Империя. Фаворитка (СИ) - Бурунова Елена Михайловна

Канцлер злился, но не сдавался. У него был запасной план на случай, если король сдохнет раньше времени. Нужная бумага уже ждала своего часа! Подпись короля, конечно, там поддельная. Ну, и что?! Главное искусно пустить пыль в глаза вельможам. И ещё королева с принцессой его поддержат. Недолюбливают венценосные бабы принца и всё тут. К тому же, Самеш обещал королеве её личный женский клиркан где-нибудь на границе с империей. А дуре Мирцелле красивого мужа. Вот, например, его племянник барон Бредбурс молод и не женат. Та, аж слюни пускала в предвкушении брачной ночи с красавцем Джонатаном. Эх, бедолага племянничек! Но чего не сделаешь ради власти. Потерпит ради дядюшки и благополучия семьи. Только бы успеть! Успеть!

- Ваше Величество, подпишите, - совал перо с бумагой, канцлер.

Но короля терзала нечеловеческая боль. Его словно изнутри царапали кошки, разрывая грудь. Он вопил и выгибался, метаясь по постели.

- Ваше Величество, это нужно подписать! Ради спокойствия вашего королевства! - не сдаваясь, продолжал настаивать Самеш.

- Ммммм! - громко вопил Альфред.

- Ваше Величество! - он уже грубо пихнул бумаги чуть ли не в лицо короля. -Подпишите!

- Хватит! - вступилась леди Гатри.

Она не из жалости остановила канцлера. На престарелого любовника ей было плевать. Пока Самеш занимается не нужными бумажками, Эдуард с графом Баоури собирают небольшое войско. И ждать, когда король отойдёт они не будут. Леди Гатри опасалась за свою жизнь и жизнь своего ребёнка, жалея, что согласилась на эту авантюру с самого начала. Нужно было послушать отца и уехать из Акеты, а не совать свой бабий нос в игры мужчин.

- Он должен подписать! - нервно вскрикнул Самеш, посмотрев на любовницу Альфреда.

- Он уже ничего не должен! А ты должен исполнить свои обещания! Усадить моего сына на трон и защитить нас! - завопила леди Гатри, подскочив к постели умирающего любовника. - Или ты настолько уверен в своих гвардейцев, что вместо того, чтобы созывать совет, тыкаешь королю никчёмным бумажки?! Всё, что нам нужно у тебя уже есть!

- Нет! Ничего у нас нет, пока король жив! И совет мы созвать не можем, пока он не отойдёт! - набросился на свою соучастницу в заговоре канцлер, уже тыкая свитком в её возмущенную физиономию.

Леди Гатри нисколько не растерялась от грубости Самеша и не отступила, потупив свой взор, как положено всем добропорядочным женщинам в Акелонии. Она ринулась вперёд к грубияну и, убрав его руку со свитком от своего лица, зло прошипела:

- Так помоги ему.

Глазами указав кому нужна помощь.

Самеш не сразу понял, что имеет ввиду любовница короля, но холодок меж лопаток всё же пробежал. Вид у Лайоны в полумраке королевских покоев был уж слишком звериным. Отступив он, трусливо замотал головой. Убить короля?! Нет. Его казнят. И тут же опомнился. А ведь и в случае, если переворот не удастся, смерти на плахе тоже не миновать. Но, Самеш не убийца. Он предатель. Уйти, убежать, отказаться... он может. Да! Но, не убить. Своими руками? Клирк упаси канцлера замарать свои руки в крови.

Чужими? Пожалуйста! Сколько надо! Тысячи убьёт! Но, не сам лично.

- Что? Боишься? - напирала на него женщина, оскалившись по звериному. - Здесь никого нет. Ты выгнал лекарей. Охрана за дверью. Никто не войдёт. Так помоги королю умереть побыстрее. Он и так уже одной ногой там.

Страшная. Холодная. Коварная. И это женщина! Самеш, и вправду, не дальновидный политик. Нет, скорее всего, он глупец решивший управлять королевством, стоя за ширмой регентши. Леди Гатри не так проста, как кажется на первый взгляд. Он снова просчитался выбрав не ту сторону. Но, уже поздно что-либо менять. В этот раз он пойдет до конца.

- Я не могу, - дрожащим голоском прошептал канцлер и посмотрел на мальчика, забившегося в угол покоев. - Здесь ребёнок.

- Он уже не ребенок, а король! - гаркнула бывшая любовница Альфреда, метившая в регентши при своём сыне на троне.

- Нет, - снова замотал головой канцлер.

- Трус! - громко сказала леди Гатри и оттолкнула Самеша.

Она подошла к постели с вопящим королём. Взяла подходящую на её взгляд подушку и навалилась всем телом на престарелого любовника. Тот недолго бился в конвульсиях. Леди Гатри управилась всего за пару минут. Потом как ни в чём не бывало взбила орудие убийства, подложила под голову Альфреда и повернулась к Самешу.

- Король умер! Да здравствует, король! - довольно прошептала Лайона. - Созывай совет, Самеш. Но, помни, что нас ждёт, если об этом узнают.

Этот намёк канцлер уже понял.

ГЛАВА 3

Канцлер Самеш забаррикадировался в королевских покоях вместе с леди Гатри и её сыном. Верные только ему гвардейцы никого не пропускали. Даже принца Эдуарда, который не раз пытался пробиться к умирающему отцу.

Альфред ещё не успел испустить дух, как бойня за трон уже началась. Гвардейцы оттеснив наследника престола вглубь главной галереи, расчистили дорогу королеве и принцессе. Венценосные женщины прошмыгнули в охраняемые покои будто крысы, таясь от посторонних глаз. Но и они не прошли дальше дверей королевской гостиной. Самеш, выйдя всего на несколько минут, сказал, что королю очень плохо и на такие мучения не стоит смотреть его близким. Это может травмировать их нежные души. Особенно, пострадает принцесса Мирцелла. Королева Валенсия, до этого отчаянно рвавшаяся к супругу, приутихла. Опустившись на колени, призвала всех молиться за душу их господина Альфреда ll Касс и, чтобы Великий Клирк вразумил виновника резни в королевском замке.

Канцлер, наклонившись, нашептывал набожной королеве, что отстранённый от престолонаследия Эдуард собрал своих сторонников и хочет совершить вооруженный переворот, а чтобы ускорить своё восшествие на престол, пытался убить и так умирающего короля. Они все в опасности, пока совет не признает наследником бастарда Альфреда. Ведь Его Высочество никого не пощадит, когда займёт трон Акелонии. Если кто и достоин трона, то это невинное дитя, ещё не запятнавшие своё имя кровью. Именно сын леди Гатри способен принести мир и спокойствие в королевство. А ещё мальчик воспитывается в истиной вере. Он исповедует клирканство, и не страдает, как многие акелонцы, ересью, поклоняясь сразу нескольким богам: Великому Клирку и Четырём Стихиям.

Как только Самеш не заискивал перед глупой дочерью Ирагонского императора в надежде на её поддержку. Какие только ужасы не рассказывал о принце. Не поскупился и на сотни комплиментов о её эталонной красоте великой праведницы, и о мудрости, которую королева черпает в святых книгах. Не забыл упомянуть и её безупречную родословную, не двусмысленно намекая о мешеной крови Эдуарда. Ведь будь он её сыном, то трон без сомнения принадлежал бы ему. Но, мать принца из мятежного рода, предавшего императора. И есть ли гарантии, что Эдуард так же не предаст своего господина, как его дед?

Рисуя страшные картины неизбежной войны Акелонии и Ирагона, канцлер добился своего. Слова поддержки Её Величества Валенсии из пустых звуков приобрели визуальный эффект. Глупая Игона поставила свою закорючку на королевском документе, в котором она и её дочь признавали королём бастарда, а отцовство Альфреда относительно Эдуарда ставилось под сомнение. Род настоящей матери принца был стёрт с лица земли по приказу самого императора, что уже не мало важный факт о недостойности Эдуардом трона.

Довольно сворачивая самый важный документ для чрезвычайного королевского совета, канцлер вернулся в покои уже мёртвого короля, но об этом пока знали только двое, если не считать перепуганного ребёнка в покоях с мертвецом. А Валенсия, так и не поднимаясь с колен, продолжила усердно молиться. Одна Мирцелла придурковато пускала слюни, представляя себе самую роскошную свадьбу и, конечно же, брачное ложе. Самеш ведь обещал ей жениха!

Но, прежде, чем сообщить радостную новость своей жестокой союзницей, канцлер приказал созвать чрезвычайный тайный совет и не приглашать на него графа Бауори с принцем.