Гимназистка. Нечаянное турне (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна

— С ними? — Песцов посмотрел на меня как на умалишённую. — В какой дыре вы прожили всё это время? Мы для них пища. Вы станете договариваться с расстегаем?

— Вы с мисс Мэннинг столько общаетесь, а она вас так и не съела. Наоборот. Мне кажется, у неё к вам слабость.

— Поэтому она и собиралась меня сожрать в конце турне. И денег заработать, и развлечься.

— Какой сообразительный мальчик, — прорычало одно из существ. Не слишком разборчиво прорычало.

Да и сами крэги не слишком друг от друга отличались. То, что подала голос мисс Мэннинг, я поняла лишь потому, что он был с её стороны зачистки. Кстати, ни одного живого волка там уже не было, а поле битвы больше всего напоминало скотобойню. Или нет, не скотобойню, а место, где развлекался ненормальный вивисектор: то, что осталось от половины стаи, иначе как ошмётками и не назвать. И сейчас этот вивисектор дёрганными движениями двигался к нам. Разделавшись с парой десятков волков, крэг даже не запыхался, а вся кровь на нём была волчьей.

— Стоять! — крикнул Песцов, наведя пистолет на мисс Мэннинг. — Филиппа, давайте разойдёмся по-хорошему. Всё же нас так много связывало, не стоит всё сразу перечёркивать ненужными смертями.

Это он намекает, что всё-таки успел провести с ней ночь? Но когда?

— Вы одна из самых красивых женщин, которых я знал, — продолжал обрабатывать противника Песцов. Какое самообладание: у меня точно не повернулся бы язык назвать это красивым. — А сколь талантливы! Представляете, что будет, если я случайно поврежу ваше золотое горлышко?

Крэг зашёлся в приступе кашля. Или нет, кажется, она так смеялась.

— Мне так приятно, Дмитрий, что даже в такой ситуации вы за меня переживаете, — проскрипела она. — Не беспокойтесь, моё горло для пения не используется. Право, дорогой, мне самой очень жаль, что всё заканчивается так рано. Вы очень вкусные, редкий деликатес, а придётся есть в таких отвратительных условиях.

Она облизнулась длинным раздвоенным языком, с которого на снег капнула ядовито-зелёная слюна, и резко прыгнула на Песцова, который вскинул пистолет и выстрелил прямо в оскаленную морду. Крэг изогнулся в прыжке совершенно немыслимым образом, и пуля прошла мимо. Зато сплетённая мной сосулька — нет. Вложила я в неё столько, что когда она проявилась, больше напоминала ледяную колонну. И вот от неё мисс Мэннинг увернуться не удалось: остриё вошло прямо в распахнутую пасть и вышло сзади, словно заточенный шампур в подготовленное для запекания мясо. Сзади словно заревел раненный бизон, и я еле успела развернуться и бросить плетение в оставшегося противника. Удар пришёлся в середину туловища, и второй крэг теперь напоминал бабочку, пришпиленную булавкой к альбомному листу. Если, конечно, бывают такие огромные уродливые бабочки. Песцов подошёл к ещё шевелящемуся созданию и выпустил в упор все оставшиеся пули.

Глава 13

Песцов был напряжён и не спускал с тела второго крэга глаз, словно тот мог ожить после моей сосульки и его пуль. Пару раз ткнул носком ботинка в висок, но голова лишь слабо дёрнулась в сторону, а зубы не оскалились и не клацнули в попытках добраться до своего убийцы.

— Они бессмертны, Дмитрий Валерьевич? — Я оглянулась на бывшую мисс Мэннинг, снег под которой уже почернел от пролившейся из тела крови или жидкости, которая заменяет этим созданиям кровь. — Или всё закончилось?

— Ожить-то они не могут, Анна Дмитриевна. Но говорить, что всё закончилось, это явно преуменьшать наши с вами проблемы.

— Эти существа под защитой закона?

Не дай бог, окажется, что мы уничтожили кого-то из здешней Красной книги. Редкий вид оборотней, эндемичный для Англии. Англия потребует нашей выдачи, где нас показательно казнят, чтобы другим неповадно было сопротивляться.

— Что? — удивлённо повернулся Песцов и внезапно попятился, наставив пистолет уже на меня. Я занервничала, поскольку не была уверена, что все семь пуль уже были выпущены. Как-то не до подсчётов было. — Вы кто?

Я оглянулась. Но кроме нас двоих, рядом не было вообще никого, если не считать волчьих и крэговских останков. Может, дело как раз в них и у Песцова начались галлюцинации? Не стоило ему столь близко подходить к разной пакости: вот он результат налицо.

— Дмитрий Валерьевич, что с вами? Здесь, кроме нас, никого нет. Эти крэги, они ядовитые? — забеспокоилась я, вспомнила, что с психами нужно говорить медленно и спокойно и продолжила: — Может, на вас попала кровь или вы надышались чем-то не тем? Это я, Анна Дмитриевна Павлова, неужели вы не узнаёте?

Песцова моя речь ничуть не успокоила, он всё так же наводил на меня пистолет, а ещё его нос внезапно вытянулся и покрылся серебристой шерстью. Всё это ужасно нервировало. Внезапно он подпрыгнул и возбуждённо выдохнул:

— Вот так дела, а я-то думал, что у меня навязчивые галлюцинации. Запах есть, а оборотня нет, а она — вот она, всё время была у меня под носом. Так кто же вы? Только не повторяйте опять, что скромная переводчица Анна Дмитриевна Павлова, несчастная вдова, выброшенная родственниками на улицу. Чтобы клан отказался от сильного мага? Быть такого не может. На вдову, впрочем, вы тоже не похожи.

Только тут я заметила, что вся моя маскировка слетела: и щиты, и иллюзия — а значит, Песцов видел меня такой, какая есть. Боже мой, что же говорить? Мысли в панике заметались маленькими испуганными мышками, которых хотелось прижать лапой. Хорошенько так прижать и встряхнуть, чтобы хоть что-то можно было придумать. Заяви я, что перед ним Лиза Рысьина, ещё неизвестно, что будет. Может, обойтись полумерами?

— Меня хотели выдать замуж, — вдохновенно начала я. — Но не за того, за кого хотела я. Пришлось бежать.

— Боги мои! — Песцов стукнул себя по лбу прямо той рукой, в которой держал пистолет. Действительно, дырка в его голове ничего существенно не изменит. Главное, чтобы она не появилась в моей. — Так вы та самая Рысьина, которую хочет заполучить Волков?

Догадливость оборотня не порадовала.

— За Волкова меня точно не хотели выдавать.

— Не виляйте, барышня. Он вас искал, и если он узнает, что я действительно помог вам бежать, он меня убьёт. Конечно, если останется что убивать после общения с Фаиной Алексеевной.

Слова Песцова прозвучали довольно обыденно, и всё же они были не преувеличением, а простой констатацией факта, Я вернула свою маскировку в полном объёме и ответила:

— Если вы никому не скажете, то ни Волков, ни Рысьина ничего не узнают.

— Анна Дмитриевна, не обольщайтесь, — нехорошо усмехнулся Песцов. — Узнают, ещё как узнают. Погибла мировая знаменитость. Жандармы будут рыть так, что вы своё инкогнито точно не сохраните.

— Ваша мировая знаменитость хотела сожрать нас обоих, — напомнила я. — Мы защищались. Какой с нас спрос? Наоборот, нас должны наградить за избавление мирного населения от опасности. Пусть роют на таможне, выясняют, почему к нам пропускают всякую пакость. Между прочим, если бы на моём месте была настоящая переводчица, вы бы сейчас претензию никому не предъявляли, потому что были бы уже трупом. И, скорее всего, не целым, а кусочками, которые ещё неизвестно, удалось бы собрать, чтобы положить полностью в гроб.

— Я вам весьма признателен, Анна Дмитриевна, за собственное спасение, но не могу не отметить, что если бы вы сразу волков магией приложили, этого бы вообще ничего не было. — Песцов нагло поводил пистолетом по сторонам. — И лошади были бы целы, и англичанки.

— Ага, целы. А потом вас бы сожрали эти целые англичанки за милую душу. Или не сожрали, а употребили бы по-другому. Не знаю, какие у неё были на вас планы. Может быть, и остались бы в живых, но с психологической травмой после ночи, проведённой с мисс Мэннинг.

Песцов дёрнул кадыком, видно, представив, как могла бы пройти его ночь с певицей, прими та свой естественный облик. Надеюсь, его богатое воображение показало всё в самых ярких красках, на которые только способно.

— Не ваша печаль, Анна Дмитриевна, — быстро пришёл он в себя. — И всё же, почему вы не использовали магию раньше? Ждали до последнего в надежде, что всё как-нибудь рассосётся само и вам не придётся себя демаскировать?