Невинный трофей для охотника (СИ) - Морриган Лана

— Удобно, не находишь? Каждый видит то, что он желает. Абсолютно любая фантазия воплоти. Даже самая извращенная, самая грязная, тайная, запретная — любая. Поэтому ко мне возвращаются вновь и вновь. Хочешь и свою фантазию воплотить в реальность? Уступлю в половину стоимости, по дружбе, — хохотнул демон.

— Откажусь. Так кто они?

— Низшие. Не мог же отправиться на Землю без слуг.

— Ты прав, — пришла моя очередь рассмеяться. — Как на Земле без слуг. Не буду, я за рулем, — во второй раз отказался от порции спиртного.

— Тогда я тебя покину, — Сеар подхватил шляпу, не выпуская бокала из рук поднялся на ноги. — Интересная встреча назревает.

Рыжая собственной персоной спустилась по ступеням и вошла в бар. Вампирша удостоила меня коротким кивком и, не дождавшись Сеара, распахнула дверь с запрещающей табличкой входить.

Официантка закрыла обзор:

— Хозяин сказал, вы желаете пообщаться, — девушка повела бедром и плавно опустилась рядом.

— Твой хозяин ошибся, — поймал женскую кисть еще в воздухе. — Не нужно, — добавил твердо.

— Как скажете, — девушка обиженно затрепетала ресницами. Очень натурально, но не так, как это делает она. — Прощу прощения, — расторопно поднялась и вернулась к барной стойке.

Наваждение по имени Соня продолжалось. Казалось, все комнаты впитала ее запах. Сколько ни возвращался, не мог привыкнуть. В обезличенной, съемной квартире было по-другому — она ожила. Встречала теплом, запахом приготовленной пищи, новыми, непривычными мне звуками, а сейчас стояла звенящая тишина.

Я обошел комнаты, спустился вниз, уточнил, покидала ли Соня территорию и вернулся, гася раздражение и страх на корню.

— Привет, — девчонка вошла практически сразу за мной. В кофте и джинсах, без верхней одежды. — Если ты злишься на цветы, то от них никаких проблем, я буду за ними ухаживать. Изредка упадет один-два сухих листочка на пол.

— Какие цветы? — не сразу удалось включиться в разговор.

— Вот эти, — вернулась в коридор и распахнула дверь. — Их хотели выкинуть, но сейчас же зима, погибнут. Горшки очень тяжелые, поможешь? — тараторила, пока в моей голове складывалось два плюс два.

— Покажи руки.

— Зачем? — она подошла и протянула мне ладони. Я перехватил ее кисть и оголил предплечье. — Да что происходит?! — возмутилась и отдернула руку.

— Твой дружок наркоман. Он не забыл тебе об этом сообщить?

Соня замолчала, нахмурилась и принялась активно раскатывать рукав.

— Глупость, — фыркнула.

— Руки, — отрицательно помотала головой. — Пацан ни раз проходил реабилитацию. Бывших наркоманов не бывает, Софья Алексеевна. Я просил тебя не рисковать? — инстинктивно наступал, загоняя девчонку в угол. — Я просил тебя не рисковать? — спросил с нажимом.

— Ты просил не покидать территорию, я не покидала, — если раньше в зеленых глазах читалась растерянность, то сейчас там мелькала злость. — Так в чем я виновата?

— Руки, — рыкнул.

Она раскрыла ладони и вытянула руки перед собой.

— А почему только руки? Я ведь могу не только колоть в локтевой сгиб, на теле множество вен. Или, — она возмущенно набрала воздух в легкие и срывающимся голосом продолжила, — курить! Глотать таблетки! Нюхать!  А ты давно навел справки о Тиме? — вспыхнула, вздернув подбородок.

— А ты думала, я этого не сделаю? Тебе не хватило одного похищения?

— Хватило. Я так понимаю, теперь мне нельзя общаться с Тимом.

Я крепко держал ее за запястье. Закрыл глаза, выдохнул, и по одному разжал пальцы.

— Общайся, — вырвалось хрипло. — Твоя личная жизнь — не моя забота.

Грубо. Хлестко. Именно так, как нужно.

Глава 14

Соня

Я никогда не забуду эти прикосновения, как и другие.

Каждое касание рук Ивара несли с собой энергию. Сейчас горячие, сухие ладони пропитывали меня злобой, но я знала, что они могут быть другими. Могут дарить приятную дрожь, мягко обхватывать за талию, притягивать.

"Твоя личная жизнь — не моя забота", — охотник смотрел поверх моей головы, кривил губы в гримасе злости. И сказал так колко, словно хотел сделать мне больно. Указать на свое безразличное отношение. Нет…пренебрежительное.

Закрыв дверь и забравшись в кресло у окна, я набрала номер сестры и дожидалась, ответа:

— Машуль, — вместо гудков наступила тишина. — Машуль, я хочу домой, — шептала.

— Сонь, что случилось?

— Ничего. Ничего такого, — успокоила сестру и всхлипнула, — я просто хочу домой.

— Сонь, у нас нет дома. В нашей квартире живут другие люди, я проверяла. Даже если ты объявишь о своем существовании, пройдет ни один месяц, пока ты вернешь дом, если вернешь.

— Вернемся на дачу.

— Я не знаю, что у тебя случилось, но мы не будем этого делать. Это неразумно отказываться от защиты, Сонь. И тебе и мне. Да и у меня договоренность с князем, а это значит, ты практически все время будешь одна.

— Я и так одна, — произнесла сквозь слезы.

— Ты под защитой, сыта и в тепле, — таким тоном раньше со мной говорила мама. Спокойным, уверенным и от того на душе стало только хуже.

— Сонь, — от стука в дверь я вздрогнула и поспешила стереть слезы.

— Я перезвоню, — прошептала.

— Только не делай глупости, — предостерегла Маша.

— Не буду, обещаю, — оставила телефон в кресле. Я открыла дверь и не глядя на мужчину, спросила: — Что-то нужно?

— Да. Ты не сказала, куда ставить цветы, — Ивар стоял не у двери, а чуть дальше, будто боялся подойти ближе.

— Ко мне в комнату, — смотрела в пол, скрывая недавние слезы, — чтобы не мешали.

— Куда именно? — он все же подошел ближе и заглянул в спальню.

— К окну.

Мужчина тащил кадки по гладкому каменному полу, поставив их на прикроватный коврик.

— Сюда? — уточнил.

— Да, спасибо, — вот и весь разговор.

Наша жизнь больше напоминала совместное существование поссорившихся супругов, что вынуждены жить под одной крышей, но без периодических выяснений отношений и упреков. Не радовало приближение праздника, ведь Новый год — семейный праздник. Да я и не могла видеть эту предпраздничную суету и проникнуться ей: украшенные холлы торговых центров; гирлянды и высокие ели на площадях; людей, спешащих купить подарки близким; очереди у отдела с сувенирами и упаковкой подарков. О приближении Нового года напоминали венки и гирлянды в фойе, рождественская мелодия в лифте и Тим.

— Ну, ты подумала насчет моего приглашения? — парень активно хватал ртом ледяной воздух.

— Тим, я, наверное, откажусь, — ответила, стараясь не сбить дыхание при беге.

— Почему? У тебя какие-то планы, кроме как остаться дома?

— Что я буду делать среди незнакомых людей?

Он рвано перевел дыхание, чуть сбавил темп:

— Все, я больше не могу. Стой. Сонь, за тобой не угнаться, — уперся ладонями в колени и закашлялся.

Мне пришлось бегать вокруг парня: замедляешь темп и декабрьский ветер пробирался сквозь два слоя одежды:

— Застынешь, нельзя останавливаться.

— Не успею, — Тим стер выступившую влагу с лица. — А что ты будешь делать одна? — я испытывала некий страх, сказанное тогда Иваром закрепилось в моей голове, невольно возникали подозрения. Уверенна, охотник не стал бы раскидываться словами и пустыми обвинениями. Но прекратить общение с Тимом — это как полностью отказаться от связи с внешним миром, после редких выходов в торговый центр и разговоров с Иваром. — Повеселишься, будет практически вся моя группа. Друзья. Я, — произнес поигрывая бровями. — Салют запустим. Да и я основательно закупился, компенсирую прошлый год. Будем громыхать не меньше часа.

— Я подумаю, Тим, — парень закатил глаза, услышав ставший уже привычным ответ. — Продолжим.

— Пас, — он вскинул ладони.

— До завтра, — продолжила тренировку попрощавшись.

Занятия спортом стали для меня отдушиной. Я ставила цели и потихоньку добивалась их. После пробежки обязательная растяжка, а уже после душ и завтрак.