Училка и хулиган (СИ) - Шугар Мия

Да и я тоже мало что понимала, застигнутая врасплох страстью Макса и собственными ощущениями. Дикая звериная энергия кружилась вокруг безумным водоворотом, втягивая меня в сумасшедший танец ярких эмоций. И я, против воли и доводов разума, постепенно втягивалась в этот водоворот и захлебывалась от переизбытка и яркости ощущений.

— Моя, моя, моя… — бормотал оборотень, покрывая поцелуями лицо и шею.

Прошелся жесткими губами по ключицам и опустился к груди, втянув бусинку соска в рот через кружево белья. Оставит меня, паразит, без приличных лифчиков.

— Нет, не надо! — вскрикнула я, на мгновение вернув ясность рассудка и отталкивая от себя сильное тело.

— Тссс.. — Макс выпустил плененный сосок, перехватил мои руки своими, переплетая наши пальцы и прижимая их к подушке и впился сокрушающим поцелуем в губы.

Его поцелуй подавлял и завоевывал, заставляя признать безоговорочную власть и сдаться на милость победителю. Лишал возможности сделать вдох и доводил до звона в ушах от недостатка кислорода. Перед глазами поплыли разноцветные круги и все вокруг слилось в безумный калейдоскоп из ярких вспышек, рычания и требовательного уверенного шепота:

— Моя!

— Прости, Евгения. Не уследил. — громовой голос Виктора Эдуардовича раздался в тот момент, когда горячая рука Макса проникла под резинку трусиков и накрыла не менее горячее местечко.

Грохот, удар, изысканный набор витиеватых ругательств, и вот я уже в комнате совершенно одна. Растрепанная и растерянная, с горящими губами и тоскливым чувством пустоты внутри. Интересно как — еще минуту назад старательно выстанывала ноты протеста в наглые губы оборотня, но стоило ему прерваться и я уже взращиваю чувство обиды.

Несколько минут потребовалось на то, чтобы немного прийти в себя, выровнять дыхание и попытаться сползти с кровати. Напор Макса произвел на меня впечатление асфальтоукладочного катка, ласково прошедшегося по телу пару раз.

Умывание холодной водой прогнало туман из одурманенного мозга и лихорадочный румянец с лица. Стянула волосы в высокий хвост и, надев летний сарафан на широких бретелях, отправилась на поиски кухни. Со всеми этими переживаниями опять разыгрался зверский аппетит.

Кухню-столовую легко нашла по аппетитному запаху и шкворчанию яичницы. Леа возилась возле большой плиты, ловко управляясь с громадной сковородой и несколькими кастрюлями.

— Проходи. Завтрак почти готов, — пригласила оборотница, заливая кипяток в пузатый заварочный чайник.

Вот кто не ленится делать все основательно и от души. Не то, что я: чай употребляю пакетированный, а на завтрак по-простому заливаю хлопья холодным молоком. Почему холодным? Говорю же — ленивая.

Я прошла через столовую в кухонную зону, уселась за светлый деревянный стол и с умилением посмотрела на стопку ажурных блинов и многочисленные розетки с наполнителями к ним.

— Чай, кофе, молоко? — спросила Леа, продолжая выставлять многочисленные тарелки и стаканы.

— Мне чай, если можно.

Передо мной тут же появилась кружка со свежезаваренным черным чаем.

— Мальчики решили размяться, — рассеяно кивнула в сторону окна Леа.

Я макнула блин в сметану, откусила и привстала, чтобы лучше видеть пространство внутреннего двора. А посмотреть там было на что, честно сказать.

Волк Виктора Эдуардовича трепал волка Макса по свежей зелени травы, и Макс явно проигрывал в этой схватке, хоть и держался достойно, на мой взгляд.

— Может, попробовать разнять их? — с сомнением спросила у оборотницы. — Макса жалко. Виктор Эдуардович так сильно его грызет.

— Ты что, девочка! — вскинулась Леа. — Нельзя вмешиваться, когда альфа учит кого-либо уму-разуму.

— Даже собственного брата?

— Особенно его, — сказала, как отрезала женщина и вернулась к сковороде.

Я еще понаблюдала за схваткой волков, больше напоминающей избиение, учитывая физическое превосходство Виктора Эдуардовича, и отвернулась. Нервов моих не хватает смотреть на это. В груди пекло и щемило от жалости к моему непутевому бандиту.

— Давно ты знаешь Макса? — нарушила тягостную тишину Леа, ловко орудуя лопаткой.

Я старательно нахмурила лоб, подсчитала дни и ужаснулась.

— Позавчера познакомились. А впечатлений от общения с ним набралась на годы вперед.

— Он тебе так сильно понравился? — осторожно поинтересовалась оборотница.

Я рассмеялась.

— Шутишь? Ну, если представить, что Макс сидит смирно на стульчике в углу, сложив ладони на коленях, молчит и не зыркает злыми глазами, то да — такой Макс мне может понравиться.

Теперь уже Леа засмеялась.

— Слушай, ну сидеть на стуле ровно — это не про него история, конечно. Ну и почему ты с ним тогда?

— Да меня особо и не спрашивали, — наябедничала я. — Сказали, что пара и это не обсуждается.

Я обиженно надула губы и вздрогнула от неожиданного резкого звука, когда Леа уронила металлическую лопатку на пол.

— Помочь поднять? — спросила у остолбеневшей оборотницы, разглядывающей меня круглыми от удивления глазами.

Где-то я совсем недавно видела такой же взгляд. Вспомнила — у Виктора Эдуардовича, когда он узнал, что я пара его брата. Чувствую, еще не раз придется столкнуться с подобной реакцией оборотней. Видимо, и правда редко у них находят истинную пару, раз они так удивляются.

— Пара? — переспросила Леа. — Макса?

Я обреченно кивнула головой и взяла еще один блин.

Больше Леа с вопросами не приставала, погрузившись в глубокую задумчивость и изредка бросая в мою сторону изучающие взгляды.

Я заканчивала с завтраком, когда в столовой появились братья Игнатовы. Они уже успели вновь сменить одежду, а Макс даже обзавелся парой свежих ссадин.

Его беспокойные глаза выхватили меня с грязной кружкой в руках у мойки. Секунда, и я притиснута к твердой груди, обтянутой на этот раз простой серой майкой.

— Макс! — грозно рыкнул Виктор Эдуардович, усаживаясь за стол и принимая из рук Леи тарелку с яичницей.

— Не уходи, — прошептал на ухо оборотень и жадно обнюхал волосы.

С явным усилием отстранился и под строгим взором старшего брата направился к столу.

Я неторопливо вымыла за собой посуду, протерла столешницу от капель воды, вытерла руки и повесила полотенце на крючок. Оглянулась, думая чем бы еще себя занять. Мужчины завтракали, изредка перебрасываясь фразами друг с другом и с Леей. А мне не хотелось им мешать.

Вспомнила, что у Виктора Эдуардовича чудесная терраса и решила выйти на нее.

— Альфа, я посижу на террасе?

В тот же миг раздался грохот, от которого подпрыгнула и зазвенела посуда на столе. Виктор Эдуардович громко захохотал, а Макс потер кулак, которым только что саданул по столешнице, и зло крикнул:

— Не смей называть его так! Он тебе не альфа!

— Ну почему же — не смей? Я совсем не против, Женечка. Можешь называть меня альфой, я разрешаю. — Игнатов старший вытирал выступившие от смеха слезы.

А я уже не была уверенна, что вообще захочу когда-нибудь открыть рот в присутствии Макса.

С улыбкой подошла Леа и, подхватив под руку, повела меня к выходу из дома. Мы вышли на террасу и расположились в удобных плетеных креслах.

— И чего он так взбесился? — недоумевала я, пребывая в растерянности и легкой обиде.

Леа хихикнула и я вопросительно посмотрела на нее. Похоже, оборотнице есть, что рассказать по интересующей меня теме.

— Понимаешь, Женя, — начала она, — Макс когда-то ушел из стаи, разругавшись с братом и поклявшись, что никогда не признает в нем альфу. А ты сейчас одной фразой дала понять, что считаешь Виктора Эдуардовича своим вожаком. И он тебя принял в стаю. — глаза оборотницы хитро блеснули. — Теперь Максу придется взять свои слова обратно и обратиться к брату, как к альфе, чтобы получить разрешение связать ваши судьбы!

Я раздумывала над словами Леи и любовалась великолепными ухоженными цветами, украшающими террасу и прилегающую к дому территорию.

Макс поссорился с братом? Интересно, что между ними произошло? Это должно быть что-то действительно серьезное, раз Максу пришлось покинуть стаю.