей станции по обледеневшим рельсам! Да что ж я за редкостная неудачница-то сегодня!
К счастью — или к сожалению — долго жалеть себя не получилось. Ровно через шесть минут электричка затормозила на станции Торфяное, и я, прекратив причитать, шагнула на платформу. Вид не впечатлил: С одной стороны лес, с другой — лес и поле. И только вдалеке виднелись какие-то домики. Впрочем, домики мне были без надобности, поэтому я просто побрела в сторону края платформы по направлению к предыдущей станции.
Передо мной стоял важный вопрос: идти до Бабино по шпалам или свернуть налево, к дороге. Дорога там точно была — трасса проходила метрах в двухстах от станции Бабино, и убегала дальше вдоль дорожных путей. Так что и от станции Торфяное она тоже находилась на том же расстоянии… Должна была, по крайней мере. Если только не сворачивала вбок где-нибудь между Бабино и Торфяным.
На всякий случай я решила уточнить дорогу у кого-то из местных, и даже остановила шедшую рядом женщину средних лет, своим видом напоминавшую какую-то подтаявшую шоколадку.
— Добрый день, — окликнула я её, нацепив на лицо самую приветливую из своих улыбок. — Не подскажете, как отсюда быстрее всего добраться до Бабино-2?
Женщина одарила меня странным взглядом, а потом пожала плечами и равнодушно указала вперёд себя на железнодорожные пути:
— Вон в ту сторону до следующей станции.
Я тоскливо поглядела на шпалы.
— А другой дороги тут нет?..
Мне не ответили. А когда я подняла голову, увидела только спину спешащей прочь женщины. Раздражённо выдохнув, я продолжила путь. Дошла до края платформы, спустилась по лесенке и, скрепя сердце, ступила на шпалы.
Почти сразу я поняла, что идея провальна: стоило сделать пару шагов, как нога поехала, заскользив по обледеневшей шпале, и я едва не грохнулась. Поймав равновесие в последний момент, я была вынуждена признать, что на шпалы наступать всё же не стоит, и принялась их перешагивать. Ноги, обутые во всё те же осенние полусапожки, моментально увязли в снегу. Я выругалась. И сделала ещё несколько шагов. Что-то мне подсказывало, что пешее путешествие до Бабино рискует занять времени больше, чем если я просто дождусь обратную электричку. Ну правда, за сколько я вот так доковыляю? Часа за четыре?
Оглянувшись назад, чтобы оценить пройденное расстояние, я застонала: за всё это время я преодолела не больше пятидесяти метров.
— Эй, ты!
Я вздрогнула и обернулась на голос. Ко мне спешил какой-то мужик в телогрейке.
— Да-да, ты, ненормальная! Ты что там делаешь?
Я подумала… И осталась стоять. Вот ещё — буду я туда-сюда по рельсам бегать. Я, между прочим, и до этого места с большим трудом добралась.
Впрочем, мужик не возражал. Настиг меня в несколько больших шагов, отчего я всерьёз позавидовала его гигантским сапогам до колена. И телогрейке тоже. Вот мне бы сейчас такую…
— Ты какого чёрта делаешь? — повторил он, возвышаясь надо мной.
— Иду…
— Идёт она! По дорогам ходить надо.
— Но тут нет дорог.
— Глаза разуй, болезная! Вон твоя дорога.
И он указал пальцем на то, чего я раньше совершенно не замечала: на небольшом отдалении, за стройным рядом деревьев, по правую сторону от путей шла дорога. А сразу я её не заметила потому, что к рельсам она выворачивала метров через сто от конца платформы, и была скрыта за внушительным сугробом. Я даже вскрикнула от радости:
— Спасибо! Я её не видела.
— Вот убогая, — сплюнул мужик. — Чтоб я тебя на рельсах больше не видел, ясно тебе, суицидница хренова? А то пройдёт поезд, а мне потом соскребай…
Он повернулся спиной и вразвалочку направился прочь. А я перешагнула через рельс и прямо через рыхлый снег, высоко поднимая ноги, побрела в сторону деревьев. Уже через несколько минут я, вытряхнув из ботинок набившийся в них снег, бодро шагала по укатанной дорожке в сторону Бабино.
Правда, радость моя длилась недолго: через каких-то полчаса дорога свернула вправо и влилась в преградившее мне путь шоссе. Перебежав на другую сторону, я совсем приуныла: дальше дорожка вроде как была, но уж очень тонкая,
