Зоя Сокол - Младшая принцесса Боадикея
— Да и я как бы не огонь, — весело отозвался герцог Патио. — Так что думаю вместе у нас получиться что-то стоящее. Если, конечно, милорд Абиатти позволит вас похитить ненадолго.
Милорд Абиатти в который раз за вечер проявил благоразумие и не стал уточнять, что собственно Патио прекрасно танцует и практики у него хоть отбавляй. И милостиво позволил увести сестру на танец. Чтобы самому весь оставшийся вечер подпирать колонну, глядя на то, как она веселится. А ей и правда было весело. Патио поддерживал Боадикею и направлял твердою рукою. И ему хватило опыта, ума и такта вести в танце так, чтобы партнерше казалось, что у неё все получается очень легко.
Первый в жизни Боадикеи бал прошел великолепно, даже лучше, чем мог предположить Лиам. Единственное, что немного портило общую радостную картину — отсутствие Седрика. Младший брат так и не появился. Где же его носило всю ночь?
*****Седрик не таясь выехал из замка. Он знал, что за ним следят и даже не предпринимал попыток уйти от слежки. Молодой человек ехал по знакомому маршруту и никакой шпион не заподозрит его в тайном замысле. Дело в том, что сейчас он ехал к своей постоянной любовнице, о которой все знали, и на чье место претендовала не одна придворная дама — графине Елизавете Малони.
Елизавета родом из Мацуи. Она третья дочь графа Альфредо Малони, известного в тех краях картежника. Он даже умудрился проиграть первую ночь свой старшей дочери. Средняя не стала дожидаться той же участи и ушла в монастырь. Младшая Елизавета, убежала в столицу Хилэри и поступила на обучение в пансион благородных девиц. Обучение там стоило достаточно дорого, и девушка никогда не смогла бы себе его позволить, если бы не её ныне покойная тетя Дэлфина. Она нежно любила племянницу и не только взяла на себя хлопоты по устройству девочки в пансионе, но и оставила ей львиную долю наследства. Которое, Елизавета, к сожалению, не получила, потому, что у её тети было двое сыновей, присвоивших все себе, предъявив суду поддельное завещание, якобы составленное Дэлфиной в последние дни жизни. Елизавете тогда было пятнадцать, одна одинешенька, она не могла позволить себе адвоката, и помощи просить было не у кого.
Так и получилось, что закончив престижный пансионат для благородных девиц, девушка вынуждена была или искать богатого покровителя, или поступить на обучение в единственный в городе университет где есть квота для бедняков. Там было несколько проффесий, которым обучали бесплатно. В том числе и учительница в элементарной школе. Для женщины это было едва ли не единственное место, где она могла бы худо бедно заработать себе на жизнь. Хотя сам Седрик, которому всего несколько раз приходилось посещать эти школы, считал их клоаками не иначе. Мальчики и девочки из богатых и бедных семей учились вместе. Детей было слишком много для одного учителя. Их могло быть от сорока и больше. Аудитории были переполнены до такой степени, что ученика приходилось и стоять все занятия у порога, и сидеть на подоконниках.
Седрик пытался несколько раз поговорить с отцом о том, что пора бы с этим что-то сделать. Но Эгберт лишь на смех его поднимал. У Маргариты было несколько дельных идей на этот счет. На нескольких школах она их даже опробовала. И весьма успешно.
С Елизаветой Седрик познакомился случайно. Молодой человек уже не помнил, по какой причине, но ему потребовалось заехать в тот самый университет. И вот представьте его изумление, когда пробираясь через разношерстую толпу учеников, он заметил потрясающе красивую шатенку, в пусть и бедной, но весьма аккуратной одежде, прилежно переписывающую расписание занятий в потрепанную тетрадь. Изящная фигура, прямая осанка. Седрик сразу же попытался за ней приударить. Он был уверен, что девушка обрадуется возможности получить богатого покровителя и выбраться из этой нищеты. Но не тут-то было!
Елизавета сразу дала ему отворот поворот. На какие бы ухищрение не шел Седрик, красавица с ореховыми глазами оставалась непреклонна. Она возвращала ему все подарки и даже разговаривать с ним не хотела. Молодой человек встречал её после занятий, и шел рядом, хотя она всем своим видом давала понять, что не замечает его присутствие и болтовню.
Лед дрогнул, когда уже даже ослиное упрямство Седрика стало опускать руки. Все произошло также случайно, как и их первая встреча.
Седрик, как и весь последний вечер шел рядом с Елизаветой, болтая обо всем подряд и делая вид, что у них идет беседа, хотя девушка его полностью игнорировала. Идя по обычному маршруту, они выбрались на одну из наиболее оживленных улиц в Хилэри. Здесь по широкой обочине двигались пешеходы, а по мощеной дороге ехали кареты и повозки. Отсюда до пансиона, где временно жила Елизавета оставалось совсем ничего. Он как раз рассказывал о какой-то ерунде про двигающиеся рядом кареты, когда увидел бездомного мальчишку, который увлекся игрой с палкой и колесом, что не заметил, как выбежал на прямо на дорогу, под копыта лошадей. Седрик не раздумывая бросился следом и едва успел с мальчишкой отскочить. Проверив все ли в порядке с мальчонкой, и дав ему пару монет, он отпустил его и дальше проводил Елизавету до ступеней пансиона. Девушка по-прежнему молчала всю дорогу. Но уже на пороге оглянулась и сказала:
— Если хочешь, приходи за мной завтра. Можем где-нибудь пообедать.
Никогда прежде Седрик так не радовался свиданию с женщиной и никогда так к нему не готовился. Он примчался к университету задолго до окончания занятий и с нетерпением ходил туда-сюда возле её аудитории. Пока Елизавета все же вышла с уроков, цветы, которые Седрик принес с собой успели завянуть. Но девушка все равно была им рада.
— Куда пойдем? — спросил он.
— Давай сходим в кафе на улице Локиен, — предложила Елизавета. Седрик был только рад. Тихое, уединенное место. Здесь собирается публика среднего достатка, никаких студентов. Поэтому на них особо никто не обратит внимание.
Седрику казалось, что сегодня его день рождения. Елизавета была с ним как никогда мила и приветлива. Да что там! Девушка кокетничала и заигрывала. В тот день их отношения кардинально изменились.
И как бы странно это не звучало, Седрик не торопился сделать из Елизаветы свою любовницу. Молодой человек вынужден был признать, что, кажется, влюбился. А его любимая женщина достойна большего, чем быть официальной любовницей принца. Она заслуживает дом, мужа, семью.
Решение за него приняла сама Елизавета. Спустя где-то месяц обедов и ужинов, когда Седрик проводил её до двери, она оглянулась и спросила:
— Зайдешь?
Впервые он растерялся, не зная, что на это ответить. Пока он мялся, Елизавета подошла к нему и поцеловала, и, взяв за руку, попыталась повести за собой. Но он остался стоять, полный решимости поступить, как и полагается благородному человеку:
