Гора в объятьях облаков (СИ) - Питкевич Александра "Samum"

– Поистине, радостная весть, – говорить было трудно, но в целом отлегло. Если разговариваю, то с остальным можно справиться, – а то я уже представила, как в образе русалки к тебе в поместье явлюсь.

Ёкая явственно передернуло от этих слов. Мужчина сегодня не был расположен к шуткам.

– Так себе мысль, – Щиджеру вздохнул, и прямо посмотрел в глаза, собираясь поведать что-то явно неприятное.

– Стоп, – тихо и серьезно перебила чужую мысль. Мне совсем не улыбалась сейчас обсуждать важные вещи, требующие активной работы мозга. У меня, между прочим, гипоксия. И черт знает что еще. – Давай перенесем этот разговор на попозже?

Ёкай задумчиво оглядел меня, чуть нахмурив лоб, но все же согласился.

– Тогда я должен выйти и поговорить с остальными. Они тоже переживают за тебя, – тенгу встал, но я инстинктивно хваталась за крепкие, такие теплые руки, которые давали чувство защищенности и покоя. Ёкай покачал головой, отцепляя мои конечности. – Всего на минуту и вернусь. Это важно.

Когда Шиджеру скрылся за раздвижной дверью, меня начала бить крупная дрожь, природу которой определить не удавалось. Скорее всего, это был коктейль из страха, переутомления и холода, все еще сидящего где-то глубоко внутри.

Глава 12

Шиджеру.

Каким бы ни было мое настроение, нужно было сообщить ёкаям поместья о состоянии Орисы. Выйдя на площадку перед павильоном, оглядел ровные ряды существ, большая часть из которых стояла на коленях. Они ожидали наказания за проступок. За очень серьезный проступок. Удостоверившись, что все готовы слушать, вдохнул. Этот разговор обещал быть самым неприятным за все годы моего управления префектурой Кумояма.

– Сегодня на территорию Облачного поместья проник посторонний. Кто-то, кто отвлек смотрителей, заблокировал мои оповещатели. Кто-то, кто замутил сознание приставленным к госпоже "нянькам". Этот кто-то, воспользовавшись моим состоянием, столкнул госпожу Орису в воду. Не мне вам рассказывать, как опасна эта река. Наша гостья (моя невеста!), выжила только потому, что монахи решили отблагодарить меня молитвой о ней. Не льстите себе. Ни я, ни кто из вас не может считать это своей заслугой. Сегодня мы все покрыты позором с головы до ног. И я не представляю, как с этим быть. – Ёкаи опускали головы все ниже под тяжестью моих слов. Теперь ни мои обещания, ни их клятвы не имели той силы, что была еще утром. Такого Поместье еще не переживало.

– Хозяин, – один из демонов среднего ума но большой силы, краснолицый они, поднял на меня взгляд, – Шиджеру-сама, вы знаете, кто это все совершил?

– Не только я знаю, – криво усмехнулся, не сдержав горечи, – Гадзодзу, расскажи им. Пусть оценят ВСЮ иронию этого дня.

Черная размытая клякса собралась в фигуру моего помощника и управляющего. Ему было не многим менее противно и обидно чем мне.

Развернувшись, посмотрел на развивающееся вывешенное кимоно, зияющими дырами и бурыми прятнами отмечающее наш позор. Я его долго не позволю снять.

Ориса, ослабленная и утомленная, уснула быстро, дав мне возможность поразмыслить. В голову лезли только мрачные и кровавые идеи, но в данном случае они не очень подходили. Дождавшись заката, оставил девушку на попечение Минами, выйдя во двор. Под треплемым ветром кимоно Гадзодзу установил два фонаря, от чего одеяние смотрелось весьма жутко. Очень подходяще по антуражу и месту, и настроению.

– Хозяин, простите нас! – вопль трех десятков глоток раздался одновременно. Ёкаи так и стояли на коленях перед павильоном. Видимо, сообщение Гадзодзу их впечатлило. Убедившись, что все ученики, и вызванные из Главного дома тенгу, присматривают за префектурой, промолчал. Каждый несет свое наказание.

Раскинув крылья, подозвал пепельный туман, собирая полный ночной облик. Поднявшись в небо, направился на запад, к главному дому клана. Предстояла весьма неприятная встреча.

Человеку с ней не справиться.

Главный дом, резиденция клана, был ярко освещен фонарями, Обитателей было довольно много, когда я рухнул на плитку, проломив две–три штуки. Стоило огляделся, двор был уже полностью пуст. Знают, демоны, что не с подарками прибыл.

– Натсуми! – ответом мне была тишина, от чего все вновь стало закипать. Если она не поторопиться, все перья повыдергиваю. – Натсуми!

– И я рада тебя видеть, братец, – голос раздался с крыши ближайшего павильона. Девушка, одетая в пластинчатую кольчугу и боевую маску, раскинув крылья смотрела не меня сверху. – Чего-то ты какой-то злой сегодня.

– Сюда иди, Натсуми!

– И что? – сделав единственный шаг, тенгу оказалась на земле, шагах в двадцати.

– Я тебя предупреждал, я тебе говорил четыре года назад: не встревай в мои дела. Что ты сделала?!

– То, что нужно. Ты не думаешь о семье, подставляешь клан! Европейка?! Ты глава Кумояма!

– Ты, ты... – не сдержавшись, дернулся в сторону Натсуми, пытаясь ухватить чертовку. Девушка успела отскочить, поднявшись в верх. Но я очень хорошо знал все ее повадки. Поймав сестру за ногу, дернул вниз, надеясь, что она немного потеряет ориентацию. Будучи голавой одного из военных подразделений клана, Натсуми почти удержалась. Почти. В ночной ипостаси я был много быстрее. И сильнее.

Первой в сторону полетела боевая маска. Удерживая дергающуюся сестру за талию, выдернул ее катану с коротким мечом на пару, отбросив в край двора.

– Я покажу тебе, «подставляешь клан». Вредная, взбалмошная девчонка! – Натсуми брыкалась, выкручивалась и пыталась колдовать, но у нее ничего не выходило. Ее красные волосы рассыпались, закрывая глаза и цепляясь за части брони. Заблокировав ее, перекинул вредину через колено, замахнувшись свободной рукой. Шлепок вышел звонкий, с оттяжкой. Натсуми задергалась сильнее, пытаясь меня пнуть.

– Пусти! Не имеешь права!

– Если родители допускают подобное, то кто-то должен поставить тебя на место! – удар отдавался ноющей болью в плече. Кажется, один из швов не выдержал, но злость была сильнее. После пятого удара, выпустил сестру, позволив ей отскочить в сторону. Злость почти прошла, но осадок остался. – Ты опозорила меня, подставила Облачное поместье. Ты чуть не убила мою невесту!

– Ты не смел! – на щеках Натсуми блестели злые слезы. Девушка мне этого долго не простит. Но будь на ее месте кто другой…

– Джи Мун, оставь сестру в покое, – высокий голос матери раздался из-за спины. Мин Хо Джа, в национальном корейском платье, с золотой шпилькой в волосах, опиралась на локоть помощницы, строго взирая на меня.

Едва сдерживаясь, внимательно посмотрел на мать.

– Ты знала? Знала, что она собирается делать? – мама поджала губы, не отвечая. Но мне и так было все ясно. – Как ты могла? Как?

– Шиджеру-сама, Курама-сама просит вас явиться. Сейчас, – прислужник деда спас Главный дом от разрушения.

– Ты знал? – злость еще сидела внутри, не давая успокоиться. Дед, тенгу, чья кожа давно стала красной, а волосы и борода белыми как снег, сидел за чаем. Покачав головой, глава клана указал на место напротив.

– Узнал, когда эта вредина вернулась, весьма довольная собой. Уже было поздно встревать. Невеста жива, это главное.

– Дед, это переходит все грани. Натсуми делает недопустимые вещи.

– Сейчас нет войны, ей скучно, – весьма флегматично отозвался тенгу.

– Это повод подставлять меня и встревать в дела Кумояма?

– Нет, это повод придумать ей занятие. Да сядь уже. Вижу, что почти успокоился.

Признавая правоту деда, опустился на подушку.

– Давай выдадим ее замуж, – прищурившись, предложил дед. От удивления я и совсем перестал злиться.

– Натсуми? Нет ёкая, который бы решился на ней жениться, даже ради того, чтоб породниться с кланом. Не хуже меня знаешь.

Старик кивнул, соглашаясь, от чего его длинный нос прочертил в воздухе дугу.

– Нет ёкая, – я ждал продолжения. Дед явно что-то придумал, устав от выходок любимой внучки не меньше остальных. – В Норвегии есть у меня друг старый.